Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

— Прошу прощения. — Майлз старался сохранять ровный и невыразительный тон. — Вы поймете, когда все увидите.

— Гарош приподнял бровь. — Да? Тогда, может, и посмотрю.

— Спасибо. — Майлз отключил комм. Бесполезно просить Гароша перезвонить ему после просмотра записи; теперь это дело точно ушло из рук Майлза.

Ну, вот. Сделано, и сделана вещь правильная — максимально правильная из возможных в данных обстоятельствах.

Чувствовал он себя тошнотворно.

Теперь: следует ли позвонить Грегору? Нечестно держать это в тайне от императора, но, боже мой…

Гарош сам это вскоре сделает, решил Майлз. Как только Гарош наверстает упущенное и поместит Иллиана в условия должного медицинского ухода, то он автоматически и согласно цепочке командования станет исполняющим обязанности шефа СБ. И дальше его немедленным долгом будет уведомить Грегора о столь неприятном повороте событий и выяснить, какова же в этом вопросе императорская воля. Так что все завершится еще до конца этого дня.

Возможно, причина неразберихи с Иллианом в чем-нибудь простом, легко поправимом; может, он вернется к своим обязанностям за считанные дни. Скажем, в чипе короткое замыкание. «С этим чипом ничего простого не бывает». Но СБ позаботится о своем человеке.

Вздохнув, Майлз вернулся к списку возложенных им самим на себя хозяйственных дел, но внимание сосредотачивалось с трудом. Он пытался читать, но не смог сконцентрироваться. Возможно ли, чтобы Иллиан скрыл следы происшедшего, а? Предположим, Гарош поднялся просмотреть запись звонка, а в журнале ее больше нет? Но если Иллиан в такой степени отдает себе отчет, то он должен сам обратиться за медицинской помощью.

День тянулся бесконечно. К вечеру Майлз сломался и принялся звонить то Грегору, то Гарошу, но не смог дозвониться до обоих. Возможно, они сейчас сообща заняты этим кризисом. Он оставил сообщения с просьбой перезвонить, но ответов на них не дождался. Спалось ему плохо.

Как же он терпеть не мог быть выключенным из потока данных! К вечеру следующего дня Майлз был готов лично отправиться барабанить в дверь черного хода СБ и требовать засекреченные рапорты — он даже толком не знал, какие. Тут в особняк Форкосиганов внезапно заявился Галени. Тот явно приехал прямо с работы, был все еще в мундире, и выглядел мрачным даже по своим собственным стандартам угрюмости.

— Выпьешь? — спросил Майлз после первого же взгляда на его физиономию, когда Мартин привел Галени в Желтую гостиную, на этот раз объявив его появление по всем правилам. — Поужинаешь?

— Выпью. — Галени рухнул в ближайшее кресло и запрокинул назад голову так, словно шея у него болела от самого позвоночника. Я подумаю насчет ужина. Пока я не голоден. — Он дождался, пока Мартин не выйдет, и добавил: — Все кончено.

— Рассказывай. Что произошло?

— Иллиан полностью сломался во время общего совещания всех департаментов сегодня днем.

— Сегодня днем? Ты хочешь сказать, генерал Гарош не завернул его и не отправил к медикам СБ вчера вечером?

— Что?

Майлз описал ему тот самый тревожащий звонок Иллиана. — Я тут же уведомил Гароша. Только не говори мне, что этот человек не сделал того, что я ему сказал.

— Не знаю, — ответил Галени. — Я могу сообщить лишь о том, что видел. — Как опытный аналитик — не говоря уж «как историк» — Галени четко ощущал разницу между свидетельством очевидца, слухами и умозрительными догадками. Что бы он ни рассказывал, вы всегда могли понять, под какую из категорий это подпадает.

— Иллиан теперь под медицинским наблюдением, да? — с тревогой спросил Майлз.

— О боже, да. — вздохнул Галени. — Брифинг начался почти нормально. Главы департаментов сделали свои еженедельные краткие доклады и перечислили список всех первоочередных задач, на которых стоило бы заострить внимание другим отделам. Иллиан казался нервным, более беспокойным, чем обычно, вертел в руках лежащие перед ним на столе предметы… сломал пополам магнитную карточку, пробормотал извинения… Он встал, чтобы, как обычно, раздать всем поручения по списку, и тут началось… Ни одна фраза не вытекала из другой. Он совершенно запутался. Не так, будто он перепутал день, а словно ошибся дней на двадцать. Каждое предложение было грамматически правильно и полностью бессвязно. И он не отдавал себе в этом отчета, пока не взглянул на нас и не увидел, как все уставились на него с отвисшей челюстью. И тут он замолк.

— Тогда Гарош встал — клянусь, это был самый смелый поступок, какой я видел в жизни, — и произнес: «Сэр, мне кажется, вам следует немедленно предстать перед медицинской комиссией». Иллиан рявкнул в ответ, что он не болен и чтобы Гарош, к чертовой матери, сел… вот только в глазах его вспыхивала то ярость, то растерянность. Его трясло. Ну где этот твой нескладный подросток с выпивкой?

— Наверное, опять повернул не в тут сторону и заблудился в другом крыле. Ничего, в конце концов выберется. Пожалуйста, продолжай.

— А-а. — Галени потер шею. — Иллиан не хотел уходить. Гарош вызвал медика. Иллиан отменил приказ, заявил, что не может все бросить в разгар кризиса; вот только кризис, в который, как он полагал, мы попали, — это цетагандийское вторжение на Верван десятилетней давности. Гарош, который к этому моменту был почти белым, как мел, пепельно-серым, взял его под руку и попытался подтолкнуть к двери — а это было ошибкой, потому что Иллиан вступил с ним в драку. Тогда Гарош завопил: «Ах, черт, приведите медика, и быстро!» Умно с его стороны. Проклятие, когда Иллиан дерется — он дерется по-черному. Никогда такого не видел.

— Как и я, — ответил Майлз, болезненно завороженный этим рассказом.

— Когда медик оказался здесь, в его помощи нуждались еще двое. Иллиана накачали успокаивающим до самых бровей и привязали в койке в клинике СБ там же внизу. Вот так сегодняшнее комитетское заседание и закончилось. Подумать только, а я-то обычно жаловался, как на них скучно…

— О боже… — Майлз прижал пальцы к глазам и помассировал лицо. — Трудно было бы сделать хуже — даже если бы в этом сценарии специально планировались максимум неразберихи и унижения. И такое число свидетелей.

— Излишне упоминать, что Гарош остался сегодня на службе до позднего вечера, — продолжал Галени. — Все здание гудит от разговоров вполголоса. Разумеется, Гарош отдал нам всем приказ никому об этом не рассказывать.

— За исключением меня?

— По каким-то причинам тебя он в список исключений внести забыл, — сухо сообщил Галени. — Так что ты от меня ничего не слышал. Ты вообще ничего не слышал. Точка.

— Да уж. Я понимаю. Полагаю, к нынешнему моменту он уже доложил обо всем Грегору.

— Будем надеяться.

— Проклятье, Гарошу следовало обеспечить Иллиану медицинскую помощь не теряя времени, еще прошлым вечером!