Виталий Заяц - Планета супербарона Кетсинга [litres]

Спрут сидел на своем месте и выглядел немного бодрее, чем в прошлый раз. Вок, не глядя, опустился во второе кресло, помолчал, наконец задал мучивший вопрос, точнее, первый из мучивших – вопросы головоногим лучше задавать по порядку, это он уже выучил.

– Тогда, в ущелье. Я приехал, а ни корабля, ни даже квадроцикла. Что-то не сходится. Зачем вызывал?

– Таки приехал? Нехорошо получилось, не дождался. А я ждал. Ждал. Но не дождался. Таки пришлось. Тебе надо было сразу выезжать.

Вот ведь хитрый осьминог, не мог не видеть в свои камеры, что шпион послушно и сразу отправился в поход, а доехать вовремя берсерк не дал. И все равно овечкой, ничего не знающей, притворяется. Вок тут же одернул себя – мало ли что могло случиться? Землетрясение, например, ожидалось с обвалом ущелья и полным погребением корабля. Но вернулся ведь, несмотря на перегрузки, выдавливавшие кровь. Желтую.

– Ладно, виноват, по пути застрял в плену у берсерка. Лучше расскажи, что случилось и почему такая срочность?

– Я таки и не думаю, что основы гиперпространственных перемещений входят в круг интересов воронежских спортсменов, – заявил обиженный спрут.

Но тут же объяснил в доходчивой форме, что пространство не гомогенно и что стартовать можно только при определенных условиях, которые не всегда удается рассчитать заранее. И что сложилась ситуация, когда надо было срочно с планеты убираться, иначе застряли бы на ней лет на сто.

Ситуация, как ее понял Вок, не радовала, и хотелось дальнейших разъяснений.

– Но ты ведь за мной вернулся. Спасибо огромное, но получается, застряли мы здесь именно лет на сто? Не знаю, сколько вы живете, но я, значит, застрял навсегда.

– Почему сразу застряли? – замахал щупальцами осьминог. – Я ведь вернулся.

И, увидев недоумение Вока, объяснил, что «окно возможного взлета» зависит, помимо многих других, непонятных для слаборазвитых землян, факторов, от того, когда и как садились. Как-то там, опять же непонятно для землян, посадка воздействует на будущие возможности. Дальше, вместо того чтобы объяснить по-человечески, осьминог затеял речь о том, что «посадка» и «взлет» совершенно не подходящие слова, но он таки вынужден говорить понятно даже и в ущерб смыслу. Воку удалось уловить, что и спешный взлет, и возвращение происходили не в самых лучших условиях, а потому сопровождались очень-таки неприятными перегрузками, вплоть до выдавливания крови через ткань, соединявшую кожные лоскутки. Но не бросать же такого хорошего человека где попало навсегда. Вок порадовался, что считается у осьминога хорошим человеком, в остальном же осознал свою ничтожность по сравнению с теоретическими основами пространственных перемещений и перевел разговор на вещи более понятные:

– Ты, кстати, в курсе, что я в тюрьме сидел? С угрозой воздействия третьей степени, кстати. Пришлось убираться, обманув одного овергерцога, одного архиграфа, одного владельца двуконной телеги и черт знает сколько охранников. Это я даже не говорю о скитаниях в негостеприимных местных кустарниках. Поэтому у меня вопрос – почему было не прислать за мной летательный аппарат покрупнее и не забрать прямо из города? И тебе бы перегрузок избежать удалось, и мне – приключений.

– В такой атмосфере махолет человека не поднимет, – скучным голосом пробормотал спрут.

– А вертолет?

– Демаскироваться?

– И демаскироваться! Если ценному агенту грозит…

– Тогда зачем-таки вертолет? Хочется демаскироваться – пожалуйста, что я и произвел всем, с позволения таки сказать, космическим кораблем.

Вок приготовился наслаждаться полетом, спать, есть, принимать душ, неспешно беседовать с осьминогом. Об опасностях, том случае, когда пространство трепало и корежило корабль, не вспоминалось. Крути не крути, а цивилизация куда как приятнее ее отсутствия. Даже если сравнивать цивилизацию осьминогов и средневековое государство без названия. Однако на этот раз дело ограничилось всего несколькими днями, которые Вок большей частью проспал. Видимо, нелинейность пространственных законов разгулялась на этот раз не на шутку и, что приятно, сократила полет…

С утра пораньше капитан и судовладелец объявил, что выход на земную орбиту, по его расчетам, дело короткого таки времени. К тому же что повезло еще по одному пункту: на Земле прошло меньше лет, чем он, осьминог, таки себе ожидал. Вок даже пожалел о краткости полета – в голове крутилась мысль, как много, очень много можно было бы узнать у замечательного представителя космической цивилизации. И в голове крутилось понимание, что ничего узнать не удастся. Не расскажет хитрый спрут того, чего рассказать не захочет, вывернется, уйдет от любых расспросов. Да и о чем спрашивать? Был бы Вок технарем – попытался бы выжать что-нибудь полезное, то, что смог бы понять и использовать. А так… что такого практического узнавать?

Осьминог, видимо, понял мысли Вока.

– Не стоит-таки, мой друг, обнимать необъятное. Лучше поговорим о планете, которую вы исследовали. Кстати, вы таки выяснили, как она называется?

– Боюсь, она никак не называется, – вспомнил Вок давний разговор с супербароном Кетсингом. – Не особо нуждаются жители в названиях, тем более для планеты – ведь других небесных тел они не знают.

– Логично, логично. – Щупальца зашевелились, изображая что-то вроде озарения. – Если слова нет, то его надо придумать. Давайте, граф де ла Коста, вам ее и называть.

Ого! К такому Вок готов не был. Как-то не считал себя ни первопроходцем, ни великим космографом. Хотя почему и нет? Как первый человек, ступивший на планетную твердь. Буквально ступивший – осьминог в тот момент все еще качался в своем корабле на океанских волнах.

– Знаете, если совсем уж нужно название, жители пользуются именем хозяина. Ну, как дома или фермы в глуши на Земле – кто там живет, по тому и называют. Государство у них – по принцу… – Вок запнулся, забыл имя улыбчивого монарха, кажется, мелькнуло разок, но самому так и не понадобилось его произнести. – По имени принца. Наверное, и планету стоит назвать по чьему-нибудь имени… сейчас подумаю.

В голове закрутились лица тех, с кем встретился в чужом мире. В большинстве – рыцарей, людей знатных. Но и рыбаков, сначала решивших его ограбить, а потом и спасших. Женщины, рожавшей в той бедной хижине. Берсерка. Принца, но у принца уже имелось государство. Торговок с рынка, в конце концов.

– Пусть будет планета супербарона Кетсинга. Как вам?

– Кетсинга? А хорошо, ярко звучит, – согласился осьминог. – Таки ее Кетсингом все называть будут, для краткости. Те, у кого звуковая речь и частотность подходящая. Но это не важно, в каталог я внесу и полностью, и краткое название. Кстати, занятная эта планета Кетсинг, таки вы со мной согласны?