Виталий Заяц - Планета супербарона Кетсинга [litres]

– Я артерию держу, – сказал Вок. – Зажать бы чем-то, отпущу – струей хлестанет.

– Вы медик? – спросила врач скорой.

– Нет, я спортсмен.

Ответ почему-то удовлетворил, и из сумки показался блестящий зажим. Врач умело ввела его в рану, щелкнула инструментом. Нахлынула зависть – вот бы ему так в крепости Бротат. Помог затащить тяжеленные носилки в машину – как женщины с ними сами управлялись, осталось непонятным. Все, дело сделано, Вок шагнул в сторону, взглянул на себя, обратился к стоявшему рядом мужику:

– Можно здесь где-нибудь сменить одежду?

Тот повернулся и не глядя зашагал прочь. Толпа быстро исчезала – самое интересное позади, а иметь дело с полицией, с перепачканным кровью Воком не хотел никто. Оставалось вздохнуть, поднять упавшую на землю сумку и лезть в кусты переодеваться в спортивный костюм с гербом Воронежа на спине, в тот, который упаковал два года назад да так ни разу и не надел. И точно так же, как в прошлый отъезд из Саратова, шагать к вокзалу.

Уже садясь в поезд, понял, что не чувствует себя усталым. Так бывало после выступлений на дорожке – выложился весь, а не устал, готов драться еще. Дело наверняка в адреналине. Том, который зачем-то вырабатывается не сразу, а после события. Или не успевает использоваться по назначению? Начинается, как это ни пафосно звучит, обычная жизнь на планете Земля. Надо думать, что делать завтра и чем заниматься в перспективе. Не в плане денег – на первое время спрут золотой бижутерией снабдил, основную зарплату обещал потом. Не обманет, что для него земные деньги. А вот как самим собой распорядиться? Со спортом все, возраст. Это занятие в прошлом, да и не интересен спорт больше, Вок еще на Кетсинге понимать начал – не интересно. А что интересно? Вопрос, над которым думать придется долго.

Узкий спуск улицы Чернышевского струился от Каменного моста вниз, к водохранилищу. Из-за заборов тянулись ветки яблонь и вишен. Два года с хвостом, которые город провел без него, никак не ощущались.

Повернул назад, поднялся мимо Никольской церкви, сюда он ходил с мамой. Не молиться, а просто так, религиозными не были ни родители, ни даже бабушки с дедушками. В церквях он бывал и до того, классом водили, и не раз, но здесь мама сказала: «Этот храм построен очень давно. Верить, не верить, вырастешь – сам выберешь, а историю знать и нужно, и интересно». Сейчас он смотрел снизу вверх на возведенную триста, а то и четыреста лет назад колокольню и думал, что при всех поездках, а теперь уже и космических полетах, Воронеж всегда остается своим городом.

Поднялся по улице, и ноги сами принесли к спортивному центру. Зайти? Спросить, как там? А зачем? Вок прислушался к себе – нет, заходить не хотелось, не колыхалось внутри ничего. Около Никольской церкви колыхнулось, а здесь – нет. Обычный спортзал, мало интересного, захочется потренироваться – можно абонемент купить и встать на дорожку.

Вок хмыкнул, окончательно скинул с себя лирическое-ностальгическое настроение, вызвал такси и отправился в знакомый отель «Отдохни». В принципе бюджетность гостиницы фактором не являлась. Спрут не обманул и за работу заплатил, каким-то своим хитрым головоногим способом завел в Сбербанке счет на имя Владимира Олеговича Консинова. Утром, прямо в поезде, эсэмэска с паролем пришла. Хороший счет, можно не напрягаться с поисками пропитания. Еще были неизвестного пока размера вклады в Швейцарии и Боливии и ячейка в Штатах…

Деньги деньгами, но бездельничать скучно, нет умения лениво лежать в шезлонге и любоваться… Чем там принято любоваться из шезлонга? Понятно, что физкультуру в замученной школе вести не придется, а что вместо? Можно свой спортивный клуб открыть – рапира, шпага, сабля, немного дзюдо и начала владения оружием планеты Кетсинг. Вспомнился тренер, хороший, в общем-то, человек, но совсем уж однонаправленный, и стало скучно. Хороший человек твердил про спортивную дисциплину, режим, мог на память выдать любой норматив по любому виду. И все. Дорожка, пот, фехтование ради интересных только горстке фанатов очков. Нет, спорт бросать нельзя, но вот профессиональный точно ни к чему. Записаться в платный клуб, разминаться два-три раза в неделю вполне достаточно для нормальной жизни. А дело? Хотелось интересного дела, чтобы… чтобы как на Кетсинге, чтобы напряженно и бурно, по-настоящему. Но чтобы специалистом не притворяться, а действительно быть.

Повалявшись на кровати в номере, Вок потянулся за телефоном:

– Женьк, я в Воронеже. Да, вернулся. Давай сожрем что-нибудь вместе, отметим мой не отмеченный прошлой зимой день рождения.

Друг с места сорвался сразу, и через час они уже сидели в кафе-беседке, построенной прямо на тротуаре при кулинарии на улице Циолковского. Пельмени. Сам не думал, как по ним соскучился, а увидел в меню и понял. И наплевать, что раньше нос воротил, типа еда на случай, когда один дома и заморачиваться неохота. Два года без пельменей по земному времени!

И предмет кулинарной ностальгии, и традиционное мясо по-французски на столе перед Женькой достойно проходили свой путь из тарелок в желудки. Кафе это Вок облюбовал давно – нормальная еда, народу немного, и, главное, можно попросить сделать музыку потише. Сидишь под обогревателем, внутри заплетенного чем-то вечнозеленым беседочного каркаса, вроде и на улице, но не у людей на дороге. Разговариваешь спокойно, не рвешь связки, перекрикивая одуревшие колонки.

– Ты уезжал-то куда? – сразу спросил Женька.

Что отвечать? Легенду космический шпион не подготовил.

– В Африку. С водолазами работал.

– Так… там пустыня, – опешил Женька. – И ты вроде…

– Именно потому, что пустыня. Работа там для фехтовальщика с навыками дзюдо.

Вок сжалился над другом, начал врать вразумительнее:

– Побережье, туареги лезут, стрелять нельзя – дипломатический конфликт. Делаешь несколько выпадов или подсечку, и тебя уважают, кумыс из верблюжьего молока тащат.

Про кумыс он, конечно, зря наврал, но это антуражные мелочи.

– Дипломатический конфликт с туарегами? – хмыкнул Женька.

– А ты думал, туареги лаптем щи хлебают?

– Туареги в лаптях – это здорово!

– Давай рассказывай воронежские новости, в Африке ведь даже «Аргументы и факты» не купишь.

Женька умело спародировал интеллектуальный взгляд одного из постоянных дикторов «Воронежских новостей» и, стараясь подражать телевизионному голосу, объявил:

– Дорогие жители нашего замечательного города. Сегодня на Адмиралтейской площади пройдут масштабные гуляния по поводу…

По какому поводу объявить гуляния, Женька не придумал, но оно и не надо было. И так понятно – ничего особо нового в городе не произошло. В связи с окончанием телепередачи дальнейшие новости, частные, излагались голосом обычным.