Граниил Орлов - Фонтан [litres]

В воздухе витала холодная умиротворённость, ничем не схожая с запахом предстоящей кровавой битвы.

Магон незаметно подошёл к Ганнибалу со спины. Пристроившись рядом, он начал активно протирать опухшие от недосыпа глаза. После, всматриваясь в утробу рассвета на горизонте, он промолвил:

– Я много думал сегодня ночью. Брат, хочу сказать тебе о том, что наш отец Гамилькар гордился бы своими сыновьями только потому, что мы, как настоящие потомки богов, действовали в полную силу и не отказались от своей святой идеи. Я уверен, что наш величайший поход прославит род Барки и империю Карфаген на многие тысячи лет вперёд. Возможно, суеверия поменяются, изменятся облики и имена богов, города и армия. Многое преобразится, но неизменной останется светлая любовь к своей семье и родине – это будет жить вечно, и мы будем тому ярким доказательством. Спасибо тебе, брат, что дал мне величайшее право сопровождать и оберегать тебя.

– И тебе спасибо, Магон, за верность. – С улыбкой, полной самых нежных братских чувств, Ганнибал обнял младшего брата.

В шатер зашёл Магарбал и доложил, что главный разведчик вернулся с новостями.

– Ганнибал, римские войска заняли оборонительную линию. Их гарнизоны разместились в небольшом галльском городке Таврин. Пехоты мало, в основном это наемники: около двух отрядов мечников, по двести голов в каждом, три отряда варварских лучников по сто голов и два отряда по восемьдесят италийских союзников, лёгкие гоплиты и наконец, три отряда римской и варварской кавалерии. Всего получается около полутора тысяч голов в военном гарнизоне. Главнокомандующего зовут капитан Юлий Турцион, бывалый воин и солдат, но не очень хороший стратег. Это всё, что удалось узнать.

Обдумав, Ганнибал перевёл взгляд с Магарбала на Магона и произнёс:

– Значит, Лонг готовится в дальнейшем принять оборонительную сторону, а затем контратаковать нас, в то время как Публий Сципион, обойдя нас, вторгнется в Испанию и нападёт на наши войска уже там. Эти римляне наивны и глупы, раз полагают, что мы попадёмся на их уловки. Публий движется нам навстречу и находится примерно в трёх днях пути от Таврина, римляне надеятся сдержать наш натиск до воссоединения их войск. Мне кажется, Магон, мы должны доказать глупым варварам, что римляне – не боги и скоро навсегда потеряют свою власть на этих землях. Каждый клочок земли, который мы отвоюем, – ещё один шаг навстречу нашей великой цели.

– Как же будем действовать, брат? – спросил Магон.

Ганнибал нарисовал прутом на тонкой дощечке с разноцветными камнями и песком их дальнейшую стратегию.

– Пробив оборонительную стену поселения, мы пошлём внутрь нумидийскую конницу, которая атакует римскую. В ответ на это они пошлют галлов-наёмников. У самой стены галлов атакуют наши пехотинцы-иберы. Самая главная задача – вытащить их войска за линию города, к самим стенам. Тут они будут уязвимы, а варвары не смогут долго слушаться приказов, у этих диких воинов отсутствует дисциплина, и это пойдёт нам на пользу.

Прерывая разговор, к Ганнибалу и Магону подошёл Джиска. Рядом с ним шёл седовласый, крепкого телосложения галл.

– Ганнибал, этот человек – командир галльских наёмников, которые находятся сейчас в Таврине и несут службу у римлян. Он пришёл к тебе с предложением о союзе.

Варвар поклонился и посмотрел на Ганнибала мудрым старческим взглядом, затем, откашлявшись, начал свою речь:

– Приветствую, достопочтенный воин из величайшего рода Барки. Меня зовут Синнтигэрн, я пришёл просить, чтобы ты принял мои отряды в свои ряды. Мои воины уважают тебя больше римлян, поэтому если ты согласен, то в этой битве мы просто уйдём с поля боя для того, чтобы доказать тебе своё уважение, не нарушив при этом договора с римлянами, чтобы это не выглядело как предательство.

– Это всё равно будет предательством, вы наёмники, и вы не исполните приказ. Откуда мне знать, что вы, предав римлян, впоследствии так же не поступите со мной? – грозно нахмурив брови, ответил Ганнибал.

Синнтигэрн, качая головой, поклонился и затем, покорно подняв голову, сказал:

– Понимаю твою обеспокоенность, но я лично клянусь тебе в том, что мы не предадим тебя. Мы работаем за деньги, но при этом наше право выбирать того, кому мы присягаем в верности. Рим издавна был нашим общим врагом, и поэтому мы предлагаем вам свои услуги.

После слов Синнтигэрна наступила минутная тишина, Ганнибал подумал и наконец, подняв свои задумчивые глаза, ответил:

– Враг нашего врага – наш друг.

Услышав эти слова, седовласый галльский богатырь добродушно улыбнулся.

Ганнибал окинул взглядом своих военачальников.

– Тактика меняется…

Подойдя к улыбающемуся галлу, он протянул тому руку со словами:

– Вы не вмешиваетесь в эту битву, но при этом римляне должны быть уверены в вас до момента, когда в Таврин вбегут наши нумидийские всадники. Вы сделаете вид, что исполняете приказ и идёте в наступление, но при этом вы просто выйдете за ворота, обогнув город, зайдёте с тыла, где ударите в момент нашей атаки римлянам в спину. В войне против такого противника, как Рим, нужно использовать любые способы ради победы. Вы готовы принять такие условия?

На момент улыбка исчезла с лица Синнтигэрна, остановив свои светло-зелёные глаза на Ганнибале, он принял протянутую руку.

– Ваш приказ будет исполнен.

Ещё раз улыбнувшись, Синнтигэрн поклонился и вышел из шатра карфагенян.

Ганнибал приготовил хитрую ловушку для римлян.

Его план был великолепен – галлы действительно ненавидели римлян, и поэтому он верил, что они не предадут и не подведут его в бою.

Через несколько часов иберийская пехота Ганнибала под потоками стрел римских лучников тараном выбила крепостные ворота Таврина.

Нумидийские всадники с дикими криками молнией влетели на вражескую территорию, всё было разыграно по продуманному сюжету. Услышав приказ преследовать конницу, около трёхсот галльских всадников вместе с двумя отрядами лёгкой пехоты застрельщиков вышли за стены Таврина и начали огибать город вдоль стены, направляясь к южным дальним воротам. Эти самые ворота открыл сам Синнтигэрн, похожий в этот момент на молодого галльского воина с голым торсом, распущенными длинными волосами и красно-зелёной боевой раскраской на теле.

Римляне были схвачены врасплох, не успев понять, что произошло.

Пустив на нумидийскую конницу своих римских всадников, они внезапно ощутили удар со спины от собственных наёмных варваров, ещё недавно стоявших в их рядах.

Это был час кровавой резни – схваченные врасплох римляне отбивались из последних сил, словно попали в острую пасть капкана.

Оставшиеся в живых в панике бежали из города. Преследовавшие нумидийские всадники пронзали насквозь их своими острыми копьями. По приказу Ганнибала не трогали только италийских гоплитов – союзников Рима.