Граниил Орлов - Фонтан [litres]

– Как только римляне полностью войдут в долину и их конница начнёт нападать на наёмных галлов, стоящих внизу, твои превосходные нумидийские скакуны, Магарбал, атакуют их с двух спусков, и сразу же пойдут в бой застрельщики и лучники. Их охватит паника, многие из них начнут бежать назад – там, у входа в долину, будет стоять наша основная конница. Как только в их рядах начнётся паника, ещё два отряда нумидийской конницы будут стоять у выхода из долины для того, чтобы отрезать им пути отступления. Мы разгромим их войска, они толком не успеют ничего понять. Их поспешность, самодовольство и гордость – наши главные союзники. Меня прельщает то, что они считают нас варварами, пусть так, возможно они и правы.

Произнеся последнюю фразу с особенной интонацией, Ганнибал, улыбнувшись, посмотрел на Магарбала и кивнул, словно в знак подтверждения своим словам. Все воины, находившиеся рядом с ним, наполнились его кипучей жизненной энергией и засмеялись, а Магарбал, ради шутки, даже подыграл, по-смешному выпятив вперёд нижнюю губу и выпучив глаза. Ганнибал похлопал его по плечу и засмеялся. После этого, на такой же лёгкой победоносной волне, он покинул шатёр, вслед за ним вышли Магон и Джиска.

В вечернее время после дождя лиственный лес был особенно неотразим. Лёгкие кристальные капли на листьях искрились радостными бликами от падающих на них солнечных лучей. После необычайно жаркого дня дождь был самым долгожданным подарком для всего живого.

Зелёный лабиринт леса оживал, расправляя свои объёмные большие крылья на всём отведенном ему лесном пространстве.

Послышался резкий свист, и в одно мгновение несколько римских солдат с опаской начали поглядывать на верхушки деревьев.

Недалеко от перекрёстка стоял странного вида человек, по лохмотьям напоминавший этрусского отшельника. Римские солдаты окружили его и стали допрашивать. Он попросил представить его Гаю Фламинию как информатора, сказав, что ему нужно передать для него особое послание.

В это время, не понимая, почему солдаты прекратили движение, один из командиров подошёл вплотную к путнику и, со страшным криком вытащив свой меч, замахнулся над его головой.

Но в это мгновение за его спиной послышался грозный голос Фламиния:

– Опусти меч, Клавдиан. Пусть говорит, может, ему действительно что-то известно про нахождение карфагенцев.

Капитан Клавдиан повернулся, в глаза ему ударил луч солнца, он зажмурился и, отойдя немного в сторону, громко приказал путнику упасть на колени перед великим консулом Римской империи.

Путник, глупо улыбаясь, низко поклонился и затем, порывшись в своей маленькой суме, висевшей на плече, достал горсть древних золотых монет и протянул их Клавдиану со словами:

– Величайший консул, прими эти монеты в дар от милосердной богини Лаза, которая просила передать их тебе и предостеречь о надвигающейся опасности для вашего сильного войска.

Хоть этот лесной незнакомец и был совершенно заросшим, но если бы сбрить его бороду и приодеть в римское одеяние, то он выглядел бы внушительно и величественно – так в этот момент подумал Фламиний, сам не понимая отчего, но чувствуя к этому юноше неизвестную благосклонность.

– Про какую опасность ты говоришь? Где карфагенцы приготовили засаду? Быстро отвечай, что тебе известно. А дары своей богини оставь себе, к ним прибавится ещё столько же золота лично от меня, если ты дашь нужную информацию.

Но поведение лесного незнакомца ошеломило всех.

Он с невероятной легкостью поднялся на стоящее рядом высокое дерево и, улыбаясь, словно шут, стал корчить солдатам смешные рожицы. Затем произнёс, коверкая язык и протяжно растягивая слова:

– Она необъяснимо прекрасна, словно и есть сама жизнь, величественна и милосердна. У неё длинные, изумрудного цвета волосы, которые настолько же гладкие и лёгкие, как зеркально чистейший поток реки, проходящий через тяжёлые камни. Она просила меня, Василиска, передать благородному римскому консулу в дар древние монеты из царства её отца, с самого дна озера. Мне ничего не известно про войска карфагенцев, и мне лишь нужно предупредить об опасности. Богиня Лаза просит тебя отправить свои войска обратно, до тех пор, пока не закончится прилив на озере. Она просит тебя всё обдумать и принять мудрое решение, иначе твои солдаты погибнут, чем очень обрадуют богиню Манию, которая жаждет поступления новых человеческих душ в своё темное царство.

Пока он говорил, с ним начали происходить странные изменения. Вся кожа его покрылась шерстью, он спрятался за ствол дерева, а солдаты, находящиеся рядом с деревом, в ужасе попятились назад – сверху на них зорко смотрели глаза дикой кошки.

Он – один из величайших консулов Рима, величие и мощь которого были настолько явственными, искренними, без малейшего притворства в своём представлении миру, неожиданно почувствовал внутри себя странное желание немедленно подчиниться просьбе этого странного создания, которое, спрятавшись за ствол дерева, продолжало наблюдать за движением солдат внизу.

Он, кто всегда посмеивался над любым человеческим стремлением во что-то верить, испытал сильнейшее волнение – слова странного путника, попавшегося его войску на пересечении двух лесных дорог, словно отчеканивали его сознание, как монеты, которые он был обязан принять в дар.

Фламиний еле сдержался от неизвестно откуда взявшегося желания спуститься с коня и поклониться этому путнику, приняв с благоволением дары его милостивой богини Лазы. Но разум с холодным расчётом определил, что источником его отравления стало сердце. Колдовство – вот о чём следом подумал Фламиний и тут же отдал приказ солдатам поймать получеловека.

Но как только лучники натянули тетиву и стали целиться в Василиска, он ловкими прыжками начал перепрыгивать с дерева на дерево, так, словно всю свою жизнь только и занимался этим. После этого необычного вида лесной странник пропал из виду.

Фламиния словно кольнуло в сердце острой иглой. Он покачнулся и, еле удержавшись в седле, закрыл глаза и попросил принести ему воды с уксусом.

В тот необычный вечер в рядах римских войск началось некоторое смятение, встреча с Василиском сильно повлияла на некоторых воинов.

Ранним утром 22 июня 217 года до н. э. римские войска под командованием консула Гая Фламиния вступили в долину Тразименского озера.

Над зеркально спокойной гладью озера лёгкой пушистой пенкой ложился утренний туман.

Поверхность была настолько ровной, что казалось, одна из богинь, встав очень рано и приняв бодрящий душ, принялась с невероятным удовольствием разглядывать с неба своё необычайно красивое тело. Словно невидимой рукой, эта богиня протирала запотевшую поверхность огромного зеркала, отчего на воде появлялись маленькие разводы, которые плелись друг за другом тонкими нитями, неуклюже задевая лёгкую рябь.