Алан Нукланд - По дороге могущества. Книга четвёртая: Роган

Лезвия скользнули меж костяшек и с лёгким щелчком скрылись в руке. Я двинулся вперёд и влился в бушующую толпу, тенью скользя меж бегущих и сражающихся, неумолимо приближаясь к дому Хайзена. И когда я, наконец, добрался до цели, то увидел как выдрихинцы тщетно пытаются одержать победу над афилемским леграндом и горсткой его лучших бойцов. Под защитой магии они умело держали оборону и грамотно контратаковали, заставляя нападающих как следует умыться кровью.

Грубо оттолкнув оказавшихся на моём пути мирян, я встал перед афилемцами и вытянул дриарилловую руку, направив её им под ноги.

А затем активировал Коллапс.

Кроваво-красные молнии охватили всё предплечье, а в следующее мгновение из ладони вырвался ослепительно сверкающий огненный луч, взорвавшийся с оглушительным грохотом, стоило только ему столкнуться с магической преградой врагов. По глазам ударили всполохи пустарных разрядов и повсюду хлынули куски расплавленного камня, а кричащих афилемцев взрывная волна разметала во все стороны.

Но только не Горзата.

Стоя за спинами своих воинов, в момент взрыва он резко опустился на одно колено и закрылся щитом, и теперь грозной скалой поднялся на ноги прямо посреди бушующего пламени.

Ухмыльнувшись, я поднял руку и указал на вражеского легранда.

– Не трогать Горзата! – Опустив руку, я посмотрел ему прямо в глаза. – Он – мой!

Легранд лишь молча поднял щит, а в следующее мгновение мы двинулись навстречу друг другу.

Я просто шел на него, не делая ни малейшей попытки защититься, и он нанёс удар первым – сверкающий меч обрушился сверху, но я, к величайшему удивлению Горзата, с лёгкостью перехватил острейшее лезвие левой ладонью, а затем совершил стремительный рывок вниз, схватил его правой рукой за ногу и тут же с силой дёрнул на себя. Легранд с криком рухнул на землю, и я, не отпуская при этом лезвие вражеского клинка, мгновенно придавил его сверху, уперевшись коленом ему в щит. Он попытался было вырваться, но все его отчаянные попытки оказались тщетны – активировав на себе заклинание утяжеления, моё тело превратилось в неподъёмную глыбу, с каждым мгновением давящую ему на грудь всё сильнее, и сильнее...

Смотря гуатскому выродку прямо в глаза, я оскалился в широкой улыбке и стал очень медленно наклонять лезвие его собственного меча к оголённой шее, на которой маняще пульсировали вздувшиеся от напряжения вены. Горзат, так и не выпустивший из ладони рукоять клинка, приложил все свои силы, чтобы остановить неуклонно приближающееся к горлу оружие, и в глубине его глаз вспыхнул самый настоящий, неподдельный ужас.

Моё сердце забилось сильнее.

Ниже… Ещё ниже…

Я плотоядно зарычал, когда острая сталь наконец коснулась кожи и по шее скользнула струйка крови...

– ХВАТИТ! – громоподобный, полный непоколебимой власти голос разнёсся по площади.

Скрипнула закрывшаяся дверь, раздался звук неспешных шагов и скрип лестницы на веранде, а затем надо мной нависла тень. Слегка помедлив, я поднял глаза на спокойно стоящего старого жаброида, смотрящего на меня сверху вниз.

– Расслабься, Хайзен. – Я ухмыльнулся. – Я всё равно не собирался его убивать. – Мой взгляд вновь опустился на замершего в страхе легранда, боящегося даже пошевелиться с приставленным к шее лезвием. – Малыш Горзат нам ещё нужен.

– Неужели? – голос старосты был полон льда. – И зачем же, Саргон? Что же именно сподвигло тебя нарушить мою просьбу и свершить всю эту… – он окинул взглядом притихших односельчан в окровавленных одеждах, виновато опустивших глаза, – резню?

– О, не волнуйся. – Не переставая смотреть Горзату в глаза, я скользнул дриарилловой ладонью вдоль лезвия к рукояти, вытащил её из судорожно сжавшихся пальцев легранда и отбросил меч в сторону. – Ответ тебе понравится.

Выпрямившись, я коснулся схроновой сумки и вытащил из неё голову Каза, чьё лицо было перекошено маской навеки застывшей боли и ужаса.

– Я тут немножко пообщался с дружком нашего “любимого” Горзата, – я потряс оторванной головой, – и выяснил одну прелюбопытейшую вещь! Видите ли, так как пока что, чисто формально, бывшие жители рэйтерфолского королевства ещё не считаются афилемскими подданными, то наши отважные и донельзя находчивые солдатики решили этим воспользоваться и забрать себе всё имущество мирянских деревень, – с ухмылкой на лице мои глаза скользнули по мрачным лицам выдрихинцев, – которое для них собственноручно соберут сами же жители этих селений.

Выждав пару секунд, я практически вплотную наклонился к лицу шумно дышащего Горзата и приблизил к нему голову Каза, на которую он невольно бросал полные страха взгляды.

– Однако мой оч-чень общительный собеседник ясно дал понять, что это ещё не всё, что планируют совершить благородные афилемские воины. Но, увы, подробности ему были неизвестны, поэтому-то нам и ну-ужен господин Го-орзат. – С моих клыков ему на щеку упала тягучая слюна. – Ты же будешь так добр ответить на несколько вопросов? Если, – я вновь поднял взгляд на всё также непоколебимо стоящего старосту, – конечно, господин Хайзен даст на это своё разрешение.

Со сложенными за спиной руками старый жаброид несколько долгих мгновений смотрел мне в глаза. Вокруг кружился лёгкий снегопад, морозный ветер развевал полы его длинных одеяний, и я всем своим нутром чувствовал постепенно нарастающее между нами напряжение.

Хайзен глубоко вздохнул, и, наконец, задумчиво ответил:

– Даже если бы я не хотел этого, ты всё равно не оставил нам иного выхода, Саргон.

Мои губы искривились в усмешке.

– Ну вот и славно. – Поднявшись на ноги, я небрежно отшвырнул оторванную голову и посмотрел на столпившихся жителей деревни, чьи руки продолжали сжимать опущенное к земле окровавленное оружие. – Уверен, у вас здесь наверняка найдутся мастера, способные на откровенную, душещипательную беседу с нашим уважаемым леграндом. Так что оставляю его на вас.

Я поднял глаза и устремил взгляд на окужившее деревню Глухолесье, слегка покачивающее в сгущающемся зимнем мраке своими изломанными, голыми ветвями.

– А мне нужно завершить одно своё незаконченное дело.

***

***

С темнеющего небосвода медленно опускался лёгкий снегопад, нетронутым белым покрывалом окутывая землю и скрывая следы тех, кто не желал быть обнаруженным. Однако, чтобы остаться действительно незамеченным, следует также избавиться и от запаха, а вместе с ним и от звука, что на предательски скрипящем под ногами снегу сделать практически невозможно — если только вы не истинный мастер своего дела, способный замаскироваться где угодно, когда угодно, и вопреки всему.

Миновав половину пути до теряющегося в сгущающемся сумраке Глухолесья, я остановился и внимательно принюхался. Водя носом и глубоко втягивая морозный воздух вместе с донельзя знакомым запахом, мои губы растянулись в улыбке.