Александр Волков - Пять песен мира. Книга 2

— Что ты сказал? — Валериан передал Алекса Клифу, и впился в мужчину уничтожающим взглядом. — Кого ты создал?

— Полегче, — предостерег Валериана Клиф. — Это Джонатан Суонсон. Создатель программы «Экспансия», главное светило науки в галактике. Чревато.

— Да мне насрать! — выпалил Валериан, и схватил Джонатана за воротник, оторвав его от лавки и притянув лицом к своему лицу. Джонатан был легкий, и дрожал от страха, боясь смотреть Валериану в глаза. — Внизу моя жена! Что ты с ней сделал?! — Валериан кричал, брызгая слюной. Глаза его покраснели как у разъяренного тигра. — Что ты сделал с ней, урод?!

Но Джонатан ничего не ответил. От испуга он побледнел, и слова произнести не мог. Сделался будто мертвый. Громко сглотнул и спрятал глаза, а Валериан кричал на него, сжимая ткань белого халата до треска.

Валериан отпустил Джонатана, рухнул на колени, и закрыл ладонями лицо, крича от отчаяния. Сколько не ори, сколько не колоти ученого, да хоть убей — ничего бы не изменилось.

Джонатан прерывисто выдохнул, и медленно опустился обратно на лавку, слыша стук собственного сердца. Тело стало ватным и непослушным. Джонатан боялся Валериана, но прекрасно понимал его чувства.

— Я всего лишь ученый, поймите…. Не я решаю, какими методами будет пользоваться коалиция. Я лишь изобретаю, даю в пользование, и слежу. Я не знал, что все так обернется. Мама бы никогда не простила мне такого поступка. Я шел в науку ради того, чтобы показать ей, что наука способна творить добро, способна спасти нас, но теперь…. Она бы меня не простила. И я себя не прощу. Но вы меня простите. Пожалуйста, — всхлипнул Джонатан. — Но вы поймите, каково быть сыном давно умершей матери, единственным сыном. Ничего…. — он жалобно шмыгнул носом, едва ли не плача. — Ничего, кроме себя, не видеть. Не иметь семьи и братьев. Я хотел, чтобы люди снова могли почувствовать себя счастливыми. Чтобы мама мной гордилась. Простите меня.

— Что можно сделать? — Валериан обессилено опустил ладони себе на колени. Взгляд у него стал сумрачный, направленный куда-то вглубь себя. — Как можно спасти людей? Вы же ученый. Так помогите им, черт бы вас побрал.

— Науке это неизвестно, простите, — с сожалением ответил ученый дрожащим голосом. — Я всю жизнь изучаю струнную акустику, но с таким страшным феноменом сталкиваюсь впервые. Мы коснулись фундамента мироздания, и задействовали какой-то невиданный механизм.

Глава 20

— Ясно, — обреченно ответил Валериан, и поник. — Все ясно….

Джонатан преисполнился жалостью. Настоящей и животрепещущей. Ему никогда не хотелось, чтобы от результатов научных работ страдали люди. Он основал научное направление — струнную акустику, и она стала делом его жизни. Жизни, наполненной радостью, достижениями, и открытиями. Когда он сделал первые шаги в струнной акустике, ему вручили огромный научный грант, а как только он получил грант, все изменилось. Он купил себе планету, без преувеличения став королем мира. Он отстроил себе огромный дом, размером с город, и создал утопию, в которой вдоволь мог заниматься научными работами, не думая о голоде и стыде.

Люди обрели бессмертие.

Денег стало так много, что он обо всем забыл, и пропустил через постель у себя в спальне всех одноклассниц, которые раньше дразнили его, а теперь с радостью бросались на него в надежде легкой наживы. Он кончил в нескольких из них, но так и не дождался уведомления об отцовстве. И это расстроило его, ведь он обещал матери внуков. Спустя полгода стало известно, что люди, ставшие бессмертными, детей иметь не могли.

Мать Джонатана впала в тяжелую депрессию, и желание принести ей облегчение ослепило его. Он не понял, что в стремлении стать Богом люди переусердствовали, и продолжил работу. Люди обрели бессмертие, но лишились возможности иметь семью, и Джонатан хотел устранить этот недостаток, хоть общественность спокойно относилась к бездетности. Тем не менее, научные работы не прекращались.

Бессмертия удалось достичь, воздействуя на струны четвертой глубины, но в ней Джонатану не удавалось найти решения возникшей проблемы. Тогда он решил пойти дальше.

Пять глубин струнных тканей, и звуки, что они издавали при вибрациях — есть всё. Струнная акустика появилась из теории струн, которую Джонатан усердно изучал до того, как выявил, что попытка воспринимать мир лишь визуально и в рамках доступного человека диапазона видения — ошибка. Струнный микрофон позволил расширить этот диапазон. Мембрана микрофона покоилась в центре кольцевидного лептонного концентратора. Концентратор усиливал излучение лептонных структур мембраны, и позволял услышать невозможное. Концентратор конвертировал энергию лептонных колебаний в понятную для восприятия форму — звук, и благодаря этому человек обрел возможность буквально слышать мир. Так и появилась наука о струнной акустике.

Струны звучали аккуратно и нежно, будто ласковый девичий голос, имели четкую ритмичность, и от того звуки струнных глубин назвали Пятью песнями мира.

Первая песня звучала на первой струнной глубине.

Ее звук отражался в струнной ткани глаза человека, и позволял людям «видеть», но даже само слово «видеть» стало термином ошибочным.

Люди не видели мир, а слышали его собственной струнной тканью, и мозг на основании вибраций создавал для себя образ, требующий наименьшего ресурса. По сути, на самом деле мир звучал, и мозг на основании звука строил картину мира. Но это была только верхушка айсберга. Мир не только пел песни, но и мог слышать, мог отвечать. Именно по этой причине далекие предки Джонатана с Земли говорили, что слова определяли жизнь человека.

Джонатану удалось придать этой эзотерической концепции вид, понятный науке, и это сделало его сказочно богатым и известным. От перспектив этого открытия людям вскружило головы, ведь общаясь с миром можно было переубеждать его, меняя ноты в мировых песнях. О вечном страхе перед смертью от старости позабыли. В желании больше не испытывать смертельной боязни люди забыли обо всем.

Джонатан создал струнные динамики, занявшие вторую половину его планеты, и использовал в них те же лептонные концентраторы, только настроенные на передачу, а не на прием. Набором сверхмощных звуковых вибраций людям удалось перекричать песню мира, и изменить ее. Поменять амплитуды, найти смертельную ноту, и заменить ее нотой бессмертия. Бессмертие стало дешевым и общедоступным благом, а корпорации увидели огромную радость в неограниченном потребителе. Никто не задумывался о последствиях.

Невозможно убрать ноту из песни мира и оставить место в такте. Потеряв одну ноту, мир озвучивал другую, чтобы сохранить песню и не дать рухнуть установленному во Вселенной балансу. Дав людям бессмертие, мир отнял у них возможность размножаться, но люди так и не поняли, какую страшную ошибку допустили.