Юлия Горина - Приговоренный к низложению

Элгор пытался пробить его щиты, Эйон с криком рубил золотые кольца, вращавшиеся вокруг безликого, а Рик, вскинув руку с фламбергом, широко распахнутыми от ужаса глазами смотрел чудовищу в проявившееся лицо — серое, похожее на одно из гранитных изваяний, украшавших площади освобожденных городов столетия назад. Высокий лоб, удлиненный прямой нос, широкие скулы и очертания бороды…

Это было лицо Альтаргана Алрика, данное ему от рождения.

— Осторожней!.. — крикнул Элгор, и устремил на врага огненный поток. Эйон присоединился к нему, добавляя еще больше огня. Закрывшись щитами пустоты, Рик с яростью бросился на монстра. Не чувствуя обжигающего жара пламени, он с остервенением рубил чудовищу бедро, живот, руку, которой тот был повернут к нему. Лезвия глубоко и мягко вонзались в плоть, хлынувшая кровь фонтанами забила из ран, заливая Рику руки и грудь, но он в ослеплении все рубил и рубил…

— Уходите отсюда!.. — услышал он вопль Элгора, но не мог видеть, кому это он.

Тело монстра как-то осело. Чудовище рухнуло на колени, завалилось на бок — и вдруг потеряло цвет.

До сих пор мертвые тела безликих оставались после гибели в том же виде, в каком их заставала смерть.

— Все назад! — предупреждающе воскликнул Рик, и в этот момент плоть поверженного врага потекла, теряя форму. Элгор взмыл вверх, выхватывая из вязкой лужи Эйона, а Рик призвал воронку, стараясь собрать растекшуюся субстанцию, но та, как бесформенный слизень, утекла в пепел, оставляя его сухим.

— Почему у него твое лицо?! — прогромыхал Элгор. Небрежно швырнув Эйона наземь, демон спустился к Рику. — Я только сейчас заметил, что оно — твое, Алрик!

— Я-то почем знаю? — со злом рявкнул Рик, глядя на то место, где только что шевелилась живая субстанция. — И куда, мать его, все утекло?..

Махнув на него рукой, Элгор обратился с угрожающей интонацией к кому-то за его спиной на резком чужом наречии, и Рик обернулся.

Шагах в десяти от них, опустив глаза, стояла молодая демоница: красноватая кожа, светло-коричневые рога, теряющиеся в пышной темной шевелюре ниже плеч, изящные, но сильные и мускулистые руки, сложенные крылья за спиной, тонкое платье, плетеное из цветных нитей и расшитое крошечными блестящими камешками, из-под которого выглядывали копыта. С удивлением Рик отметил, что даже с человеческой точки зрения ее можно назвать привлекательной. За руку демоница держала, по всей видимости, своего сына — рога только начали пробиваться на его опухшем лбу, а короткие штанишки на широких лямках казались слишком большим и мешковатым на хрупком тельце. Элгор, шагнув к ним, продолжал что-то говорить — и в этот момент демоница подняла голову, и из-под ее густых ресниц взглянула пустота. Элгор умолк и отшатнулся, а демоница смотрела только на Рика. И ее сын — тоже. Пустота заструилась из глаз у них обоих чернильными разводами, пачкая лица, проливаясь на грудь и оставляя глазницы пустыми. У Рика по коже прошел озноб.

К месту подбежали Рут и Бруно, и в это мгновение демоница с сыном упали наземь замертво, как подкошенные, а пролившаяся пустота приобрела серый оттенок. Соединившись в единую субстанцию, она вдруг поднялась в виде хрупкого и невысокого безликого. Еще толком не оформившись, он бросился в сторону Рут, но Рик одновременно с Бруно пронзили его мечами, а природный луч прошил ему голову. Безликий упал, растаял — и тоже утек в пепел.

— Что случилось-то? — спросил Бруно. — Мы даже понять ничего не успели!

— Мы — тоже, — сдержанно ответил Эйон.

Элгор, казалось, остолбенел. Он шагнул к мертвым телам, опустился на колено и приподнял голову демоницы. От неловкого движения ее щека смялась, будто сделанная из воска. Рука Элгора дрожала, и не потому, что умершая была слишком тяжелой…

Рик стоял мрачнее тучи. То, что он видел сейчас, слишком напоминало прошлое, которое невозможно было забыть.

Он смотрел на них, и вспоминал опустевших бледных мертвецов, выпитых демонами до дна. Смотрел на подрагивающую руку Элгора — и вспоминал, как в первый раз такими же трясущимися руками поднял невесомое восковое тело выпитого мальчика, найденного на еще дымящемся пепелище. Как хотелось кричать, а острые клыки безысходного ужаса проникали все глубже…

И сейчас в груди все свирепее пульсировала боль, и Рик не мог понять, принадлежит она Элгору или же ему самому.

Наконец, демон отпустил умершую. Склонив голову, он не двигался с места и молчал. Тяжелые плечи медленно вздымались на каждом вдохе и опадали на выдохе, будто каждый миг в нем рождалась и умирала надежда. Горячий ветер шевелил седые пряди, упавшие на вдруг постаревшее лицо.

— Ты имеешь полное право мне не поверить, но это не моя месть, — проговорил Рик.

Элгор медленно поднялся.

— Не держи меня за идиота, — сказал он.

Рик вздохнул. Да, тварь приняла его облик, а мертвые тела оказались наполненными пустотой — и не существовало способа доказать, что он здесь не при чем…

— … Если я что-то о тебе и понял, Алрик, — продолжил демон. — так это то, что ты не способен мстить невиновным. За тебя отомстила вселенная… Я не понимаю, как… Зачем…

Хриплые слова, казалось, застряли у него в горле, и Элгор снова умолк, и договорил фразу только после большой паузы.

— … Но знаю, за что.

Демон повернулся к Рику.

— Кто ты такой, что вселенная мстит за тебя, Алрик?..

Вместо бессмысленного ответа Рик присел возле трупа демоницы, взглянул ей в глазницы, коснулся руки, понюхал запястье.

Он взглянул на малыша с опухшим лбом, где только-только проклюнулись бело-розовые рожки и сплюнул в сторону.

— От нее пахнет ароматическим маслом — значит, еще недавно она была жива и старалась быть привлекательной. Она живет где-то неподалеку.

Элгор указал рукой на приземистые горы из красного камня.

— Это край клана Безжалостных, и в мое время там был город.

— Где?.. — удивленно спросил Бруно, вглядываясь в голые склоны.

— Под горной грядой, конечно, — сказал Элгор.

Рик вздохнул.

— Я все еще считаю тебя скотиной, Эл. Ты поступил, как…

— Как и ты поступил бы на его месте, — сказала Рут, выразительно глядя на брата. — Рик, неужели ты и правда не видишь, до чего вы похожи?..

Он сердито зыркнул на девушку.

— Пойдем посмотрим, что там творится — если, конечно, его славные сородичи не попытаются нас сожрать.

Рик стащил куртку, швырнул ее себе под ноги, вытер пот со лба рукавом рубашки и направился по направлению к городу.

Лендер Креон, Верховный инквизитор Совета, был в ярости. Его сапоги звучно печатали шаг в гулкой пустоте коридоров, протектор торжественно сиял на груди, строгое надменное лицо было холодно, губы гневно сжаты.