Юлия Горина - Приговоренный к низложению

Он распахнул двери малого зала совещаний и, увидев одинокий девичий силуэт у окна, не смог сдержать нервной судороги, которая заставила его щеку дернуться.

— Что ты себе позволяешь? Кто ты такая, чтобы вызывать Верховного инквизитора?! — раскатисто воскликнул Креон, и его возмущенный голос зазвенел под потолком яростным набатом. — Я приказываю…

— Приказываешь… что? — Селина обернулась к нему, и Креон вдруг растерял все гневные слова, которые готовил по дороге сюда.

Он не знал эту женщину.

Внешне она немного напоминала ту девчонку, с которой он когда-то выслеживал Рика… Но это была не она.

Лицо Селины казалось полностью лишенным эмоций. Ее возраст теперь невозможно было определить, потому что у статуй не бывает возраста. Ее тяжелый, испепеляющий взгляд лег на Креона, как гранитная плита — не вздохнуть.

Он открыл рот, пытаясь глотнуть хоть немного воздуха — но вокруг него будто закончился воздух. Глаза Верховного инквизитора расширились, он схватился обеими руками за свое горло, из груди раздался хрип — и только тогда Селина отвела глаза, отпуская его.

Креон громко вдохнул всей грудью, потом еще раз — и закашлялся. Пошатнувшись, он отступил на полшага назад, чтобы удержать равновесие. Вокруг него засияли руны, и в Селину ударил ошеломляющий поток тьмы — самое сильное и уникальное заклинание Креона.

— Измена… — просипел он. — наказывается смертью!..

Черные тени, метнувшиеся в сторону Селины, окружили ее плотным коконом.

— Ты поплатишься за свою дерзость!.. — крикнул Креон сквозь хрипы в горле. — Ты…

— Что ты можешь мне сделать, Лендер Креон, — услышал он вдруг ровный, лишенный эмоций голос Селины. — Ты слаб и беспомощен, как ребенок.

Жива?..

Она все еще жива? Неужели ее щиты настолько сильны?..

И в это мгновение кокон тьмы словно разорвало изнутри. Ослепительный свет залил зал, и Креон закричал, прикрывая ладонями глаза. Ноги подкосились и он упал на колени, а по телу прошла отчаянная дрожь необъяснимого животного ужаса.

— Смотри на меня, Креон. Смотри внимательно! — приказал бесчувственный голос Селины, и Верховный инквизитор не мог воспротивиться ее приказу. Отняв трясущиеся руки от лица, он с трудом разлепил сомкнутые веки.

Остатки его магии, отброшенные в сторону, сгорали на глазах. Фигура Селины казалась созданной из лавы, а за ее спиной нестерпимо белым светилась аура, подобная двум полураспахнутым крыльям, как у птицы, готовой взлететь. От ауры клубилась чуть зеленоватая дымка, напоминающая своим ароматом магию самого Источника.

Неумолимая и беспощадная.

Как будто перед Великим инквизитором сейчас стояло какое-то великое древнее божество.

Креон не мог дышать, не мог говорить, его бил озноб. Всепоглощающий трепет, граничащий с паническим ужасом, заполнил все его существо, вытесняя другие чувства, мысли, превращая в прах все, во что он верил, и в прошлом и в настоящем. Казалось, еще немного — и у него в груди остановится сердце.

Селина сжалилась над ним, и свечение угасло.

— Ты слабый, но исполнительный и верный, Креон. И ты был добр ко мне. Так что же ты выберешь: будешь верен мне и новому Совету, чтобы победить врагов и обрести победу, или останешься верен старому и вместе с ним канешь в забвение? — спросила она.

Словами Креон ответить не мог, и потому просто прижался лбом к полу у ее ног.

— Хорошо, — сказала Селина. — Тогда встань и иди за мной.

— Где… где все инквизиторы?.. — с трудом просипел он. — Почему анклав пуст?..

— Они поднимают старейшин.

— Почему?..

— А ты еще не понял? Потому что пришло время перемен.

Селина неспешно прошла через весь зал и направилась к лестнице — и Креон пошел за ней, подчиняясь. Они спустились к большому залу совещаний, за дверями которого доносился недовольный гул.

— Если станет горячо — не вмешивайся, держись в стороне, — сказала она, и толкнула двери.

На мгновение стало тише.

Здесь все осталось так же, как в тот день, когда дрожащую Селину вывели в центр круга, чтобы решить ее участь. Только советников и старейшин тогда было гораздо больше.

Селина вышла в центр зала, и, окинув всех присутствующих взглядом, скрестила руки на груди.

— Я рада приветствовать членов совета и старейшин…

Ее голос утонул в новой волне возмущенных голосов. Селина слышала обрывки упреков старейшин, что их пробудили до полного восстановления, советники в основном грозили жесткими мерами за нарушение правил и беспричинный созыв персоной настолько низкого статуса.

Селина усмехнулась и призывно подняла руку.

— Начну, пожалуй, с того, что многоуважаемые старейшины напрасно расстраиваются — дальнейший сон все равно не пошел бы им впрок, поскольку Источник больше не будет питать их жизненные силы.

Гомон приутих. Десятки разгневанных и недоумевающих глаз уставились на девушку. Они не понимали, что происходит.

— Мертвое должно умереть. Живое должно бороться. Запечатать силы Источника, чтобы он поддерживал жизнь в сотне разваливающихся мертвецов — слишком расточительно и глупо, — заявила Селина, вызвав на себя шумный поток упреков.

— Да кто ты такая, чтобы вообще говорить с Советом, тем более — в таком тоне! — возмущенно поднялся со своего места один из старейшин.

— Креон, пригласите инквизиторов! Пусть наведут порядок, в конце концов, или мы сделаем это сами! — воскликнул молодой советник, поднимаясь следом за ним.

— Да сколько же можно это терпеть, — прошептала Селина, с нескрываемой горечью и отвращением глядя на кричащих и возмущенных. — Да сколько же можно терпеть такое унижение! — воскликнула вдруг она, превращаясь в новую себя. Только сейчас ее сияние оказалось настолько яростным, что даже Креон, уже видевший эту силу, предпочел скрыться за дверью.

В зале воцарилась абсолютная тишина. Кто-то из советников схватился за сердце, кто-то — за горло, не в силах сделать вдох.

— Прав был Фидо — Совет стал сборищем ничтожеств, позорящим свое древнее имя, — проговорила она. — Вас разбил Алрик с пятью воинами и парой сотен мертвецов — а вы рассуждаете о сохранности своих тел и соблюдении каких-то правил?! Так вот что я вам скажу: отныне будут новые правила. И устанавливать их буду я.

Ее сияние ослабло, и парализующий эффект устрашения ослаб вместе с ним. В это мгновение в Селину разом удалили восемь магических атак. Аура Селины укрыла ее, превращаясь в мутный непробиваемый щит, а потом вдруг распахнулась двумя веерами ослепительно белых крыльев.

Щиты не спасли никого. Тонкие белые стрелы с огненными хвостами разлетелись с крыльев в стороны, вонзаясь в противников. На светлых балахонах заалела кровь. Несколько голосов громко вскрикнули, но тут же умолкли: нетерпеливым взмахом руки Селина превратила стрелы в осколки света. Кровавые хлопья разорванных на части тел влажно зашлепали по гладкому белоснежному полу, по стенам, по лицам живых, орошая их одежды алым фонтаном.