Данияр Сугралинов - Маджуро

А пару дней назад, заметив Кейна, общающегося с Корой, Лука вызвал сестренку на разговор и выяснил, что и ей парень пришелся по душе. Правда, не настолько сильно, чтобы отказаться от поездки на Север — родину их отца. Старший Децисиму часто рассказывал детям о том, какие прекрасные там леса, как полноводны реки и высоки деревья, стройными мачтами вздымающиеся в прозрачно-голубое безмятежное небо. Так что, услышав, что брат собирается туда, Кора не слезала с него до тех пор, пока Маджуро неохотно не согласился взять ее с собой.

— Что сказал Роккан? — нарушил молчание Кейн.

Он гнал лошадей по оживленным улицам, и люди, узнавая его, расступались. За свою недолгую карьеру вора и бандита Куница заработал достаточный авторитет среди уличных бродяг, чтобы те знали его в лицо.

— Ничего, кроме того, что Береговое братство готово выслушать мое предложение.

— И снова вы сами лезете в пекло, — проворчал парень. — Я понимаю, благословение Пресвятой матери и все такое, но вам нужна подстраховка. В нашем деле никто не пойдет на дело без надежного подельника, а кто пытается — плохо заканчивает. Как правило, с кинжалом в горле или на виселице.

— Думаешь, и мне такое грозит? — весело поинтересовался Маджуро.

— Никак нет, повелитель. Но я должен быть рядом! И прикрою вам спину…

— Нет. Я должен быть один, это их условие.

Куница насупился и некоторое время молча гнал лошадей к северным воротам, откуда открывался путь к Лягушачьей бухте.

— А Север? — нарушил он молчание. — Почему вы не хотите взять меня с собой?

Реплика Кейна нарушила ход мыслей Маджуро, в очередной раз выстраивавшего план разговора с пиратами, и он раздраженно ответил:

— Если я пообещаю взять тебя с собой, ты помолчишь?

— Считайте, что уже проглотил язык! — ухмыльнулся Куница.

На место они прибыли, когда уже начало смеркаться. Карета остановилась перед зарослями кустарника, дальше начинались буераки, и пройти можно было только пешком. Маджуро спрыгнул на землю и приказал:

— Жди здесь.

На ходу он касался поверхности скал, подбирал камни и булыжники, пополняя запас необходимых элементов для боевой формы. Это стало обычной практикой с того дня, как метаморфизм достиг четвертого уровня.

Спустившись с пригорка на узкую песчаную косу, он заметил, как от скалы отделились три силуэта.

— Назовись, — потребовал хриплый мужской голос.

— Император Маджуро.

Одна из фигур взбежала на пригорок и застыла, осматриваясь вокруг. «Девушка», — определил Лука.

— Он один, — подтвердила незнакомка.

— Садись в лодку, император, — приказал тот же хриплый голос.

Следуя за одним из пиратов, Маджуро по колено зашел в воду. Другие в это время вытаскивали из кустов лодку.

Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, оставив там только багряное зарево. Задержав на нем взгляд, Маджуро зазевался, и его сильно ударили в нижнюю часть затылка чем-то тяжелым и твердым. Вскрикнув от резкой боли, император завалился, но его подняли и, чертыхаясь, загрузили в лодку, где связали по рукам и ногам, а в рот запихнули тряпку, воняющую тухлой рыбой. Притворившись беспомощным, он решил подождать и понять, чего хотят пираты.

— Тяжелый, зараза! — выругался хриплый и проворчал: — Зачем ты его приложила, Оса? Забрался бы сам, там бы и жахнула…

— Не ной, Дунно, — не согласилась девушка. — Я посчитала, что так надежнее. В лодке к нему подобраться было бы сложнее.

«Значит, так? — подумал Лука. — Ладно, попаду на корабль, а там буду решать по обстановке». И отправил себя в мнимую бессознательность: замедлил пульс, дыхание, расслабил мышцы и прислушался к разговорам.

Стало понятно, что эти трое — люди разных капитанов, а потому доверия между ними нет. Перебросившись несколькими фразами, они замолчали, проворно сменяя друг друга на веслах. За час с небольшим его похитители не обмолвились ни словом.

Лука думал, что оглушение — всего лишь способ доставить его на корабль, а там все-таки предстоит разговор, но он ошибался. Его подняли на борт, обыскали и из разговоров пиратов стало понятно, что общаться никто не собирается.

— А не такой он уж и толстый, как я думал, — заметил кто-то. — Тяжелый — это да, килограмм двести, не меньше!

— Кость широкая, ага, — ответили с сарказмом.

Его раздели и нашли золотые татуированные браслеты — нанесенный верховным жрецом Пресвятой матери особый знак императора, подделать который невозможно. Руническая вязь светилась в темноте и отливала солнцем.

Подтверждение личности вызвало бурный восторг пиратов. Не удержавшись, кто-то плюнул ему в лицо, другой пнул в живот, и гогот команды перешел в ликующие крики.

— Вот это добыча! Да мы преподнесем Рецинию трон на блюдечке! — раздался противный глумливый голос.

— Пять миллионов золотых! Твою мать, даже не верится, что все оказалось так просто, Фли! — воскликнул другой густым басом.

— Якорь мне в жопу, если не так, Борода! — согласился Фли. — Правильно сделали, что посоветовались с Рецинием!

— Двурогий, этот император еще тупее, чем я думал! Взял и явился даже без всякой охраны! Бездна, если бы я знал, тоже явился бы сюда один! — продолжал голосить Борода.

Пираты снова расхохотались.

— Короче, братва! Праздновать будем потом! — прервал веселье Фли и начал раздавать команды: — Отплываем! Поднять якоря! А эту тушу связать еще надежнее и запереть в трюме! Через пару дней будем считать золото, парни!

Все вокруг пришло в движение. Кто-то орал «Золото!», кто-то мечтал о том, как купит себе домик в столице. Борода предложил все-таки отпраздновать, и другие капитаны с ним согласились.

— Промочим глотки! — завопили они. — За Береговое братство! За Рециния! За смерть Маджуро!

Император выплюнул частично поглощенную тряпку и занялся путами. Веревки спали с его рук и ног.

— Я так не думаю! — перебивая крики, громогласно заявил император.

Четверо пиратов, собиравшихся тащить его в трюм, отпрянули, оглушенные криком. Веселье затихло, а Черная Борода замер, незаметно для себя расплескивая ром на ногу.

Поднявшись, Маджуро отряхнулся, потянулся, разгоняя кровь по затекшим членам, и обратился к Девятке, которая ошарашенно наблюдала за происходящим. Никто не потянулся за клинком, никто не испугался. Да, произошедшее было странным, но император один на судне, битком набитом вооруженными до зубов пиратами, вдали от берега и стражи.

— Я верно понимаю, что вы не захотели выслушать мое предложение? — спросил Маджуро у группы наиболее богато и вычурно одетых людей. — Да, вы, Девятка, уж не знаю, кто из вас кто, но не собираюсь даже спрашивать имена! Узнаю позднее, когда те, кто останется, сделают свой выбор.

— Что он несет? — с деланой озабоченностью поинтересовался Фли у Черной Бороды. — Говорящая свинья на борту!