Майкл Миллер - На крючке

То, что я, так сказать, кричал во сне, было не так уж удивительно. Неудивительно было и то, что этот мужик пытался вытрясти из меня еще денег по надуманной причине. Но то, что сорвалось у меня с языка в ответ, вот это было уже довольно удивительно.

– Это вряд ли.

Его лицо перекосило от злости – неужели в этот раз я решил постоять за себя? Не успел он открыть рот, как я его опередил.

– Знаешь, что, мужик. Если догонишь, то заплачу.

И я рванул из отеля «Парадиз». На улице меня обдало жарой, людским шумом и выхлопными газами. Я не останавливался, пока не предолел квартал и не словил ужасную одышку. К черту шлем, переживу штраф в прокате. А когда я вернусь в «Сто королевств», то у меня уже будет самое крутое железо.

А пока что – перерыв.

Может, я слишком много времени провел в виртуальном мире, а может, потому что на кону стояла моя жизнь, но здесь было так здорово. В реальном мире, то есть. Ноги топтали настоящий тротуар, люди были просто людьми, без парящих над головой надписей. Даже согнуться и ловить ртом воздух было здорово, жизненно и больно – напоминание, что я вообще-то из плоти и крови.

От тележки с бургеров донесся запах жареного лука, и желудок скрутило узлом. Это я возьму. Но сперва надо было позвонить.

Возрадовавшись целым трем полоскам сигнала, я выбрал «Дом» и нажал.

– Джек? – ответил паникующий и хриплый голос мамы. – Ты застрял в той игре? Это по всем новостям.

– Да, это я. И да, застрял. Но я в порядке.

– О, слава богу, – всхлипнула мама. – Гарри? Гарри, скорей подойди, он живой… он здоров. Я включу громкую связь.

Я услышал, как Гарри – мой папа – где-то вдали говорит что-то в том духе, что я не буду здоров, когда он до меня доберется. Но когда он сам заговорил по телефону, в его голосе слышалась лишь родительская тревога.

– Джек, сынок, как я рад, что ты в безопасности, – кажется, голос у него срывался. Мои глаза тоже были бы на мокром месте, если бы не недостаток воды в организме. Мама – та уже заливалась слезами.

– Простите, – сказал я. – Я уехал, чтобы поиграть втайне и все-таки выиграть наше дурацкое пари. Я вел себя как идиот.

– Да, это правда, – сказала мама. – Возвращайся домой. Прямо сейчас… Джули, – позвала она. – Джули? Джули? Куда ты… о, хорошо, иди сюда. Это твой брат. Джек, – сказала она снова нормальным голосом. – Здесь Джули. Делай то, что она говорит. Обещаешь?

– Обещаю, – сказал я, с трудом скрывая сарказм, когда в разговор вступила доктор Джули Кросс.

– Ты полный дебил… ай, мам! Ладно, пей больше воды. Поешь что-нибудь, но не объедайся, ты наверняка еще серьезно обезвожен. И что бы ты ни делал, не думай надевать шлем, пока я тебя не посмотрю. Даже в браузер не лазь, понял?

– Про это не волнуйся, – сказал я твердо. – Шлем я оставил. Домой доеду по ладони.

– Ты точно хорошо себя чувствуешь? – спросила Джули, а в ее голосе зазвучало недоверие. – Какой-то ты… бодрый. Перед глазами плавают пятна? Голова не кружится?

– Я в норме. Серьезно. Мне помогли. Теперь я все вижу по-новому.

– Травма может привести к…

– Это не травма. Это не временно. Просто мне помогли переоценить жизнь, вот и все. Помог очень, очень хороший друг.

Две недели спустя…

Привет, вижу, вы вернулись. Интересно, что было дальше? Ладно, расскажу. Время у меня есть.

Первая неделя после атаки была странной смесью спокойствия и безумия. Когда я вернулся домой, сестра прилежно вытащила все свои пищащие медицинские устройства и тыкала и ощупывала меня, пока не убедилась, что я не упаду замертво. По ее предписаниям я не пользовался шлемом минимум неделю – впрочем, своего у меня дома и не было. Она прицепила ко мне внутривенную капельницу, которую подрезала на работе, а потом прописала здоровый сон.

Я не просыпался еще половину следующего дня и чувствовал себя совершенно изнуренным. Зато живым. И здоровым. Я был не очень потрясен – по крайней мере, на первый взгляд, – и все еще не хотел подробно обсуждать с ними, что именно произошло. Когда бы я ни вспоминал, как близко прошел по краю в Башне, сразу начинало глухо биться сердце и становилось трудно дышать. Джули сказала родителям, что стоит подумать о психотерапии, если у меня начнется нервный срывы.

Все были очень понимающими. Я не сомневался, что буду в порядке. Просто нужно было время.

Все это время новостные каналы не затыкались об атаке на «Сто королевств». Другие игроки тоже пострадали от интенсивной и затянувшейся сессии, но большинство восстановилось быстро, как и я. Но на третий день я узнал, что игрок, погибший во время неудачной атаки на стены Башни, был пятнадцатилетним парнишкой из Огайо по имени Рик. Мне до сих пор было трудно это пережить, а потом на национальном телевидении появилась фотография Рика.

И тут меня накрыло. Меня накрыло все и сразу.

Я рыдал, меня тошнило так же, как на вершине Башни после смерти Азраила, только в этот раз по-настоящему. А потом я стал чувствовать себя гораздо лучше. Свободно говорил о том, что произошло, чем весьма обнадежил семью. И оправился я очень вовремя, потому что на пятый день раздался стук в дверь.

В дом вошла команда агентов ФБР – все сплошь черные очки и темно-синие пиджаки. Мама приняла их на кухне, подавала кофе и печенье, будто это очередная встреча ее книжного клуба. У «Фростбайта» были записи об аккаунтах всех игроков, находившихся в Башне во время атаки, но никто не подозревал, что я в ней замешан. Я подозревал, что так и будет, учитывая мой возраст и уровень в игре, но, похоже, Элли тоже все рассказала разрабам из «Фростбайта».

Агенты хотели мои показания, которые я с удовольствием дал, а также меня попросили сохранять анонимность, так что я не мелькал в будущих пресс-релизах. Мне нравилась мысль, что я смогу опять залогиниться в игре и играть за Зорана так, чтобы полмира не зафрендили меня и не бегали за мной, пока я прохожу квесты. Я бы мог создать и другого персонажа, но я привязался к Зорану больше, чем к любому другому за свою игровую историю. Причины были очевидны. А кроме того, Джек, которому неймется залезть во все топы и гоняться за славой и одобрением, уже ушел.

Маму волновало только то, поймали ФБР ответственного за атаку или нет. В этот момент агент Диаз сняла очки, чтобы посмотреть моей беспокойной маме в глаза и ответить:

– Официально, миссис Кросс, мы не можем давать комментарии по текущему расследованию.

– А неофициально? – спросил я с прохладцей.

Диаз выгнула бровь, и я выдержал ее взгляд. Так же, как когда постоял за себя в случае с толстым владельцем отеля, я не потерял самообладания. А что еще такого могло случиться?

– Неофициально, мистер Кросс, я советую вам следить за тоном при разговоре с федеральными агентами, – и все-таки она мне красноречиво подмигнула. Прежде чем загнать свою команду обратно в черные машины, Диаз в последний раз повернулась к моим родителям и добавила: – Ваш сын проявил такие чудеса храбрости, на которые способны немногие в агентстве. Он спас миллионы игроков во всем мире. Гордитесь им.