Борис Конофальский - Аэропорт

Прапорщик осматривает своих людей невесело и говорит:

— Саблин, Ерёменко, возьмите по гранате. — Он вздыхает. Надо бы взять воды, мин, ручных гранат. Но придётся взять только две гранаты для ПТУРа. — Кумулятивные берите, нам турели сбивать придётся.

Кумулятивная боевая часть гранаты легче фугасной, весит всего около семи килограммов, а вот маршевая часть у всех гранат одна и та же, она весит одиннадцать кило. Молоденький солдат с грузовика выдаёт им гранаты в разобранном виде. Так их легче нести. Саблин и Ерёменко помогают друг другу закинуть гранаты в ранцы.

«Лишь бы «коленка» левая не подвела», — думает Аким, чувствуя, как новая тяжесть пригибает его к земле.

— Пошли, казаки. — Командует прапорщик.

Всё, двинулись.

Он идёт замыкающим, идти до оврага им не так уж и близко, почти два километра. Хорошо, что тут твёрдый грунт, а не пыль или песок. А впереди, ближе к оврагу и прямо в нём, начинают хлопать разрывы. Мины. Их противник для профилактики кидает, или пристреливается. Мина вещь неприятная, но пока это далеко. Но мины подожгли пух. В овраге, видно, его много собралось. Заполыхало ярко, и по краям оврага тоже полыхало.

Аким шёл последний, он ещё не закрыл забрало и видел чёрные фигуры на фоне пламени. Шли они в плащах-пыльниках и круглых шлемах, перегруженные тяжёлым железом. Шли, как положено по уставу — противоминной цепью след в след, один за другим. И с дистанцией, как по уставу, восемь шагов. И шли они прямо туда, в полыхающий вдали огонь.

— Забрала закрыть, режим радиомолчания, предать по цепи. — Слышит Аким из начала строя.

— Забрала закрыть, режим радиомолчания, предать по цепи. — Кричат уже ближе.

— Забрала закрыть, режим радиомолчания, предать по цепи. — Весело орёт Ерёменко, идущий пред Саблиным.

Саблин последний, ему кричать некому.

Аким ещё раз поглядел, как четвёртый взвод второй сотни идёт в сторону полыхающего огня, и закрыл забрало.

Сразу включилась «панорама», теперь все подсвечивалось привычным зелёным светом. На «панораме», как положено, грузятся после запуска индикаторы: справа — заряд батарей, сервомоторы, приводы, рация, радар; слева — температура внутри брони, запас хладогена, вентиляция, фильтры, целостность «кольчуги»; по центру — дальномер, рамка прицела. Всё на месте. Всё в порядке. Всё штатно. Всё как всегда. Четвёртый взвод шёл в бой.

Двести метров, юго-юго-запад, хлопают две мины восемьдесят два миллиметра. Мелочь. Далеко. Пристрелочные? На всякий случай взвод привычно рассредоточивается, залегает. У всех вопрос: нам кидали? Казаки ждут.

Еще две падают: двести пятьдесят на юго-запад. Значит, бьют неприцельно, наобум. Встали, пошли. Как всегда, противоминной цепью. Шаг в шаг, по уставу, семь метров дистанция.

Как и ожидал Саблин, левое «колено» не разгибается до конца. Мотор, вроде, пищит, как положено, и привод тоже, и на панораме они не горят красным как повреждённые, но всё равно «колено» не дотягивает, при каждом шаге нужно дожимать самому мышцами ноги. Впрочем, ничего, не так уж и тяжело, он справится. Но «колено» нужно будет чинить или менять.

Когда взвод подошёл к северному входу в овраг, пух уже давно погорел, но даже через фильтры шлема просачивается лёгкий оттенок дыма.

Залегли. Минёры идут первыми. Последнего во взводе, минёра Червоненко, забрали на усиление во второй взвод. Значит, как и всегда, минёров заменяют бойцы штурмовой группы. Ничего, урядник Коровин — старый казак, да и для Володи Карачевского в минном деле секретов нет. Взяли миноискатель, щупы, вперёд пустили «краба» и сразу на входе в овраг нашли две противопехотных «неизвлекалки». Взвод молча лежит, ждёт, когда их подорвут. Мины тихо хлопнули, одна за другой, из оврага звук взрыва не выйдет, их наверху почти не слышно. Вряд ли такие тихие хлопки демаскируют взвод.

Только собрались вставать, Карачевский нашёл фугас. Снова легли. Взрывать его было опасно, Коровин стал резать взрыватель. Быстро срезал, окопали фугас, осмотрели. Других взрывателей нет. Встали, пошли. Вошли в овраг, опять две «неизвлекалки». Хитрые китайцы их в стены оврага вкапывали. В надежде, что новички здесь пойдут, землю посмотрят, а стены оврага не проверят. Пришлось снова лечь, подрывать их. Снова встали, снова пошли, но опять шли недолго.

Фугас. Ставил какой-то «хитрец» опять в надежде на неопытного сапёра. Вроде, как и первый фугас, только поставили два взрывателя, один обычный на «движение», а второй на разминирование. Нет, пластунов такой игрушкой не проведёшь.

Дрон «Краб» вылил на фугас реактив и поджёг его. Взрывчатка занялась пламенем, горела ярко, с шипением, и за две минуты сгорела вместе с несработавшими взрывателями, с дымом и копотью, но без малейшего намёка на взрыв.

Встали, пошли дальше. Так и шли, а из штаба уже прилетает радисту сообщение, сам есаул пишет, уже на взводе: «Чего тяните?»

Третий взвод с линейными частями уже пошёл в барханы, второй вместе с армейским батальоном выходит на исходные позиции, готовится к рывку. А турели противника не то, что не уничтожены, даже ещё не обнаружены. Первая линия окопов противника тоже не выявлена. Что вы там делаете? В общем, всё как обычно.

Отвечать есаулу по рации нельзя, запеленгуют и сразу накроют артиллерией, даже по коммутатору между собой нельзя говорить, поэтому, взводный Михеенко открывает забрало, кричит вперёд:

— Коровин, Карачевский, побыстрее, браты. Наши скоро на камни пойдут, а мы турели не сожгли.

Минёры оглядываются на него, урядник Коровин тоже открывает забрало, он со взводным с одного призыва, говорит с ним, как с равным:

— Ефим, ну давай по минам пойдём, чего уж. И угробимся все на одном фугасе. Тогда точно турели не собьём. Или только дно смотрим, а стены нет?

— Да я же не про то, Женя, конечно, стены тоже смотри, — кричит взводный, — просто есаул торопит. Наши справа вот-вот уже пойдут, побыстрее надо.

— Есть, побыстрее, — отвечает Коровин, захлопывает забрало.

Они начинают дальше искать мины. А мин тут полно, и старых моделей, и новых, всяких хитрых. Аким приваливается к стене оврага, как и другие казаки, сидит тихо. Просидеть бы так до конца боя у стеночки. Вот хорошо бы было. Да, хорошо, но такого не будет, не было никогда и сейчас не будет. А Юрка за тысячи метров справа. Тоже, наверное, уже мины снимает. Проходы пехоте открывает или окоп капает, огневую точку готовит. Как пехота пойдёт, так её поддержать огнём нужно будет. А, возможно, не дай, конечно, Бог, и в атаку вторым темпом, второй волной пойдёт.

Встали, пошли. Там на верху, над обрывом, хлопают мины. Четыре штуки, одна за другой. Нет, не по ним. Дальше идут казаки по оврагу на юг. И снова Карачевский, идущий первым, поднимает руку: мина.