Джон Миллер - Затерянное племя ситхов [сборник]

Куарра уставилась во тьму:

— В нем есть больше того, что ты сказал.

— Может быть, но в тебе гораздо больше. Ты перерастешь его — и он потянет тебя вниз, как увак на моем воздушном корабле. И тебе придется бросить его.

— Да, я видела, что вы творите со своими, — сказала Куарра, вспомнив массивную тушу, которая свалилась на Йогана. — Забудь об этом. Я не собираюсь делать подобный выбор.

— Хорошие новости. Потому что, как и с воздушными кораблями, чем ты становишься больше, тем больше можешь и унести. Сила не только в том, чтобы, чтобы иметь выбор. Сила в том, чтобы суметь решить, нужно ли вообще выбирать. У тебя может быть муж и семья — и любовник в башне. Ты можешь подняться еще выше, и твое слово будет законом.

Куарра моргнула:

— Что, служа тебе?

— Да. Но также служа самой себе. Ты можешь стать ситхом, Куарра. Это всего лишь вопрос веры. Нельзя стать истинным ситхом, таща на себе кого-то еще, а разорвав бесполезные связи, ты сделаешь первый шаг.

— Я на твоем месте была бы осторожнее, — предупредила Куарра. — Тебя, ситх, и твои воздушные корабли можно уничтожить.

Зевнув, Эделл растянулся в повозке. Куарра оглянулась на Ухрар и подумала о том, что она только что сделала. Эделлу она ни о чем не сказала.

Куарра отправила сообщение, задав вопрос, абсолютно понятный в свете недавних событий. Что делать, если ей в руки попадет повелитель ситхов?

Ответный сигнал из Сас’минтри пришел незамедлительно: «Приведи его к нам. Мы знаем, что делать».

Не могло быть яснее — и не было власти выше. Послание пришло под официальным кодом Военного кабинета. Этот приказ получат сейчас все военные коменданты. И что это значит? Конечно, они хотят пленить всех выживших ситхов. Но везти их в столицу? Может, в засекреченных главах «Хроник» нашли описание того, как можно без опаски держать ситха в плену.

Может, они хотели устроить казнь или изучить ситхов.

Куарра оглянулась на спящего Эделла. Она успеет отвезти его во дворец Вааль — что бы ему там ни было нужно — и вернуться в бухту Меори, чтобы спасти Йогана. Но даже если она приведет Эделла в ловушку, то все равно сможет вернуться за Йоганом — и на этот раз с ней будет вся военная мощь Аланциара.

Куарра спасет Йогана — и, сделав свою работу и даже больше, станет героем.

Ты прав, повелитель ситхов. Я могу получить все.

Сас’минтри основали много столетий назад. Он стал еще одним военным форпостом на краю плато, с видом на простирающиеся к океану просторы Западного щита. Находясь между прибрежными горами и промышленным центром, он оказался в центре сигнальной сети Аланциара: лучшее место для Военного кабинета.

Еще десять лет назад главы различных военных, промышленных и образовательных управлений заседали по отдельности. Дворец Вааль в Сас’минтри собрал их всех в скучном кирпичном одноэтажном здании, совсем невзрачном, если не считать большую белую башню в широком, огороженном стеной дворе. В отличие от башни Йогана на мысе Сопротивления, сигнальные огни башни дворца Вааль располагались на нескольких этажах и отправляли послания во все направления. Обитатели дворца Вааль могли связаться с любой точкой Аланциара: от верфей на далеком северо-востоке до охранников в собственных воротах.

Посмотрев на башню, стражник в коричневой форме повернулся к Куарре. Он говорил громко, чтобы перекричать сигнал тревоги:

— Мне велели впустить вас, военный комендант. — Военный постучал по телеге мечом. — Вас обоих, — добавил он с боязливым презрением.

Ворота открылись, и мунтоки втащили повозку внутрь. Створки еще не захлопнулись, а Эделл уже выглядывал сзади, из-под парусины:

— Нас обоих? Что это значит?

— Я… я не знаю. — Куарра запнулась, слезая с сиденья. Световой меч все еще был при ситхе. После долгой поездки из Ухрара она чувствовала ломоту в костях и все больше усиливающееся беспокойство Эделла; она надеялась, что волнение слегка притупит его восприятие в том случае, если их ожидает ловушка.

Куарра уже готова была к тому, что их встретит отряд стрелков. Но двор, за исключением повозки, был пуст. В воздухе висел неприятный запах. Наверху, на башне, спокойно мигали сигнальные огни.

И двери дворца Вааль были широко распахнуты.

— Мне это не нравится, — пробормотала она сама себе.

— Нас уже двое. — Эделл спрыгнул на землю. Схватив Куарру за плечи, он повернул ее лицом к себе. — Они ждут не только тебя, верно? Они ждут и меня.

Куарра смотрела куда угодно, только не на него; слова давались ей с трудом.

— Ты никогда не говорил мне, что собираешься здесь делать. «Посмотреть страну, посетить столицу, увидеть Военный кабинет». — Она пожала плечами. — Я — чиновник, Эделл. Я не могу просто взять и провести тебя через главный вход.

Эделл мрачно смотрел на нее еще секунду перед тем, как расплыться в улыбке:

— Нет, это я проведу тебя через главный вход. — Он сбросил плащ на землю и активировал световой меч. — Как всегда, ты первая.

Кешири в холле были мертвы уже по меньшей мере день, может, больше. Куарра узнала форму — сначала пара охранников, дальше в здании, вперемешку, администраторы и помощники. Штурма явно не было. Никаких свидетельств борьбы. Только застигнутые врасплох искалеченные кешири. Некоторые ожоги показались ей похожими на раны от световых мечей. Но не все.

Она прикрыла ладошкой рот:

— Я работала с этими людьми.

— И ничего больше, — произнес Эделл, переступая через трупы. Он осторожно заглянул в коридор, ведущий вниз. — На этом этаже ничего нет, не так ли? Все важное под землей.

— Да, — подтвердила Куарра, жалея, что не захватила оружие из своего кабинета. К Эделлу она привыкла. Но здесь присутствовало нестерпимо давящее ощущение зла. И оно усиливалось.

У подножия лестницы горели светильники. Миновав вестибюль, Куарра с Эделлом вошли в нарядную — если не считать мертвого часового возле гобелена — приемную. На гобелене была изображена пожилая женщина-кешири. Ее тонкие белые волосы обрамляли усталое, почти болезненное лицо.

— Удивительно некрасивая дама, — отметил Эделл.

— Ты так говоришь только потому, что знаешь, кто она, — парировала Куарра. — Адари Вааль.

Она много раз стояла в этой комнате, ожидая приема в Военном кабинете, восхищалась гобеленом, рядом с которым всегда дежурил часовой. Это был поздний, почти предсмертный портрет великой кешири, а не изображение молодой женщины из исторических очерков. Но было в ней так много стойкости, что Куарра каждый раз, глядя на гобелен, гордо вскидывала голову.

Однако сейчас портрет лишился своего почетного караула — его страж был мертв, как и все остальные. Штаб Военного кабинета превратился в морг, почти все правительство Аланциара лежало на столе или под ним. И снова — никаких признаков борьбы. Кто бы это ни был, он пришел ночью и захватил всех врасплох.