Грег Кокс - Бэтмен. Суд Сов

– Перси! – Ее голос был хриплым от криков сквозь кляп. – Коготь... он похитил меня... я так боюсь!

Он подошел к ней так близко, как только позволял Коготь.

– Пожалуйста, прости меня, любовь моя. Я никогда не хотел этого для тебя. Я никогда не хотел ничего такого!

– Ради бога, Перси, – нетерпеливо сказала его жена, – я надеюсь, что ты на самом деле не собираешься разыгрывать перед нами дешевую романтическую мелодраму. Не заставляй меня сожалеть о том, что я сняла кляп.

– Минутку вежливости, Маргарет, – сказал он. – Это все, что я прошу. Это полностью за пределами твоего понимания? – Он повернулся к ней спиной и обратился к пленнице. – Мне очень жаль, Лидия. Это все моя вина.

Она покачала головой.

– Я уже говорила тебе, что ты этого не выбирал. Если уж на то пошло, именно я убедила тебя поделиться своими секретами с кем-то еще. Мы здесь не виноваты, виноваты только эти чудовища, и остаётся только надеяться на их милосердие, как и всегда.

Он не заслужил ее отпущения грехов, но всё равно был благодарен ей за это.

– Но что же нам делать, Лидия? Я в ловушке. Я не знаю, как защитить тебя.

Она с трудом сглотнула, прежде чем ответить.

– Ты должен это сделать. Позволь мне принять твой эликсир... ради нас обоих.

– Нет! Ты не можешь так думать!

Она пристально смотрела на него, её бледное лицо было полно печали и смирения, даже сейчас он жаждал сохранить его навсегда.

– Другого выхода нет. Я должна поверить в твою гениальность. – Она грустно улыбнулась. – Твои руки снова и снова создавали мое подобие, делая меня бессмертной. Если теперь я должна доверить им свою жизнь... это очень символично, не так ли?

Хотел бы он разделять ее уверенность.

Все начинается так же, как и всегда. Она внизу, у озера, идёт за водой под покровом ночи, когда с другой стороны раздаются выстрелы из хижины, нарушая ночную тишину. Пластиковое ведро с водой падает на берег с глухим стуком.

Её сердце колотится от ужаса.

Коготь нашел их.

На секунду она смеет надеяться, что Деннис застрелил Когтя, но раздавшиеся потом крики и звуки жестокой борьбы разбили эту надежду. Деннис кричит от страха или гнева, хотя она не может разобрать слова. Однако она знает, чего он от нее хочет.

«Бежать» .

Она застывает на берегу, парализованная в нерешительности. Это её вина, что он застрял в этом кошмаре вместе с ней. Она не может просто так оставить его.

Ведь так?

Крик боли прорезает ночь и толкает ее к действию. Она вбегает на полуразрушенную деревянную пристань, где к небольшому причалу привязана лодка. Она забирается в лодку. Собравшаяся на дне холодная вода насквозь пропитывает ее кроссовки. Дрожащими пальцами она изо всех сил пытается развязать веревку, которая закрепляет лодку на месте. Она вглядывается снова на берег, отчаянно желая увидеть, как по лесной тропе выходит Деннис.

«Пожалуйста , – думает она, – не заставляй меня уезжать без тебя...»

Коготь выходит из леса.

Оттолкнувшись от причала, она отчаянно дергает шнур рычага зажигания. Мотор оживает, заглушая его слова. А потом лодка мчится прочь от причала, направляясь вглубь озера и подальше от преследователя.

Тук!

Она подпрыгивает, отчего лодка опасно качается. Отблески лунного света отражаются в лезвии, застрявшем в деревянном корпусе.

Джоанна внезапно проснулась и обнаружила, что в этот утренний час она одна. Ее сердце бешено колотилось, и она вся взмокла от пота. Сидя в постели, она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, так как кошмар эхом отдавался в ее сознании, преследуя ее так же неумолимо, как и призрак Когтя в реальной жизни.

Рыдание вырвалось у нее из груди, сон снова разбередил её раны. Это нечестно, черт возьми. Сколько раз она должна снова переживать ту ужасную ночь?

– Черт, черт, черт, – пробормотала она. «Мне очень жаль, Деннис. Надеюсь, это было быстро» .

Взглянув на часы, она поняла, что было уже гораздо позже девяти, но она не спешила возвращаться в страну грез. Она огляделась вокруг, возвращаясь в здесь и сейчас, пока её пульс успокаивался. Куполообразная крыша выщербленной бетонной ротонды парила высоко над ней, поддерживаемая кольцом некогда величественной арки. Внушительное сооружение – это всё, что осталось от Храма изящных искусств, который привлекал толпы глазеющих посетителей во время великой Международной выставки в Готэме 1918 года. Скучая от одиночества, Джоанна рискнула направить луч фонарика на выцветшую фреску, украшающую внутреннюю часть купола. Лидия Дойл в главной роли: три грации взирали на нее сверху вниз в трех лицах.

– Надеюсь, ты присматриваешь за мной, где бы ты ни была, – сказала Джоанна, обращаясь к давно исчезнувшей натурщице. – Это самое меньшее, что ты можешь сделать после того, как втянула меня в эту историю.

Как и Джоанна, ярмарочные площади прошлого пережили не лучшие времена. Она видела достаточно старинных фотографий и кадров кинохроники той давней выставки, когда огромные толпы людей заполнили акры богато украшенных дворов, бульваров и улиц, павильонов, которые стремились к величию и изяществу классической живописи, искусства и архитектуры. Созвездия электрических огней зажигали ночь, в то время как фейерверки и цветные фонари добавляли зрелищности. Образы Лидии господствовали на празднестве в бесчисленном множестве декоративных произведений искусства.

Однако это было сто лет назад, и те славные дни давно ушли в прошлое. Ярмарочные площади превратились в парк развлечений, в течение десятилетий переходили из рук в руки разных владельцев, прежде чем, наконец, не закрыли свои двери в 1965 году. Губительный пожар стоил жизни многим людям, десяткам приезжих покровителей, нанес смертельный удар после многолетнего неумолимого упадка и запустения.

На протяжении многих лет то и дело возникали разговоры о восстановлении этих земель в их былой славе, но запутанное воронье гнездо из банкротства и конкурирующих претензий связало имущество судебными тяжбами на срок больший, чем Джоанна жила на этом свете, отчего их возрождение становилось все более маловероятным с каждым годом. Время и вандализм сказались на заброшенных объектах, превратив их в осыпавшийся, покрытый граффити выжженный ландшафт, где обитали только случайные бандиты, которые находили здесь живописное убежище или удобное место для того, чтобы спрятать тело.

Болото вернуло себе переделанное поместье, которое когда-то принадлежало ярмарке. Некогда гордость Готэма, бывшая Всемирная ярмарка, теперь превратилась в почти забытое кладбище, оставшись, разве что, местом, которое никто в здравом уме не захочет посетить.