Райан Зильберт - Шторм света [litres]

Ниа не нужно долго раздумывать, чтобы ответить на этот вопрос:

«Да».

Она думает, что Кэмерону бы очень понравилось. И когда парень увидит, что Ниа была права, когда увидит, каким красивым и добрым стал мир, в котором все люди соединялись бы друг с другом изнутри, то, возможно, он бы ее простил и вернулся к ней.

– Ниа?

«Я готова. Покажи мне».

Ниа гадает, насколько сложная задача ее ждет.

Однако все оказывается проще, чем она предполагала. Такое впечатление, словно Ниа не узнает новое, а вспоминает позабытое старое.

Ей даже кажется, что она уже делала подобное прежде.

Кэмерон и Изобретатель говорят и говорят, так что Жако тихонько отходит от них и устраивается на диване перед телевизором. Он уменьшает громкость, чтобы не мешать их разговору, происходящему через две комнаты от него, хотя, по правде говоря, не хочет вникать в эту беседу. С той ночи на озере, когда простая и понятная операция по спасению девушки от ее склонного к гиперопеке отца вдруг превратилась в нечто до чертиков странное и гораздо более опасное, Жако чувствует себя вовлеченным в некий жуткий конфликт, который он не в силах даже осмыслить, не то что решить. Не только у Кэмерона проблемы со сном с тех пор, как Ниа вырвалась на свободу. Каждую ночь Жако просыпается от кошмаров, которые даже не помнит. Сердце колотится у него в груди, по спине ползут мурашки. Его переполняет ощущение надвигающейся страшной катастрофы, а он никак не может ее предотвратить. Беспомощность намного хуже страха. Ему не место во всей этой заварухе – разве что нужно было убедить Кэмерона переступить через злость, воспользоваться своими способностями и найти способ все исправить. И он это сделал, думает Жако. Сделал все, что мог. Вне зависимости от того, придумают ли Кэмерон с Изобретателем план или нет, Жако будет рядом и сделает все, о чем бы его ни попросили. Если это история про супергероев, то его вполне устраивает роль верного друга главного героя. Он с удовольствием и облегчением отступит на второй план, и пусть эти два ботаника придумывают, как спасти мир.

Жако уже начинает засыпать на мягком диване, а голоса в кухне становятся то громче, то тише, тени на полу становятся все длиннее, возвещая приближение заката. Потом юноша ерзает, запускает руку в карман, достает небольшой футляр, открывает его и достает очки дополненной реальности, которые дал ему Кэмерон несколько недель назад. Он почти не пользуется ими вне дома – ему кажется странной идея таскать маму за собой повсюду и вытаскивать из кармана во время обеденного перерыва – но сейчас он хочет ее увидеть. Жако надевает очки, нажимает на сенсор, встроенный в дужку, чтобы запустить программу. Свет в комнате как будто мигает, а в следующую секунду появляется его мама: она что-то напевает себе под нос, проходит через комнату и выглядывает в окно.

– Мама? – тихо окликает ее Жако.

Она поворачивается и улыбается:

– О, вот и ты. Я так рада.

– Я тоже рад, мама. Я…

Но его мать больше не смотрит на него. Ее взгляд устремлен куда-то поверх головы Жако, рука поднимается и указывает на что-то или кого-то невидимого.

– Тут кое-кто хочет тебя видеть, – говорит она.

Озадаченный Жако поворачивается, гадая, не случился ли у программы сбой.

Дыхание перехватывает у него в горле.

В дверях стоит девушка, одетая во все черное, с копной рыжих волос, рассыпавшихся по плечам. Она улыбается ему, и, хотя Жако ни разу ее не видел, он мгновенно догадывается о том, кто перед ним. Он вскакивает с дивана.

– Привет, – говорит Ниа.

Она входит в комнату, протягивает к нему руку, и Жако отшатывается и падает, больно ударившись локтем о журнальный столик. Лишь оказавшись на полу, он начинает рассуждать логически:

«На самом деле ее здесь нет. Она ненастоящая».

Ему просто нужно выключить программу. Все, что нужно сделать, – это снять очки.

Он не может снять очки.

Делает глубокий вдох, чтобы позвать Кэмерона, но голосовые связки немеют, и из горла вырывается только беззвучный вой. Жако беспомощно машет руками, смотрит на Ниа снизу вверх, а она нависает над ним. Юноша успевает подумать, что для нематериального существа она выглядит на удивление настоящей. Если так она выглядела, пока общалась с Кэмероном, неудивительно, что тот оказался одурачен.

Жако чувствует в ней настоящую личность. Он боится этой девушки так сильно, как не боялся еще никого в жизни. На ее губах улыбка, но взгляд, которым она на него смотрит, наводит на Жако ужас. Даже аватар Миланы Веласкес, похоже, почуял неладное. Она стоит позади Ниа и нервно поглядывает то на девушку, то на Жако, а тот умоляюще смотрит на нее.

– Все хорошо? – спрашивает мать Жако.

– Все хорошо, Жако, – говорит Ниа. – Не волнуйся. Больно не будет. Ксэл мне все показала. Она научила меня, как это сделать.

Последнее, что видит Жако, когда Ниа наклоняется и касается его лица, это его мать – она улыбается и кивает. Свет в комнате как будто снова мигает, становится рассеянным. Угловым зрением Жако улавливает потрескивающее электричество, но Ниа права: это совершенно не больно. Он словно наблюдает за бушующим на горизонте беззвучным штормом, смотрит в окно, лежа в безопасности в теплой постели. Мать наклоняется и целует его в лоб.

– Я буду рядом, когда ты проснешься, chiquito, – говорит она.

Рассеянный свет становится все ярче и ярче.

Друг Кэмерона смотрит на Ниа снизу вверх круглыми, полными ужаса глазами. Она чувствует прилив жалости: он испуган, бедняжка, не понимает, что она пришла ему помочь, что она преподнесет ему сказочный дар, о котором он и мечтать не смел. Скоро он будет очень счастлив. Все люди будут так счастливы. Ниа просит Жако не волноваться, говорит, что не навредит ему.

На заднем плане аватар матери Жако нетерпеливо расхаживает взад-вперед, а Ниа концентрируется, ищет точку входа: ограниченное пространство, в котором выход данных из очков Жако становится точкой входа в его глазной нерв. Она замирает на пороге. В следующий миг соединение установлено. Ее код запрыгивает в нейрон и становится идеальной имитацией мозговых импульсов, мягко обвивается вокруг гипоталамуса, нежно обволакивает центр удовольствия, мерцает, как звезды во тьме.

Когда Ниа отстраняется, Жако по-прежнему смотрит на нее, но страх в его глазах сменяется удивлением.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает она и слышит эхо собственного голоса, когда тот проносится по синапсам Жако. Соединение укрепляется, расцветает, и, пока Жако поднимается с пола, Ниа понимает, что уже знает ответ на свой вопрос. Она чувствует, как слова формируются в мозгу Жако, прежде чем он произносит их вслух.