Алексей Платковский - Хомяк расправил крылья

Нарваэс отцепил от пояса небольшой квадратный кошель и протянул мне. По его краям бежал тонкий узор, а в центре был вышит профиль льва в короне и стоящий на задних лапах, по бокам которого красовались две чёрные буквы, "P" и "N". Панфило де Нарваэс, я полагаю. Это уже сам по себе всем сувенирам сувенир,так ещё и внутри что-то позвякивало, и я догадываюсь, что. Если здесь не ценят фиатные деньги, а золото - табу, то остаётся только серебро.

"Или медь", - подала голос Жадность. -"Губу-то закатай".

"Сеньор Нарваэс не оскорбил бы нас таким... Такой... В общем, не оскорбил бы. Мы - кабальеро!" - заступился за испанца разум.

"То-то он сразу денег не предложил. Хотел отделаться каким-нибудь просроченным окороком и скисшим вином!" - пробурчала Жадность.

"А ну тихо там, раскричались! Лучше давайте узнаем, с чего это у местных аллергия на золото," - разогнало спорщиков любопытство.

- Благодарю, - принимаю кошель. Грамм двести, не больше. "Это двадцать экю, жмот!", тут же проводит калькуляцию Жадность, я запихиваю её подальше. Сейчас меня интересует другое (да и ценность денег в этой... удалённой деревне, скажем так, явно выше, чем в том же Сан Антонио). - Сеньор Нарваэс, вам не составит труда поведать, в какие ещё... щекотливые ситуации мы можем попасть по незнанию в ваших краях?

- Что ж, присаживайтесь, господа. Постараюсь не занять много вашего времени.

Нарваэс молчит некоторое время, погружённый в свои мысли и воспоминания. А затем начинает рассказывать.

- Было это на заре открытия этого нового дивного мира. В начале пути нас было пять сотен, мы были молоды, сильны и полны решимости отыскать золото. Много золота...

Давным-давно... Панфило де Нарваэс

Приключения, путешествия, исследование неизведанного - кто не мечтал об этом в юности?

С открытием этого мира для таких мечтателей сказка стала былью. Да, здесь было его просто, опасно, порою - смертельно, но оно того стоило. Здесь легко было снискать славу первооткрывателя, исследователя, покорителя. Мои соотечественники были в первых рядах, несли слово во славу Христа и завоёвывали земли во славу короля. А уж когда здесь нашли золото - то желающих отправиться сюда стало гораздо больше. И я решил снарядил экспедицию на все деньги, что у меня были.

Если быть точнее, то на деньги моей жены. Это был взаимовыгодный брак: я из знатного, но поиздержавшегося рода, она далеко не красавица, но с хорошим приданым. И при этом правильно воспитана, глава семьи - мужчина, и его слово решающее. Но я никогда ничего не делал, не посоветовавшись с женой: Бог не дал ей красоты, но компенсировал это недюжинным умом.

Я собрал пять сотен мужчин и женщин, больше сотни лошадей, припасы, и главное - шесть бригантин, чтобы всё это перевозить. С дорогами тогда здесь было не очень, знаете ли, с возможностью пополнить припасы - ещё хуже, так что ты мог рассчитывать только на то, что захватишь с собой.

В путь отправились в начале лета, чтобы иметь в запасе достаточно времени на поиски золота. Отплыли с Острова. Переход занял неделю. Карт, как вы понимаете, ещё толком не было, этот мир был одним сплошным белым пятном. Мы высадились в небольшом заливе, две трети людей, лошади, половина запасов. По плану, корабли должны были пройти дальше вдоль берега, найти хорошую бухту, и ждать нас там. Остальные отправлялись на разведку в глубь континента, на три-четыре месяца. По истечении этого срока мы должны были встретиться с нашими товарищами, оставшимися при кораблях, и вернуться зимовать на Остров.

Первое время всё было хорошо. Земли были обильны, природа щедро снабжала нас едой и водой. И даже эти бездушные твари нас не донимали. Мы вели себя уважительно к этому миру, и он отвечал нам взаимностью. Мы убивали только когда нуждались в пище, рубили ровно столько деревьев, сколько требовалось для приготовления пищи.

Всё изменилось на седьмой день. Кто-то нашёл небольшой золотой самородок на берегу очередной речушки, и люди словно сошли с ума, всеми обуяла золотая лихорадка. Я, к своему прискорбию, не был исключением. Нами обуял азарт, жажда наживы. Мы вдруг стали искренне уверены, что всё вокруг должно принадлежать нам. Словно саранча, мы двинулись в глубь континента, вдоль русла Золотоносной, как мы окрестили ту реку. Через два дня берега реки стали топкими, заросшими камышами. Мы вступили в край болот, Pais de los Pantos. Тучи насекомых, разнообразных ползучих гадов, тухлая вода.... Малейшая рана или царапина грозила могли привести к заражению крови, болезни, а то и вовсе к смерти. Многие маялись животом.

Спустя два дня мы отправили разведчиков в стороны, чтобы те нашли дорогу из этого гиблого места. Два отряда вернулись ни с чем, третий пропал без следа. Мы были вынуждены положиться на судьбу, и двигаться вперёд. Русло реки почти не угадывалось среди этого хаоса, но , с Божьей помощью, мы всё же выбрались.

Несколько дней приводили себя в порядок, старались поставить на ноги заболевших. И думали, как быть дальше. Часть людей, во главе с Альваро Нуньесом хотела вернуться к побережью, обойдя болота с севера. Другая, и я в том числе - всё таки продолжить поиски золота. На горизонте показались горы, Золотоносная брала своё начало где-то там, и тот самородок мог быть принесён вниз по течению. Камнем преткновения стали еда, оружие, немногие уцелевшие лошади. Вспыхнула ссора, в ход сперва пошли кулаки, потом кто-то схватился за оружие... В тот день мы похоронили семерых, ещё два десятка получили раны. Но хуже всего было то, что наш дух был подорван, а в сердцах поселился гнев.

Альваро увёл три десятка человек, с запасом еды буквально на несколько дней, без лошадей. Я до сих пор корю себя за то, что поступил с ними тогда так... бесчеловечно. Но я вложил в это предприятие все свои средства, и не мог вернуться на Остров с пустыми руками. И большинство поддержало меня в этом сложном решении.

Через день мы двинулись в горы. Двигаться по саванне после болот было одно удовольствие. Мы вновь поверили в то, что всё будет хорошо. Но ближе к горам начались пальмовые заросли. По началу мы этому несказанно радовались: деревья давали укрытие от палящего солнца, снабжали нас свежими фруктами, больше не было проблем с топливом. Но потом появились эти бездушные твари, порождения ада.

Они атаковали из зарослей, днём и, что ещё хуже, ночью, уволакивали людей во тьму, убивали лошадей. Часовые боялись заступать на дежурство, на ночёвках всех жались к центру, к кострам. Мы не высыпались, люди быстро уставали. Знаете, что самое худшее в походе? Это сдаться. Даже если у вас не осталось сил, но вы продолжаете упорно двигаться вперёд, вы достигните цели. Но если вы сдались, вы не дойдёте, даже если у вас полно провизии. Выбравшись из болот, мы решили, что ад остался позади, но оказалось, что это был лишь его первый круг. Охрану приходилось нести по всему периметру, не хватало людей. У некоторых начались истерики. Иногда люди ложились спать, и просто не просыпались.