Влад Непальский - Ты будешь авантюристом!

— С Днём Рожденья, Лили! — Ей отец поднял кубок с вином. — Хорошо, что ты вернулась, я так рад. Без тебя наша семья была не полной. Без тебя вино потеряло свой вкус, и зёрна в амбарах покрылись плесенью. Без тебя даже наши пашни перестали давать столь много урожая, как раньше.

— С возвращением, Лили! — девушку обняла мама. Лили давно так никто не обнимал. Она уже забыла, когда чувствовала материнскую теплоту. Её сердце пело от радости. Было так хорошо.

Старшая сестра надела ей на голову венок из цветов. Слабый аромат васильков долетел до ноздрей Лили. Сестра поцеловала её в лоб.

Лили уселась в торце, напротив неё родители, а по обе стороны от стола братья и сёстры.

Идёт пир горой, все веселы, и природа за окнами прекрасна.

— Теперь ты стала взрослой! — поднял кубок отец. — Ты моя любимая дочь, и ты стала такой прекрасной девушкой. Слава о тебе скоро обойдёт весь мир!

— А я для тебя кое-что подготовила, сестрёнка! — девочка лет пяти встаёт из-за стола и бежит в другую комнату. Она приносит оттуда большое блюдо и ставит на свободный центр стола.

Лили знает такие блюда. Они всегда стояли в древних храмах. Сейчас они уже вышли из употребления. Это ритуальное блюдо для гаданий. Оно расписано особым образом. В центре его круг, который делят солнце и луна: половина его день, другая — ночь. Там нарисованы и жёлтые звёзды. По краям разрисована окружающая природа, деревья звери и кусты. Они циклично сменяються. С одной стороны тарелки зеленеют леса, на противоположной — они уже без листвы в снегу, а по краям весна и осень.

Младшая сестра берёт красное яблоко. Ставит его на бок и двумя пальцами раскручивает. Оно крутиться, проходя по краю тарелки. Яблоко идёт по зелёным деревьям с птицами и зайцами, затем к осени, где деревья покрыты сухими листьями, и из холодной земли торчат грибы, а затем к приближается к снежной зиме.

В этот момент Лилия видит, как её семья меняется. Отец превращается в скелета в обносках, мать в другого живого мертвеца. Яблоко катиться к зиме. Там у кромки тарелки деревья стоят без листвы, голые кроны, и сучья покрытые инеем. Между столов идёт олень, голое дерево долбит дятел, заяц несётся вперёд.

Лили хватает яблоко, бросает его в сторону. Родственники мертвецы отшатываются. Затем девушка берёт большое блюдо и разбивает его о стол.

Белоснежные осколки разлетаются в стороны. И деревья, нарисованные на них, оживают. Поток ветра бьёт в окна. Хрупкие стёкла вылетают, высыпаясь в гостиную дома. Лили закрывает глаза руками, и в этот момент, дом разрывается на части.

Мощный ветер уносит останки её родственников. И они исчезают вдали.

Лили убирает с лица белоснежный рукав. Она стоит на огромном блюде. Точно таком же блюде. Только нарисованные солнце и луна по прежнему в центре, а по краям — самая настоящая природа.

Там растут деревья, кусты, летают птицы.

И Лили видит группу детей. Они среди весны. Дети играют, долбят палками лёд, пропуская весенние ручейки. Рядом с ними бегают детёныши зверей. Они веселятся и резвятся все вместе. Затем блюдо крутиться, и дети приближаются к лету, они уже немного повзрослели, одели различные одежды, занялись различными занятиями. На деревьях цветут цветы, и у одевающегося в новую листву леса на светлом лугу летают белые бабочки.

Вот дети стали взрослыми, построили дома. В лесу стоит деревня, они справляют свадьбы.

Лето.

Природа дышит силой, а воздух — теплом.

Люди воспитывают детей, животные — тоже. Везде идёт праздник жизни. Мир прекрасен и он щедро одаривает каждого.

Но затем, он меркнет. Листва стареет. Она уже не так ярка и прекрасна.

Солнце уже не так мощно светит на небосклоне.

Приближается осень.

Дети становятся большими, а родители — старыми. Опадают первые листья, а затем и все деревья становятся алыми. Дети и деревня улетают куда вдаль, и вот теперь среди сбросившего листву леса стоят старики.

Зима.

Первый снег падает на их седые головы. В лесу волк съедает старого оленя, снег закрывает его обглоданный скелет. На месте людей появляются могилы, и ветер наносит на белые памятники длинные сосульки. Души людей спят, пролетая над миром.

И вот опять весна, вот они снова дети. Вот маленький оленёнок бегает возле дерева.

Вот всё началась сначала, и так будет бесконечно.

В этот момент Лили поняла, что блюдо опять находиться между её рук, и там дети играют среди лесов, звери ищут себе пропитания. Большое блюдо крутиться, символизирую непрерывность жизни. А вокруг звёзды и чернота.

Главные двери распахнулись — Лили пробудилась ото сна, распахнув голубые глаза. В почти пустой зал вошли три человека. Даже их фигуры в темноте улицы излучали какой-то свет. Девушка вздрогнула. Потому, что её будто бы обдал ледяной поток.

Эта магия… Она была настолько непривычна, настолько вызывающе сильна, что её обладателя просто невозможно было бы не заметить. Такую силу невозможно скрыть… Она, как гора! Лили встала, смотря на вошедших.

— Собирайся Эмиль, — подошёл к нему Эреборн Колдифаер.

Лили отшатнулась от них.

— Что за важность, раз ты заходишь за мной лично, прадед? — он опустил руку, и музыка затихла.

— Да, возможность оказать тебе такие почести, Эмиль, — улыбнулся Эреборн, коснувшись предка за плечо. — У нас семейный ужин в нашем поместье. Явка обязательна!

— А я то думал, что-то там твориться, раз кто-то туда приехал, — усмехнулся Эмиль. — Значит, я правильно сделал, что не доставил туда Лилию.

— Да, мой дорогой правнук, — усмехнулся глава семьи. — Возможно, она бы могла обезопасить Вельгу, от смерти от истощения источника. Но Вельга не заслужила подобного. Она и так уже достаточно пожила. Довольно!

— Уже время спать, мой почтенный предок, — Эмиль встал.

— У нас для сна ещё будет предостаточно времени, так, что сегодня нам придётся пободрствовать.

— Иди сюда, девочка.

Эмиль протянул гитару Лили.

— Это моя любимая гитара, можешь оставить себе, или отдать своей подружке, — он печально улыбнулся.

— Я хочу пойти с вами.

— Увы, Лилия, — покачал головой Эреборн. — Сейчас в поместье царит не жизнь, а смерть, и пока она не уйдёт, тебе лучше остаться здесь, чтобы не запятнать свои руки её прахом. Поверь, для мира ты важнее Вельги.

— Почему вы не скажете миру правду про лекарства? — она смотрела на стоящего в нескольких шагах от неё мага. — Обвинения и проклятия были незаслуженны! Вы спасли нашу страну!

— Миру не нужна правда, — он покачал головой. В его глазах царила пустота. Помолчав, он вздохнул. — Миру нужны легенды. В конце концов: действие моего лекарства ограничивалась теми краями, где люди верили в легенду о Колдифаерах — величайших магах. Где же о них ничего не знали, там и лекарство было бесполезным, не способным никому помочь, сколько бы денег за него не заплатили. Увы, правда никому не нужна. И от того, что я скажу правду, это не рассеет проклятья, не излечит язвы нанесённые ядом. Это не изменит уже случившегося прошлого. Это не отменит его следствий. Это уже бесполезно. Может быть, потом родится другая легенда. Но это уже не мне решать и делать. Молодые люди позаботятся о своём мире, а мы лишь останемся на страницах книг по истории, и в текстах бардов. Мы оживём в легендах.