Ольга Ворон - Ангелы: Анабазис

Медведев облизал губы и посмотрел на Юрия, сидящего на коленях недвижимым изваянием. Тот едва шевельнулся, но по взгляду, да коротко мотнувшейся ладони ответ был ясен: «нет». Михаил стиснул зубы. Какая глупая получалась ситуация! Юра-сан, страж-тэра, самурай его верный, боец каких поискать, да и просто нехилого телосложения мужик, сидел, замерев, словно тонкие женские пальцы на его голове могли что-то значить! А между тем хрупкая рука не слабо обхватывала его, буравясь пальцами в висок, в уголок глаза и в основание уха. И, по всему видно, сдерживало это прикосновение бойца крепко и необоримо.

— Хорошо… Только не причиняй ему вреда, ладно? — Михаил медленно развёл руки в жесте покорности. Главное, чтобы стерва не поняла, что так правой будет значительно ближе к достархану, словно по догляду судьбы состоящему из тяжёлых подносов и крепких фруктов.

Женщина выглянула из-за пленника. Тонкая чёрная ткань, подобно змеиной коже, облегающая тело, не закрывала только голову — лицо да волосы — чёрные, смолистые, блестящие тонкими прядями. В несильном свете «альфы центавра», чудилось, что ткань отливает радужным блеском на изгибах чешуек, и казалось, едва слышно шелестит при неловком движении. И ещё… На лице, на прекрасном, словно нарисованном, челе уродливым росчерком застыл шрам — две косые черты, перечёркнутые третьей.

— Выслушай! — повторила она. — Стражу я не причиню вреда.

— Слушаю.

Михаил склонился и одновременно напружинился. Сейчас!

Но Юрий, разгадав, закусил губу и снова коротко рубанул ладонью. Пришлось остановить движение, так и не начав. Зубров знает больше.

— Ты — Отец. Ты идёшь к Королеве Кьооу. Ты будешь с ней, и появится новое Кьооу.

Медведев пожал плечами и коротко ответил:

— Возможно.

— Возможно, — повторила стерва. — Ты уже обещал ей семя?

— Нет.

— Ты восторгаешься её крыльями? Её телом? Ты слышал её голос?

— Мне плевать на её крылья, её тело и её голос, — равномерно отозвался он, отслеживая подрагивающие от напряжения захвата пальцы.

— Хорошо, — кивнула женщина, — Значит, мы договоримся.

— Договоримся. Отпусти его.

— Отпущу, — Стерва попыталась улыбнуться — губы, словно смороженные, едва дёрнулись, хищно приоткрыв ослепительные зубы. — Не сейчас. Но сможет говорить.

Она расслабила ладонь, и перенесла её на шею пленнику. Пальцы перебирались, словно ножки паука — по одному, короткими шажками. Когда висок отпустило, Юрий тяжело выдохнул и облизал губы.

— Мих, не дёргайся! Это — Королева.

— Будущая Королева, — хищный оскал стал только более явственен.

— Королева-изгнанница, — отпарировал Зубров. — Стратим. Лишняя самка в улье. Запасная матка.

— Я — Рарог! Я — Мать! Это она — запасная!

Только теперь голос вырвался изо рта. Прошелестел, словно затерялся в шуме ветра. Губы дрогнули и сомкнулись. Смоляные волосы встали дыбом. Пряди заструились назад, будто намагниченные. Зазмеились.

Медведев почувствовал, как сжимается живот от невиданного зрелища — пугающего даже не осознанием того, что стерва взбешена, а тем, что уже почти поверил в её естественность и обычность. Настолько просто она смотрелась — словно женщина его реальности, одетая по неординарному поводу в странный вечерний костюм. Королева заметила его взгляд и, постаравшись улыбнуться, тряхнула головой — волосы обмякли и снова рассыпались по плечам.

— Горгона, етит, — сглотнул Медведев.

— Стратим, — повторил Зубров, болезненно морщась. — Изгнанная запасная матка птицедев. На Земле с момента исхода не появлялись, но память донесла — месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит.

— Звезду вижу, — хмуро отозвался Михаил.

— Знак изгнанницы.

— Я изгнана не по Закону, — сухо прервала Королева, снова не открывая рта. — Ты восстановишь справедливость. Я вернусь Королевой. Ты станешь Королём. Будет новое Кьооу. Будем жить.

— Исчерпывающе, — усмехнулся Михаил. — Только я не горю желанием восстанавливать справедливость и останавливать демографический кризис в вашем мире. Он мне чужой. И ваши заботы меня не касаются.

— Касаются, — стерва тряхнула снова приподнявшимися волосами. — Хочешь жить? Хочешь, чтобы страж жил? Хочешь, чтобы жили люди в домене? Тебя касается!

Медведев в размышлении покусал губу.

— Полагаю, что стоит мне позвать и здесь окажутся воины везущей нас в гнездо птицы-Гамаюн. Это остановит тебя. А нынешняя правительница с большим воодушевлением выслушает мою просьбу, узнав о том, как я ей предан. Отпустит людей из домена и…

Оборвал себя и замер, напружинившись. Хрупкие ножки-пальцы снова взбежали по щеке Зуброва к уже налившимся красным пятнам на виске. Королева вернула пыточный захват и покачала головой:

— Магурам меня не остановить. Тебе и стражу — тоже. Убью всех и уйду.

Михаил посмотрел на друга. Тот закрыл глаза и прохрипел, преодолевая сопротивление напряжённых мышц:

— Правда. Порвёт всех…

— Порву, — подтвердила Королева и сильнее вдавила пальцы.

Юрий распахнул рот, заглатывая воздух, словно выброшенный на берег сом, потянулся руками остановить захват, но не достал — опустил дрожащие ладони. Зажмурился, останавливая слёзы. Что-то происходило такое, что нельзя было объяснить только физическим воздействием.

«Пьёт его, как Сирин Славяна?»

Лицо Юрия залило багровым, скривился распахнутый в немом стоне рот, поползли тяжёлые капли пота по красной набухшей коже.

Вот теперь Медведев был готов разговаривать хоть с чёртом.

Развёл, поднял руки и попросил:

— Отпусти его. Договоримся.

Тонкая ладонь тут же соскользнула с головы пленника. На этот раз стерва не стала придерживать шею — Зубров рухнул вперёд на шкуры и, восстанавливая дыхание и кровообращение, принялся ожесточённо массировать лицо и горло. Пальцы его дрожали. Михаил наклонился, не сводя взгляда с женщины, и тронул друга за плечо. Зубров отозвался, не прекращая сосредоточенного массажа:

— Норма.

Королева сидела, выпрямившись и отстранённо, словно всё происходящее её не касалось. Величие и спокойствие в её осанке действительно казались царскими. И вроде не поражала красотой, подобной Гамаюн, но тело, облитое чёрной кожей, завораживало. Бывает такая хищная красота, притягивает как росянка насекомых.

Она сидела, не шевелясь, подтверждая догадку, что в этом мире у всех странная привычка замирать, уходя в себя.

— Что тебе нужно?

Королева величественно кивнула и начала беззвучные объяснения:

— Ты убьёшь Горгонию. Я подавлю Гамаюн. Остальные пойдут за мной. Я — Королева. Я — настоящая Рарог. Эта армия будет моя. Ты пойдёшь со мной. Ты — Отец. Мы освободим твоих людей — они тоже пойдут. Я поведу в Гнездо Кьооу. Многие присоединятся. Я вызову сестру на бой и убью её. Твои люди будут свободны. Ты останешься. Хороший обмен — одна жизнь за все.