Александр Рудазов - Апофеоз

А сегодня, в канун Доброго Дня, он предстал перед советом приоров. Шесть древних, как сама гора монахов сидели полукругом, обратив к Массено слепые лица. Под шестью точками зрения находился он сейчас, и сам смотрел на залу из седьмой.

Над головой светило солнце. Массено не мог его увидеть, но палило так, что он чувствовал лучи кожей. Приоры судили грешника в сакральном месте – высшей точке монастыря.

В час полуденный, в час священный они наконец готовы были вынести вердикт.

– Ты исполнил епитимью, брат Массено, – скрипучим голосом произнес Эвлако, старейший из приоров. – Но твой грех не смыт. Он никогда не будет смыт. Он останется с тобой навечно, и ты всегда должен помнить, что однажды нарушил запрет, пусть и из благих побуждений.

– Я знаю, ваше преподобие, – чуть наклонил голову Массено.

– Это не единственный грех, за который мы тебя осуждаем, – добавила Алия, приоресса лишь чуть младше Эвлако. – Мы слышали, что тебе присуща скверная привычка искать ответы в гадании по Ктаве. Известно ли тебе, что церковь не одобряет сей сущеглупости?

– Известно. Но запрета на это нет, если гадание не принимается всерьез.

– Оно не принимается тобой всерьез?

– Нет, ваше преподобие.

– Повтори. Оно не принимается тобой всерьез?

– Нет, ваше преподобие.

– Тогда почему тебе не сделать этого сейчас? Погадай здесь, перед нами.

Массено на секунду запнулся. Но голос приорессы был доброжелателен, и остальные приоры тоже казались не предвзяты, поэтому он осторожно раскрыл Ктаву, ткнул пальцем и прочел:

«У всякого бога или богини есть вахана, сиречь ездовой зверь либо иное средство передвижения, на коем божество пребывает в славе, когда шествует величественно. Известно, что вахана Космодана – запряженная белыми конями колесница, Марекса – дельфин, а Савроморта – огромная неясыть…»

– Это наводит тебя на какие-то мысли, брат Массено? – спросила Алия.

– Нет, – покачал головой монах. – Это просто случайные строки из третьей главы Преданий Мертвых.

– В таком случае выслушай наш приговор тебе, – снова заговорил Эвлако. – По окончании прежней епитимьи ты получаешь новую. Мы налагаем на тебя ношу, которая никогда не будет снята. Мы лишаем тебя монашеской рясы и разрешаем от великой схимы. Ты больше не монах ордена Солнца и никогда не станешь им снова.

Массено покорно склонил голову и преклонил колена.

– Восстань же теперь, архимандрит ордена Солнца, – провозгласил приор. – Служи этому миру, пока не призовет тебя пред свои очи Лучезарная.

– Восславим солнце, братья.

– Восславим солнце, отец Массено.

Когда приоры разошлись, новый архимандрит взошел на балкон без перил, где так часто сиживала мать Исатэлла, а до нее – отец Риссадель. Он опустился в плетеное кресло и поднял точку зрения в заоблачную высь.

Весь Парифат теперь лежал перед ним.

Граница Яминии, Браата и Усэта, Драконов грот.

Орказарок медленно поднял веки. Его разбудил скребущий звук. Словно… как будто мыши пытаются пробраться в пещеру.

Опять охотники за сокровищами. Будь они прокляты. Пока Орказарок носился за Рваным Криабалом, у него и так украли золота столько, что топорщилась от гнева чешуя. Кое-что он потом отыскал, вернул… о, старый дракон найдет по запаху каждую монету, отыщет пропажу на другом конце Парифата… но с потерей большей части пришлось смириться. Слишком широко успели растащить.

Но уцелело вполне достаточно. Орказарок не бросил сокровищницу совсем без охраны – оставил чары, мороки, да и сам то и дело возвращался, присматривал. Пару раз заставал поганых воров врасплох – и без жалости сожрал всех.

И ему даже казалось, что они угомонились. Начинают наконец-то заканчиваться. Везло ведь все-таки немногим – а смертные хоть и любят золото, но уж не сильнее, чем дышать.

Однако ж нет. Не закончились. Опять кто-то скребется.

Откуда? От того заваленного прохода? Или от того, который Орказарок заплавил, похоронив в нем три десятка ландскнехтов?

Или… может, сверху, из колодца в небеса?..

Нет. Оттуда. От мифриловой двери, которая появилась тут пару лун назад.

Опять он. Как же надоело.

– Что тебе на этот раз?! – рявкнул Орказарок, поднимая голову.

– Ни… ничего!.. – раздался испуганный писк. – Прости, что тревожу, о величайший из драконов!

Орказарок зло посмотрел на жмущегося к полу кобольда. Фырдуз Ерке, конечно. Все тот же Фырдуз Ерке. Раньше Орказарок в принципе не различал кобольдов, они казались ему на одно лицо… но этого он теперь узнавал.

Поневоле уж запомнил.

Орказароку нестерпимо хотелось сжечь Фырдуза. Или сожрать. Никто ведь даже и не заметит – мало разве кобольдов копошится в этих бесконечных туннелях? Миллионы. Ладно бы этот был их королем или хоть каким-нибудь богатым купцом – но ведь нет, он простой мыловар. Ничтожнейший из ничтожных.

– Тебе опять нужен Рваный Криабал? – процедил Орказарок. – Зачем на этот раз?

После того, как Орказарок одолжил кобольду свой Криабал… во второй раз… тот честно его возвратил. Позже, чем Орказароку хотелось – он уже начинал подумывать снова за ним отправиться, и на этот раз уж точно убить наглую букашку, что не держит слова… но тут кобольд как раз и явился, отдал книгу и быстро-быстро убежал.

А через десять дней вернулся, чтобы снова взять его взаймы.

Какая-то у них там возникла новая проблема. В этой убогой куче мусора, что зовется Кобольдаландом. Орказарок не спрашивал, какая именно. Не желал даже знать.

Но Криабал одолжил.

Сам не понял, почему.

Кобольд вернул его через половину луны. А еще через половину – попросил снова.

И Орказарок снова одолжил.

Снова не поняв, почему.

– Я больше не дам тебе Криабал! – прорычал дракон, кладя голову на золотую гору и смежая веки. – Убирайся, гаденыш! Довольно ты попортил мне крови!

– Но… я больше не собираюсь просить у тебя Криабал! – торопливо сказал Фырдуз. – Меня прислал к тебе совет старейшин Кобольдаланда! Там, за дверью, еще и другие представители… они боятся зайти!..

– Боятся? – хмыкнул дракон, не открывая глаз. – Правильно делают. Раз ты теперь не один – вы собираетесь просить что-то еще большее, чем Криабал. Вам нужны мои сокровища? Ваша страна разорена, и вы хотите поправить дела за мой счет?

– Нет, о величайший, что ты, что ты!.. – замахал руками Фырдуз. – Мы… дело в том… как бы это сказать…

– Да уж скажи как-нибудь, – раздраженно произнес Орказарок.

– Понимаешь, величайший, Кобольдаланд теперь снова свободен, но ты прав, мы разорены… Всю контрибуцию с Подгорного Ханства забрала себе Яминия, а нам… ну… спасибо и на том, что освободили. Голод у нас закончился – спасибо владычице Галлерии и тебе, что одолжил Рваный Криабал… а потом еще раз, когда у нас вспыхнула холера… спасибо тебе огромное!