Александр Ирвин - Бэтмен. Рыцарь Аркхема: Гамбит Загадочника [litres]

Но вот остальные – Пингвин, Безумный Шляпник, Мистер Фриз, Двуликий – были людьми амбициозными. Они хотели быть во главе, превратить свои собственные маленькие империи в империи покрупнее, чтобы доказать друг другу, что это они у руля. А теперь Загадочник бросил им всем вызов.

И пусть даже в финале физически из кокона выбрался Робин, как Тим и сказал, главным героем последнего ребуса Загадочника был он сам. На протяжении всего дня (и тут Бэтмен с удивлением понял, что все эти события уместились всего в один день) Загадочник реализовал целую серию пересекающихся друг с другом ребусов, которые неизбежно вели к заявлению, что Загадочник переродился в качестве нового криминального короля Готэма, вылупившись из кокона, которым являлась тень Джокера.

Это объясняло все: каждую подсказку, каждый ребус, каждую ловушку, начиная с того момента, когда флэшка попала в штаб-квартиру готэмской полиции. В конце концов, это именно флэшка привела Бэтмена к первой подсказке – личинке.

А ведь это действительно был гениальный план, подумал Бэтмен. В прошлом Загадочник уже подкидывал им ребусы. Он конструировал смертельные ловушки внутри ограниченного пространства. Но здесь он сплел целую сеть из союзников и подрядчиков, отправился в Аркхем-сити и соорудил целую серию ребусов, которые не только можно было решить исключительно совместными усилиями Бэтмена и Робина, каждый из них еще вносил свой вклад в финальный шедевр Нигмы.

И, сюрприз-сюрприз, его целью даже не являлись смерти Бэтмена или Робина. Конечно, вряд ли бы Нигма особо расстроился, если бы кто-то из его соперников сыграл в ящик, но прежде всего Загадочник хотел получить противника, которого бы он счел своей ровней.

Прямо как Джокер.

Внутри Темного рыцаря что-то всколыхнулось.

«Мне надо завязывать с этим, – подумал Бэтмен, – Джокера больше нет. Готэму нужно, чтобы я присутствовал здесь и сейчас, в настоящем, сфокусированный на текущих проблемах. У меня нет возможности нянчиться с собственными психологическими слабостями. А нуждаться в необходимости справиться со смертью моего самого злейшего и смертельного врага – это слабость».

«Избавься от нее», – велел он себе.

Но легко было говорить такое. Бэтмен знал, что ему придется работать и работать, чтобы привыкнуть к факту смерти Джокера. Прошлое должно оставаться в могиле. Но даже так какая-то часть его души пыталась вернуть Джокера обратно в уравнение. Это был укоренившийся на подсознательном уровне призыв вернуться во времена, которые он понимал.

Теперь все поменяется, и Бэтмену придется изрядно потрудиться, чтобы понять, какие новые союзы появятся, изменятся и распадутся внутри преступного мира Готэма. Напряжение еще не достигло предела. Оно только выросло на пару градусов. Настоящая буря еще только готовится нагрянуть. Но Бэтмен снова уцелел, и он будет на месте, чтобы справиться с бурей. Он был нужен Готэму. Это его город.

– Робин, – сказал он, – отправляйся обратно в Бэт-пещеру. Пусть Альфред осмотрит тебя. Проверьте, остались ли еще в твоей крови эти наномашины.

– Если ты беспокоишься насчет этого, тебе не следует отпускать меня одного, – ответил Робин.

Это звучало как забота, но на самом деле это был вызов. Робин спрашивал Бэтмена, доверяет ли тот ему.

– Если Загадочник отпустил свой контроль, у него на то были свои причины, – сказал Бэтмен, – он донес свою точку зрения. Нигма хочет стать новым королем преступного мира Готэма, и после такого я даже не уверен, кто осмелится бросить ему вызов. Но я точно знаю, что тебе нужно пройти полное медицинское обследование, чтобы нам больше не пришлось беспокоиться о том, что ты можешь снова превратиться в его марионетку.

Робин поморщился.

– Прости, – сказал Бэтмен.

– Не извиняйся, – ответил Робин, – это правда.

– Тогда отправляйся в пещеру. Я бы подбросил, но мне пришлось использовать свой единственный бэтмобиль, чтобы защитить тебя от ракетного удара.

Бэтмен еще не успел закончить свою речь, а Робин уже перепрыгивал с крыши на крышу, направляясь на север в сторону тайного входа в Бэт-пещеру. Бэтмен расправил плащ и спрыгнул с крыши, беззвучно приземлившись на тротуаре внизу.

– Комиссар, – сказал он.

– Ты знаешь, я сделал то, что должен был, – произнес Гордон.

– Я знаю, что вы в это верите.

Гордон отвернулся и взглянул на крыши.

– Итак… Загадочник?

– Всего лишь кукла, – ответил Бэтмен, – но он был тут. Где-то здесь. Он наблюдал за всем представлением и оставил мне сообщение.

– Что за сообщение?

– В котором он уведомил нас о том, что уже планирует свой следующий… вызов, я думаю, это его любимое слово.

– Надо полагать. Робин в порядке?

– В порядке.

Гордон вздохнул.

– Хорошо. – Он замолчал на какое-то время, затем закурил. – Полагаю, нам тоже стоит начинать планировать наши следующие шаги, не так ли?

– Обычно это хороший план.

– В такие времена я хочу сжечь Аркхем-сити дотла. Снести его бульдозером в реку и отстроить заново.

«Не такая уж и плохая идея», – подумал Бэтмен. Но Готэм был тем, чем он являлся. Этот город был болен, как возможно, и все города. Вот почему они нуждались в таких, как Бэтмен, таких, как Гордон. Они нуждались в людях, которые никогда не сдаются.

– Вы заперли Шляпника и Фриза в камере?

Гордон кивнул и бросил окурок в кратер, образовавшийся от взрыва ракеты.

– На какое-то время, – ответил он, – Дэдшота тоже. Посмотрим, сколько это продлится.

Бэтмен положил руку ему на плечо.

– Мы должны продолжать бороться, – сказал он. – Кто-то должен.

– Ага.

Один из обыскивающих местность полицейских окликнул Гордона. Комиссар обернулся, чтобы ответить на вопрос и почувствовал, как Бэтмен убирает руку с его плеча. Когда Гордон повернулся обратно, Бэтмена уже и след простыл.

Они говорили о нем. Весь Готэм судачил о нем. Вики Вэйл, Джек Райдер, Дель Торо, Траск… Загадочник переключал каналы, и на каждом из них он видел свои фотографии.

Он включил радио и сменил несколько радиостанций. На спортивной передаче ведущие трепались… и говорили о Загадочнике. Политические болтуны говорили о Загадочнике. Тишайшие эксперты общественного радио шептались во время перерывов на сбор средств… и говорили о Загадочнике. Ярко-зеленые вопросительные знаки красовались на передовицах каждой газеты. Нигма едва ли мог просить о чем-то большем… за исключением одного момента.

Бэтмен ни с кем не разговаривал. И Робин тоже. Это напрягало Загадочника, потому что он знал, что каждому из них было что рассказать. Они не хотели отдавать ему должное даже в виде небрежных комплиментов, брошенных вскользь по время рассказов о невыносимых сложностях комнат смерти и связанных с ними ребусов. Это он понимал. Но они же должны были хотеть сказать хоть что-то! Они же должны были признать, что его испытания проверяли их силу, сосредоточенность и решительность до самого предела. Он подвел их к краю того, что они считали возможным, а затем… позволил им выжить. Он позволил им.