Евгений Южин - Угол

Мысленно выбрав точку за дверью, я слил небольшую порцию импульса, который сейчас жег мое сознание. За дверью отчетливо хлопнуло – засов стартовал слишком стремительно и в результате врезался в упор с отчетливым звуком. Черт! Я не сомневался, что звук был услышан. Во всяком случае исходить надо было из этого. Поэтому я быстро потянул дверь – она открылась, шагнул в проем, закрывая ее за собой и сдвигаясь в тесный угол.

В доме было еще темнее. Кроме всего прочего, этому способствовала тусклая полоска света под дверью в следующее помещение. Забывшись, сосредоточившись на свете, я вертел шарик с кристаллом, потеряв направление на источник. Мгновение, и я сообразил, что надо поправиться, еще мгновение – свет под дверью мигнул, чья-то тень шевельнулась там, я быстро пересек комнату, сдвигаясь к противоположной стене, чтобы открывшаяся дверь не осветила меня сразу же таившимся за ней светом. Невнятный мужской голос за дверью – еще мгновение, и дверь резко распахнулась.

Мелькнула чья-то рука, но никто не вошел, голос Тарнуха кому-то сказал: «Дай-ка светильник». Свет шевельнулся, метнулись тени, и рука охранника с зажатой в ней лампадкой протянулась в помещение, где я замер. Стало понятно, что это кухня. Между мной и Тарнухом вдоль стены тянулся длинный стол со множеством всяческой посуды – как я только не вляпался во все эти сковородки и кастрюльки?! Рука шевельнулась, и в проеме двери показалась голова охранника – сам он по-прежнему оставался за дверью. Его глаза уставились прямо на меня. Несколько мгновений он таращился, вероятно, не уверенный в том, что видит, затем резко шагнул внутрь, поставив светильник на край стола. В его правой руке мелькнуло короткое подобие копья с длинным наконечником.

Надо было бить, но меня смущала тень, шевельнувшаяся за его плечом, – кто-то еще был там, но я его не видел. Напади я немедленно на Тарнуха, и я не смогу контролировать то, что сделает эта тень. Что если она схватит ребенка, которого еще надо найти, и рванет в другую дверь? А я не смогу атаковать человека с моим сыном на руках. Или что если тень просто поднимет тревогу? Были и худшие варианты, но я о них старался не думать. Я расплачивался за маленькую ошибку – неосторожное вскрытие двери. Ну откуда я мог знать, что на ней легкий деревянный засов?!

Тарнух сделал осторожный шаг вперед и в сторону, и в этот момент он, по-видимому, узнал меня:

– Матрос?!

Я не отвечал – все мое внимание было в этот момент сосредоточено на том, кто прятался за дверью. Мне нужно было нейтрализовать его первым, а для этого я должен был увидеть его. Человеческое любопытство сыграло на моей стороне, тот подставился – в проем двери наполовину высунулась невысокая полная женщина, уставившаяся на меня.

– Кирия, ребенок! – выкрикнул Тарнух и бросился на меня, замахиваясь для колющего удара своим оружием.

Едва я увидел голову женщины, то сразу же расположил пятно высокого потенциала прямо над ней, и когда охранник выкрикнул свою команду, было уже поздно – с резким хлопком ослепительный разряд догнал нырнувшую было обратно кормилицу. Этот же разряд, по сути, спас и мою жизнь – Тарнух не ожидал никаких спецэффектов, и ослепительный свет, обнаживший на мгновение нутро кухни, ослепил его. Я видел лезвие, устремившееся в мой живот, и без всякой надежды на успех попытался отступить в сторону, избегая удара. Вряд ли у меня получилось бы уклониться – довернуть оружие много проще и быстрее, чем сдвинуть с места девяносто килограммов живого веса, но охранник просто не увидел моего движения, ослепленный неожиданной вспышкой. Острое лезвие вспороло мою рубаху, едва не задев мой любимый левый бок, и в следующее мгновение Тарнух врезался в меня, как носорог в припаркованный автомобиль. Мы рухнули на пол. Охранник, несомненно, был подготовлен много лучше меня – крутанув рукой, он развернул свое оружие так, что придавил мне горло недлинной рукоятью. Навалившись на оружие плечом, он освободил вторую руку и протянул ее куда-то вниз, наверняка за ножом на поясе, который я у него видел. Удивительно, но этот человек, еще минуту назад спавший, появился уже перепоясанный и вооруженный! Задыхаясь под тяжестью, навалившейся на мое горло, я забыл о магии и электричестве, руки шевелились сами, без участия сознания – я схватил руку охранника и отвел ее в сторону, не давая достать нож. Тарнух осклабился:

– Не дергайся, Илия! Прими смерть достойно!

Секундная возня вернула разум, спугнутый рефлексами, на место, пришла моя очередь скалиться в ответ:

– Не в этот раз!

Маленький, совсем крохотный разряд – я даже не сбросил остатки энергии полностью. Совсем крохотная искорка, но зато прямо в сердце – благо наше положение позволяло сделать это с воистину ювелирной точностью. Глаза Тарнуха были прямо напротив моих, и я могу со знанием дела сказать, что в его смерти не было ничего мистического. Охранник замер, перестав бороться, дернулся, его зрачки расширились, рот открылся, и он умер. Лицо стало неподвижным и жутковатым, как у хорошо сделанного манекена.

Отбросив тело в сторону, я некоторое время сидел, приходя в себя. Однако дело не сделано. Слова Тарнуха подтвердили, что сын где-то здесь – его надо найти. Встав на ноги, я подошел к светильнику, мирно и безучастно продолжавшему освещать жутковатую сцену. За порогом лицом вниз лежала неподвижная кормилица, воняло горелым волосом и озоном. Я переступил через ее тело и вошел в следующую комнату.

Большая люлька была подвешена у дальней стены. Небогатая мебель – стол, стулья, кровать, какой-то то ли буфет, то ли шкаф, еще один шкаф и еще один масляный светильник, от которого сладко пахло незнакомым ароматом. Какое-то время я не решался подойти к люльке. В доме царила тишина, лишь изредка потрескивал душистый светильник рядом с люлькой.

Ребенок спал. Были видны темное лицо и руки. Какая крохотная козявка – зародыш будущего человека! Я поднял светильник, рассматривая малыша, – тот заворочался, повернул голову, мелькнув на мгновение ослепительно синими на фоне темной кожи глазами. Я поспешил убрать свет. Увиденного было более чем достаточно – это был, без всяких сомнений, наш сын. Я видел свои детские фотографии – кто в наше время на Земле их не видел? Я помнил этот лоб, этот нос пупочкой, длинные глаза, эти светло-русые тоненькие волосики. Я как будто смотрел на забытого себя, на то чистое, исходное существо, что теперь спряталось во мне так глубоко.

Так, люльку я забираю. Вот, в подобии буфета обнаружилась стопка пеленок, какие-то еще непонятные и явно крайне нужные прибамбасы – их я тоже забираю. На столе рядом с люлькой – пара сосок незнакомого вида, но вполне очевидного назначения – берем. Несколько минут на сборы – малыш спокойно спал. Может быть, пахучий светильник обладает каким-нибудь снотворным эффектом? Кто его знает? Это брать точно не буду – если скелле пожелает, она сама кого хочешь усыпит.