Анатолий Бочаров - Дороги Гвенхейда

— Мастер Бринкли мне уже сообщил. Именно поэтому с сегодняшнего дня, а вернее ночи, мы находимся на осадном положении. Не беспокойтесь, — возвысил Патрик голос, увидав взволнованные лица, — я вовсе не намерен приносить войну на порог. В столицу меня привели неотложные дела. Исполню их, если получится, в недельный срок — и снова исчезну. Но до того вам всем придется соблюдать осторожность.

— Да как же это, — всполошилась экономка, — на рынок не выйти, свежего мяса не купить, овощей к супу, зелени, пирогов на развес? В самом ли деле того хотите, сиятельный граф? Что ж это нам, собственный передник жевать? Вином из ваших запасов вместо хлеба спиваться?

Кренхилл вдруг кашлянул.

— С вашего позволения, ваша светлость, если мне разрешено высказаться...

— Высказывайтесь на здоровье, капитан.

— Никакой я не капитан, обычный солдат, да еще одноглазый. Ну да ладно, сделали капитаном, значит им буду... Так вот. Эта добрая женщина говорит совершенно правильно, без мяса и супа нехорошо. Да к тому же, подумайте сами — за домом и без того присматривают псы узурпатора. Если вдруг окажется, что его двери и ставни наглухо закроются, а слуги перестанут выходить по будничным делам, выйдет довольно подозрительно, согласитесь. Верный способ нагрянуть с проверкой.

— Зато если здешние горничные продолжат туда-сюда шастать, — Аматрис наслаждался возможностью вставить словечко, — и дня не пройдет, как вся столица узнает о возвращении графа Телфрин. Гостей от Кледвина можно, в таком случае, ожидать уже вечером. Придут, попросятся выпить чаю, спалят тут все снизу доверху. Уж я-то знаю, как делаются подобные дела.

— Больно нужно нам болтать, — фыркнул кто-то из стражников.

— Не для того жалованье получаем, — поддержала его экономка.

Мастер Бринкли показался беспомощным:

— Хотел бы поручиться за молчание всех присутствующих, да не могу. Сами понимаете, люди бывают разные, хотя я старался набирать служащих, имеющих самые лучшие рекомендательные письма, — под конец мажордом все же нахохлился.

— Ладно, — сказал Патрик, вспомнив, как задабривал команду "Креветки" обещанием щедрой добычи. Обычно работало. — Прежнее свое распоряжение отменяю. На рынок и в лавки можете ходить, семьи, у кого имеются, проведайте, но о моем и моих спутников присутствии строго молчать. Взамен, когда мы попросим дядюшку Кледвина с трона, новый монарх щедро вас всех вознаградит. Ручаюсь, — возвысил он голос, — любой из присутствующих, если сохранит мне верность, сделается в Гвенхейде наследственным дворянином, владельцем собственного именья, а также получит вознаграждение из казны.

— Это я-то стану дворянка? — ахнула экономка.

— Вы в том числе. Неплохое наследство для детей и внуков, согласитесь.

— И то верно, — женщина покивала. — Выдам мою Элис за графа!

— Это что касается пряника, — Кельвин с усмешкой выступил вперед. — Если говорить о кнуте, мы с господином Тревором, — некромант залихватски хлопнул Аматриса по плечу, — чародеи, и весьма искушенные. Я — в темной магии, — при этих словах вокруг фигуры Кельвина сгустились тени и потянуло холодом, — господин Тревор — в иных способах смертоубийства. Я однажды видел, как у целых тридцати человек кровь вдруг потекла из глаз и они рухнули бездыханными, а он даже пальцем не пошевелил, и все-таки это была его работа. Магия такого рода доступна ему и на расстоянии, а еще господин Тревор способен за несколько шагов преодолеть тысячу миль, и это вовсе не шутка. Если не хотите себе страшной смерти, не пытайтесь предать.

Толпа ответила тихим ропотом, люди закивали, принялись кланяться. Демонстрация магических способностей, устроенная Кельвином, произвела на них определенное впечатление. "Они будут молчать, — понял Патрик. — Даже не потому, что я пообещал им титулы и богатство. Просто Кледвину и Башне они доверяют еще меньше, чем мне. Допустим, какой-нибудь дурак решит выдать узурпатору мое возвращение — а что, если в ответ тот не вознаградит его, а срубит голову с плеч? Свидетелей темных делишек часто не оставляют в живых".

— Так вы возвратились сесть на престол? — спросил, кажется, конюх.

От ответа на этот вопрос Патрик предпочел уклониться.

— На трон вернется законный наследник, а незаконный, сиречь узурпатор, получит все, ему причитающееся, на эшафоте. О большем я говорить не вправе, дабы не подвергнуть наши планы опасности. Можете идти спать, господа. Завтра, так уж и договорились, действуйте так, будто ничего особенного не случилось... только кормить и поить меня и моих людей не забудьте... А в остальном помалкивайте о случившемся. Проявите преданность — окажетесь щедро вознаграждены, распустите языки — не обессудьте, мои друзья не шутили. Боб, познакомься со своими новыми подначальными и расставь караулы, пожалуйста. Мастер Бринкли, покажите моим друзьям, где преклонить голову. Смертельно устал.

Когда собравшиеся, по-прежнему имевшие порядком настороженный вид, уже принялись расходиться, Патрик перехватил в закутке коридора Аматриса и негромко сказал ему несколько слов. Тот внимательно выслушал, куда более серьезно, нежели обычно, и пообещал исполнить полученное им поручение во всей точности. Самую малость успокоенный, Патрик отправился искать дорогу к своим покоям, порядком подзабытую за минувшие годы. Лишь повернув голову, он обнаружил, что Марта увязалась за ним следом.

— Гостевые покои совсем в другой стороне, — сказал он ей.

— Мне прекрасно об этом известно, граф Телфрин.

— Чем же, — Патрик усмехнулся, — я вновь обязан твоему присутствию?

— Ты прекрасно знаешь это и сам, — она встала на цыпочки, прильнула к нему губами, накрывая его рот жадным поцелуем. Приникла всем телом, оказавшимся весьма горячим, навалившись тугими налитыми грудями, вполне ощущаемыми и сквозь одежду, ему на грудь. Патрик умудрился не пошатнуться, обнял девушку в ответ, затем, чуть отстранившись, просунул ладонь в вырез ее куртки, попутно сперва распустив шнуровку. Нашел пальцами левую грудь, надавил на затвердевший сосок. Марта, вскрикнув, вонзилась губами ему в шею, как если бы намеревалась ее прокусить, и они оба едва не рухнули на ближайший комод.

— Будем трахаться прямо здесь? — спросила она. — Я не против.

— Трахаться. Надо же, какое некуртуазное слово.

— Не забывайте, граф Телфрин, вы разговариваете с солдатской дочкой, вовсе не с благородной леди. Хотите дворянских учтивостей — ступайте к синьоре Ландони... хотя на нее, кажется, уже положил глаз Косой Боб, — продолжая говорить, Марта помогла ему справиться с крючками и петельками куртки и рубашки, распахнула их, обнажая обе груди, молочно-белые в лунном свете, и крепкие. Патрик склонился, покрывая их поцелуями, не сдержался и укусил. Почувствовал, как встает в штанах его плоть. — Отымей меня прямо здесь, — шепнула ему Марта. — Ты же скандальный граф Телфрин, правильно? Беспутный, развратный, позорящий родовое имя, стоит поддерживать репутацию, не находишь? Давай шокируем твоего старика мажордома, когда выберется в ночи по нужде.