Антон Стариков - Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги.

Хозяйка комнаты слишком промедлила со словами отказа, с восхищением и с каким-то странным томлением разглядывая идеальное тело перед собой, тело, от которого шла жаркая волна, а еще она не хотела обидеть Рыбку отказом, думала, что лучше сказать и как.... в общем промедлила. А не получившая отповеди Рыбка шагнула к ней... коснулась бедрами ее коленок, взяла за плечи, наклонилась и накрыла ее губы своими...

Отказать стало куда сложней! Да к тому же на беду Герда чисто машинально подхватила ее под упругие ягодицы и, хоть убей, их не хотелось выпускать из рук! Ну и конечно вино и нежелание оставаться одной тоже сыграли свою и немалую роль — руки так и не разжались, губы ответили на поцелуй, желающее любви тело отозвалось на зов! И вот уже Рыбка сидит у нее на коленях, елозит голыми бедрами и тем, что между ними, по панталонам, они целуются взасос! Герда и не может, и не хочет остановиться — ей нравится все: прижавшееся к ней горячее тело, настойчивые ласки умелых рук и пальцы в волосах, поцелуи, чужой язык во рту, бабочки в животе, неумолимо разгорающийся пожар у нее в груди и между ног! Вскоре хозяйка и гостья оказались в постели!

- Но я все равно больше люблю мужчин! - захлебываясь от страсти простонала Герда, выгибаясь и подставляя грудь губам умело стаскивающей с нее панталоны Рыбке.

- Не беда — я тоже их люблю, - прерывистым голосом пробормотала та, отбрасывая кусок ткани прочь и всем телом ложась на Герду, буквально вбивая себя в нее, чувствуя, как та обнимает своими бедрами ее бедра, а руками плечи и......................

То что происходило в комнате дальше, надежно сохранили в тайне запертая дверь и опустившаяся темнота... но если по секрету, только между нами, охи-вздохи и скрип кровати не утихали до самого утра!

Континент Кальпха, территория между предгорьями Вейских гор и Ненужными равнинами.

Караван клана Красного Дракона (груз — сода и селитра в безразмерных мешках и на повозках).

- Командир! - громко на всю округу прокричал яростно пришпоривавший коня молодой фейри, было видно как его буквально распирало от нетерпения, распирало настолько, что мочи не хватало подождать всего несколько коротких секунд!

Опытный сотник-пехотинец по имени Живчик с явным осуждением оглянулся на быстро нагонявшего караван дозорного с пылающим от возбуждения лицом, но все же попридержал и поворотил свою неказистую, зато послушную лошадку. Понимал, мальчишка-фейри не стал бы так орать и спешить, если бы не имел что-то ему сообщить, что-то важное или, такое тоже возможно, что-то КАЗАВШЕЕСЯ ему важным, но в любом случае его следовало выслушать, а только потом, смотря по обстоятельствам, дать нагоняй или похвалить.

- Но даже если что-то важное, то зачем же так орать, пугать коней и возниц? - с осуждением покачал головой Живчик, а сам быстро-быстро стрельнул глазами по сторонам, оценивая обстановку по флангам и позади обоза, ведь вдруг мальчишка спешит предупредить о скором или уже начавшемся нападении. Но нет, все было спокойно и тихо, в любую сторону от обоза местность просматривалась минимум на километр, и, надо сказать, припоганейшая для любителей засад местность.

Между тем мальчишка-дозорный жестко осадил возмущенно захрипевшего хаштра прямо перед сотником и вновь проорал, будто находился минимум в пятидесяти метрах от него:

- Скрытый дозор сообщает: за нами следят, а позади в отдалении движутся 27 конных! -

- Подробности! - потребовал разом посуровевший сотник. Не удержался и сделал замечание молодому: - Только ори потише, а то твои дикие вопли разве что в Гоблинских горах не слышно, да и то какой-нибудь сильно ушастый гоблин может что-то услыхать. -

- Извини, дядька Живчик, - покраснев, приложил руку к груди и поклонился в седле парнишка, для которого данный поход стал первым походом по сопровождению подобного каравана. Разогнувшись начал быстро и толково докладывать и, что характерно, без всякого заполошного ора: - Две конные группы в пять и три бойца у нас на левом фланге, следят, но не дают увидеть себя, - пареньку хватило ума не тыкать рукой в нужную сторону, - за нами километрах в трех ползет конный отряд в 27, - тут парнишка почему-то хмыкнул в кулак, но тут же, не дожидаясь вопроса пояснил, - по словам Тихони, это какие-то говновозы верхом на умирающих от истощения клячах с кривыми палками в руках вместо копий. -

- Ясно, - кивнул сотник, про себя уже перебирая возможные расклады, Глянул на парнишку: - Еще что-нибудь? -

- Тихоня передает: местность они знают плохо, но в незаметной слежке не новички. - Фейри вскрикнул, когда не совсем конские зубы крепко, но не до крови прихватили его за лодыжку — хаштра под ним не понравилось такое обращение с собой, и цапнув он донес до всадника свою мысль, только мысль и предупреждение, был бы по-настоящему недоволен, прокусил бы до кости.

- Угу, - не обращая внимания на их разборки, кивнул сотник. Вроде бы мелкое уточнение, но благодаря наблюдательности Тихони расклады в его голове как-то сразу сошлись. Это конечно не значило, что он не мог ошибаться, но как минимум он мог предположить, что за лихо ожидает караван. - Слушай сюда, молодой, - чуть откинувшись в седле, сотник сурово посмотрел на уже успокоившего коня мальчишку, - сейчас я на тебя рявкну, ты подашь мне свою флягу, я немного из нее отопью, остальное вылью тебе на башку, дам затрещину и вроде как пошлю тебя. Ты, поедешь вдоль каравана с грустной рожей... а по дороге предупредишь Пыха (старшего среди универсалов), всех десятников и мага, чтобы не суетясь подтягивались к пятой телеге с головы (каравана телег). Когда будешь предупреждать, особо с седла не свешивайся и не ори как давеча. Все понял? -

Парнишка-фейри часто-часто закивал, его глаза сияли ярче солнца, как-будто сотник не приказ ему отдал, а посулил мешок золота и первую красавицу в придачу!

- Потом скачи до своих и передай, пускай начинают не спеша сокращать расстояние с караваном и ждут приказа через амулет. И это понял? -

Сияющий как пятак фейри вновь закивал-закивал так, что еще чуть-чуть и башка отвалится с плеч!

- Хорошо, начали! - подобравшийся в седле Живчик рявкнул так, что несмотря на предупреждение сбледнувшего парнишку едва не вынесло из седла, его конь аж подался назад, припадая на задние ноги! Кобыла под самим сотником тоже дернулась, а затем будто вовсе перестала дышать, испуганно прижав уши к голове! -

Ошарашенному пареньку-фейри потребовалось несколько секунд и сурово сдвинутые брови сотника, чтобы вспомнить что это всего лишь игра и подать Живчику свою седельную флягу. Когда подавал, руки его чуть-чуть подрагивали, но в глазах уже проступило осознание и вернувшееся воодушевление.

Живчик, как и обещал, выдул пару глотков, а потом вылил всю флягу на зажмурившегося и улыбавшегося фейри. Швырнул ее ему в руки и тут же дал дал затрещину, ради достоверности дал по-настоящему, хотя и попридержал руку, опасаясь и в самом деле выбить его из седла или слишком сильно сотрясти не созревшие полудетские мозги. Грозно махнул рукой в конец каравана и, нарочито неторопливо поворотив кобылу, поехал дальше, ни разу не оглянувшись на скалившегося паренька.