Андрей Но - Субъект. Часть третья [publisher: 1С-Паблишинг]

И пусть путь к нему был извилист и местами тернист, полный ложных и ни к чему не ведущих размышлений, но, в конце концов, величайшее осмысление таки произошло – то, что я воспринимал как данность, на что никогда толком не обращал внимания и было самым ценным, основоположным в этой жизни. Вся эта беготня, интрижки и борьба за социальный статус, искусство и вечные поиски чего-то, да хоть того же удобного места, в котором можно было бы спрятаться от остального, все это уже не имело значения. Дышать можно было везде. Главное, чтобы это происходило…

И это происходит, это происходит, – как заведенный повторял я внутри себя, а на мои глаза наворачивались слезы счастья… Я нашел то, за что необходимо держаться… Вдох-выдох…Вдох-выдох…

Вдох-выдох…

Жиденькая, едва прорезавшаяся травка сминалась под моими уныло волочащимися ногами. Вокруг возбужденно галдели люди, надсадно кричали дети, пищали и скрипели аттракционы. Аниматоры противно голосили свои песенки, отовсюду доносилась радушная музыка, от которой резало слух, но было в ней что-то… беспечное. Во мне просыпались отголоски далекого детства. Какой-то клоун, продемонстрировав пустые руки малолетнему, извлек из-за его уха теннисный мяч, чем ввергнул дитя в шок. Хмуро улыбнувшись, я перевел взгляд на мужика, что молодецки размахнувшись, ударил что есть сил игрушечным молотом по измерительной наковальне. Взревела выигрышная мелодия, две дамы рядом льстиво зарукоплескали. Какой-то мальчик, идущий за руку с отцом и жадно отхватывающий ртом сахарную вату, вдруг громко воскликнул и указал пальцем куда-то за мою спину. Внутри меня все замерло. На лице мальчика были настоящие и черные, как смоль, усы. А глаза грустные, потусторонние, смотрящие в никуда. Но он уже отвернулся, они с отцом растворились в толпе.

Обернувшись на то место, куда указал усатый мальчик, я смерил взглядом цепную карусель, что грозно и выпукло возвышалась над слякотным газоном. Кажется, я где-то ее видел. Я почувствовал необъяснимую тревогу, звуки вокруг будто стали пропадать. Казалось, что все люди настороженно замерли и притихли вместе со мной. Музыка исчезла. Единственное, что продолжало гудеть и лязгать, это разгоняющаяся цепная карусель. Пассажиры в ней от нарастающей скорости становились все более размытыми, неразличимыми. Но одна из фигур мне все же показалась странно знакомой. Нет… Этого не может быть!

Механизм вдруг резко остановился. Сидящие в нем люди по инерции врезались друг в друга, захлебнувшись в собственных криках. Болтающиеся на цепях качели с изломанными и безжизненно висящими в них пострадавшими неожиданно потянулись в мою сторону. Пристегнутые к ним тела стали уменьшаться и страшно преображаться, превращаясь в отвратительные пятипалые конечности, а на месте ногтей застыли искаженные до неузнаваемости лица. Мои руки против воли потянулись к ним навстречу. Механическое чудовище, напоминающее сейчас медузу, впилось этими человекообразными щупальцами в мои руки, лопатки и прямо в сердце.

Еще одно щупальце, с кривым зеркалом вместо ногтя, прильнуло к моей голове и тут же в мыслях заворошились чужие желания, ищущие ключ к управлению всем телом. Единственное, что мне осталось подвластно, это наблюдение как бы со стороны и собственное мнение насчет происходящего, которое, к слову, сейчас не разделяло намерений этой своенравной конструкции. Моя рука вытянулась прямо к солнцу. Неожиданно уловив суть ее намерения, я пришел в ужас… и недоверие. А потом и вовсе чуть ли не зло рассмеялся от переоцененных ей моих возможностей.

Под влиянием чужой воли, мои пальцы требовательно скрючились, пытаясь ухватить желтую точку в небе. Я чуть ли не с фырканьем наблюдал за потугами амбициозного аттракциона, что явно нетрезво воспринимал фундаментальную разницу между мной и центром солнечной системы. Но, к моему изумлению, солнце в небе начало стремительно расти…

И вот оно уже размером с полную луну над горизонтом. На улице становилось невыразимо жарко. Звезда недружелюбно обжигала открытые участки кожи и глаза даже сквозь зажмуренные веки. Люди позади меня, про которых совсем забыл, тревожно заголосили. Начался беспредел. Все разбегались врассыпную, дети истошно орали и захлебывались в плаче. Солнце продолжало разрастаться, на нем уже слезящимся взглядом можно было различать отдельные темные пятна.

Я стал отчаянно сопротивляться, пытаясь вернуть утерянный контроль над телом. Рука дернулась и поддалась. Чужая воля уступила, но это было похоже не на проигрыш, а на своевольный уход. Ей и не было смысла больше задерживаться. Желаемое было достигнуто. Солнце затмевало уже значительную часть неба, тени исчезли, в глазах, да и во всем теле стояла нестерпимая резь. Пруд, что располагался в углу парка, стал оседать буквально на глазах, над ним гуляло обжигающее горло марево, как в парной. Становилось чудовищно душно, я чувствовал себя тараканом, которого накрыли банкой и оставили днем на подоконнике.

Ужасно кричали люди, всё кругом начало гореть, плавиться, от деревьев валил густой дым, что уверенно перерастал во всепожирающее пламя. Заплакали железными слезами аттракционы. Удушливо пахло серой, небо парадоксальным образом темнело, его застилал свекольно-потного цвета туман. Хлынул дождь из расплавленного свинца. Это был ад. От парка и всех, кто в нем был, уже не осталось даже воспоминаний. Наверное, так выглядела Земля несколько миллиардов лет назад. Почему я еще жив?! Зрелище было столь кошмарным, что мне хотелось как и всем остальным уйти в небытие, здесь не было места человеку… И словно услышав мою отчаянную мысль, выживший осьминог лязгнул одной из многочисленных цепей, по щупальцу прокатился некий сгусток, словно непережеванный ком еды по пищеводу, мне прямо в мозг. Сознание тут же схлопнулось в точку.

Спустя буквально один миг точка разжалась. Существование возобновилось. Оборванное восприятие молниеносно сверилось с массивами данных памяти, я вспомнил себя и то, на чем остановился. Лучше бы я в себя не приходил.

Надо мной мертвело чернушное небо. Даже небом не назвать. Пропасть над головой, в которой не блестели, как раньше, звезды, а покалывали глаза далекие, враждебные точки. Над горизонтом резко и непрерывно мерцал огненный шар, безжалостно выжигая все, что только способно было его увидеть. Но, несмотря на сильно приблизившееся солнце, земля была темной и холодной. Толстый слой реголита вперемешку с потускневшими камнями ровным слоем покрывал всю местность. В некоторых местах выжженная поверхность беззвучно ворочалась, будто ее точил огромный земляной червь. Что я делаю здесь? Чем я дышу?! Здесь воздуха то даже не осталось… Дышу… Дыхание…