Андрей Снегов - S-T-I-K-S Реинкарнация [СИ]

— Тогда поехали туда, где виски и еда, — Макс осознал вдруг, что, не задумываясь съел бы парочку или тройку стейков.

— Где море виски и еда, ты нарушаешь стихотворный ритм. А этот дом — говно. Не укрытие, а проходной двор. К тому же там труп лежит — отличная приманка для зараженных. Я плохо сплю, когда под моими настежь распахнутыми окнами бродят и рычат эти твари.

— Так куда же держат путь благородные доны? — великосветским тоном поинтересовался Максим.

— Я прошвырнулся по этой деревне, пока тебя ждал, — Грин брезгливо поморщился, — помойка даже по меркам Улья, но один подходящий сарай нашел. Вход на чердак через железный люк в потолке, и стоит на окраине. Ждал тебя в нем и любовался сверху ночным пожаром на противоположной окраине словно Нерон — горящим Римом. Не вижу причин, почему два благородных дона не могут выбрать его в качестве места для ночлега.

Джип валко съехал с асфальтированной дороги и неторопливо двинулся по проселочной. Глухо урчал двигатель, под колесами тихо шуршал гравий, мимо проплывали утонувшие во тьме дома и шелестящие листьями деревья. Помимо этих негромких звуков подлунную тишину нарушало лишь нестройное пение сверчков.

— Все, пир закончился, — со знанием дела заметил Грин, — жрать больше некого, упыри уходят к свежему кластеру.

— Почему же некого, а мы? — с иронией осведомился Макс.

— Не родился еще тот жрач! — мрачно усмехнулся Грин и неуверенно посмотрел в окно. — По-моему, наш адрес.

Он остановил машину у деревянного забора, и открыв дверцу, бесшумно выскользнул наружу с автоматом в руках. Огляделся вокруг и махнул рукой в приглашающем жесте. Макс взял с заднего сидения рюкзаки, и, посетовав на их немалую тяжесть, покинул джип. Автомат он повесил на шею еще в дороге.

Калитка негромко скрипнула, и они вошли во двор. На первый взгляд двухэтажный кирпичный особняк представлял из себя неплохое укрытие: он стоял в центре заросшего травой участка, а его окна были закрыты добротными металлическими ставнями. На самом же деле такая защита не является непреодолимой преградой для зараженных, даже Максим с его небогатым опытом отчетливо это понимал.

Шурша сухой травой, парни прошли по заброшенному газону и поднялись на крыльцо. Грин забрал у Макса свой рюкзак и, прижав палец к губам, указал рукой на полуоткрытую дверь. Бесшумно отворив ее ногой, он уверенно шагнул внутрь. На всякий случай оглянувшись, Максим последовал за ним.

За порогом его встретил слепящий луч фонаря, прожектором бьющий из темноты.

— Медленно опусти рюкзак и не трогай автомат! — обычно мягкий голос Грина звенел металлическими аккордами. — Стрелять буду без предупреждения!

— В чем дело, Грин, — Макса прошиб холодный пот, — какие-то проблемы?

— Никаких, просто скажи, как меня зовут! — в голосе Грина прорезалась злая ирония.

— Ты издеваешься?

— Нисколько, назови имя и фамилию, — с отчаянием крикнул он, — или просто ускорься и отбери пистолет с фонарем. Докажи, что ты — Умник!

Макс лихорадочно размышлял. Любой психолог посоветовал бы бросить оружие и амуницию и медленно пойти навстречу, произнося нейтральные успокаивающие фразы. И это, наверное, сработало бы на Земле, где монстры не ходят по улицам, а стрелковое оружие в руках не является таким же обязательным атрибутом, как смартфон. В Стиксе люди были другими. Он не знал, на что способен Грин, не понимал, какие отношения связывали его с Умником, и, соответственно, не мог рисковать, применяя шаблонные подходы к общению.

— Пообещай не стрелять до тех пор, пока не выслушаешь меня до конца, — медленно, почти по слогам произнес Максим и бросил на пол рюкзак, — я все объясню!

— Теперь автомат, бери за ствол правой рукой, снимай с шеи и бросай на пол перед собой, — уже спокойнее приказал Грин.

Максим бросил автомат на пол. Он не видел собеседника, но воображение нарисовало худощавую фигуру с пистолетом в вытянутой вперед правой руке и фонарем в левой.

— Медленно обернись, закрой засов на двери, положи руки за голову, и садись на диван, — Грин указал лучом фонаря на старую кушетку, стоящую у стены слева от входа.

Максим повернулся к двери и дрожащими руками взялся за металлический шкворень, подавив инстинктивное желание бежать.

— Отлично, теперь сядь, — луч фонаря переместился, освещая пространство перед кушеткой.

Пружины неприятно скрипнули, Максим облокотился на холодную стену, и почувствовал, что по спине струятся ручейки пота. Грин взял брошенный Максом рюкзак, отстегнул карабин автомата и сел в кресло напротив. Темнота скрывала его лицо, и оставалось лишь догадываться о том, что он сейчас чувствует и собирается предпринять.

— Ускориться ты не способен, что и требовалось доказать, — сухо и безжизненно сказал Грин, — это нормально для нуба. Остается последняя опция — просто назови мое имя.

— Я не знаю твоего имени, и я не Умник. По крайней мере, не тот человек, которого ты знаешь под этим именем.

— А что случилось с ним? — голос Грина ощутимо дрожал и срывался на крик.

— Умник мертв, — сообщил Макс и запоздало подумал, что такая формулировка звучит весьма двусмысленно.

Он собрался рассказать, что виновник смерти — кусач, но тишину разорвал грохот выстрелов.

Три или четыре пули ударили в стену позади Макса, осыпав его шрапнелью из кусков штукатурки. В ушах зазвенело от оглушительного грохота, левый висок резануло от боли, и по лицу потекла струйка крови. На этот раз страха не было, лишь выплеск адреналина заставил сердце биться чаще. Во вдруг наступившей тишине оностучало африканским там-тамом.

Фонарь упал, покатился по полу, и желтый луч заметался, отбрасывая ломаные тени. Сгорбленный, с поникшими плечами и пистолетом в полуопущенной руке, Грин застыл посреди комнаты, вперив в пол взгляд блестящих от слез глаз. Постояв так некоторое время, он посмотрел на Макса и молча подошел к старому деревянному буфету. Раздался скрип открываемой дверцы, и в его руках появился графин, наполненный темной жидкостью. Грин достал два граненых стакана, тускло сверкнувших в свете умирающего фонаря и неспешно их наполнил. Он деревянной походкой направился к дивану, сел рядом с Максом и протянул ему бокал. В ноздри ударил терпкий и насыщенный запах домашнего вина. Грин, не чокаясь, выпил, поставил стакан на пол, приложил ладони к вискам и, облокотившись на стену, закрыл глаза.

— Как умер Умник? — ровным голосом спросил он.

— Его убил кусач, — ответил Максим и пригубил вино.

— Расскажи мне, как все произошло, — тихо попросил Грин, не открывая глаз.

Максим поведал обо всем, что с ним произошло, нарочито будничным тоном, удерживаясь от эмоциональных оценок и скоропалительных выводов. Он снова положился на свою интуицию и не упомянул о таинственной незнакомке, спасшей ему жизнь, потому что Грин явно не знал о ее визите. В измененной им версии событий кусач убил Умника, уже будучи расстрелянным в упор. Макс пытался отслеживать реакции Грина, но в течение всего рассказа парень сидел, не открывая глаз, и медленно раскачивался взад и вперед. Когда Максим замолчал, в воздухе повисла тягостная пауза.