Альтаф Гюльахмедов - Пепел Черных Роз. Книга 2 [СИ]

— Там сражаются поданные Империи, наши союзники — орки, поможем им!!!

Солдаты спрыгнули с боевого механизма и вскоре из дымовой завесы, окружившей смертоносец, взламывая порядки врага, показался отливающий сталью клин, на левом фланге которого, стиснув зубы и размахивая длинным мечом, шёл Айслин.

Смертоносец издал жуткий скрежет и развалился на куски.

А в это самое время экипаж второго смертоносца, задыхаясь от дыма и кашля, из последних сил отбивался от атак.

Торкел приказал своему отряду, до сих пор не принимавшему участие в сражении перебраться через частокол. Он уже не верил в то, что атака на ставку таврогов приведет хоть к какому-то результату, поскольку атакующие их порядки будут следовать намеченному плану, даже лишившись своего вождя и тылов.

В это время оставшийся невредимым смертоносец вдруг начал движение и пошел к холмам ставки, оставляя за собой шлейф черного дыма.

Торкел прорычал приказ, и клин штурмового отряда начал свое выдвижение и путь его лежал по кровавой тропе еще живого смертоносца. По дороге им попалась толпа уродцев Сухого Леса, стоящих к ним спиной и возбужденно верещащих при виде содеянного ими.

Торкел, рыча от ярости, размахивал мечом, отправляя за Серые Стены радостно приплясывающих карликов целыми дюжинами. Но тут подоспели тавроги и вскоре он и еще полтора десятка оставшихся в живых бойцов оказались прижаты к бортам вновь и уже навсегда остановившейся повозки. Чёрный Рыцарь глянул в бойницу.

Гиена вновь ожила, а орёл исходил кровью, изливающейся на землю каплями дождя.

Растерявшийся Хортис уже успел выпустить свой последний резерв — две сотни латников, и люди, согласные на смерть, дрались яростно, уступая врагу в численности, но не в отваге.

А вдалеке, словно смеясь над отвагой храбрецов, трепетал на ветру флаг Келерисса, сына вождя Канисса.

Торкела обуяла ярость, ещё более дикая, чем прежде, но теперь она оказалась направлена на одно-единственное существо — вождя Келерисса.

Он выломал часть обшивки наполненного дымом механизма и глянул внутрь.

— Все живые ко мне! — рявкнул Торкел, призывая экипаж смертоносца.

— Атакуем Келерисса!

Дальше начался настоящий ад.

Их тут же окружили со всех сторон — яростные, злобные и уже почуявшие аромат победы тавроги представляли сейчас собой гораздо большую опасность, чем в начале боя за Зелёную Линию.

Они нападали с таким исступлением, что даже просто держать оборону оказалось нелегко, а уж продвигаться вперёд пришлось, отвоёвывая каждую пядь земли.

Люди понесли немалые потери, таврогов также полегло неисчислимо, но благодаря численному перевесу они могли смело разменять пятерых на одного врага и при этом выйти победителями. Имперский орёл давно уже не находился в такой опасности, и конское копыто никогда еще не заносилось так высоко над его головой.

Торкелу казалось, прошла уже целая вечность с тех пор, как начался бой. Почти все его товарищи по оружию погибли, и лишь горстка всё ещё прикрывали спину, хотя и они уже истекали кровью. Вот упал ещё один — но бунчук Келерисса уже совсем близко. Вот раздался откуда-то сбоку похожий на лошадиное ржание смех таврога — видно, завалили ещё одного. Значит, остались совсем мало. А до цели еще так далеко.

Торкел собрал весь остаток сил. Он вспомнил, как их учили в Цитадели преодолевать различные препятствия, как делали из простых смертных мощные и могучие механизмы…

С диким рёвом, от которого тавроги замерли, вспомнив свои первобытные инстинкты спасения от хищников, Торкел совершил гигантский прыжок, подпрыгнув столь высоко, что при желании его можно было бы увидеть с любой точки поля битвы. Он приземлился среди опешивших таврогов, меч и секира описали немыслимые по своей траектории сверкающие круги, и в фонтанах крови, брызжущих из рассеченных тел, единым махом преодолел практически всё остававшееся расстояние и оказался перед самым флагом.

На бегу срубив окаменевших от неожиданности таврогов — охранников, рыцарь обернулся — и сразу встретился взглядом с головой и сердцем таврогова войска.

Келерисс всегда отличался чрезмерным властолюбием. Он презирал императора и ненавидел его за то, что род их в своё время положил конец захватническим планам его отца, тогдашнего вождя таврогов, Канисса. Канисс не забыл этого и завещал сыну никогда не верить имперцам и при первой же возможности уничтожать их всех. Старому вождю не представилось подобного случая — империя всегда была достаточно сильна, и даже непрекращающиеся стычки с Малленом не ослабили её.

В этих условиях вторжение из Разлома оказалось лишь на руку таврогам. Сын покойного вождя, Келерисс, понял, что это и есть та самая возможность, о которой говорил ему отец.

А потому, когда к нему явился Странный Человек и сообщил, что император с большей частью войска покинул своё государство и сейчас наиболее благоприятный момент для атаки, вождь сразу принялся за дело.

Незнакомец, коего он посчитал тайным посланцем святого Маллена, подсказал ему путь ведения борьбы — и вскоре огромная армия уже готовилась выйти в поход.

Таинственный незнакомец исчез так же внезапно, как и появился — но таврогов это уже не волновало — буря началась.

Бой шёл довольно удачно — имперцы уже выдыхались, и вождь не сомневался, что его окончательная победа — вопрос лишь времени. Нелепые повозки имперцев, которые он сначала принял за живые существа, были повержены, и теперь осталось только взять Линию. Дальше Империя с ее богатствами и нежными девами.

Он усмехался, думая о том, что сделает с подданными врага, как вдруг чудовищный рёв отвлёк его от сладостных мыслей.

Нахмурившись, Келерисс схватился за огромную дубину, вырезанную из ствола лиственницы, и утыканную шипами и лезвиями, но тут, прямо перед ним оказался воин с окровавленным по самую рукоять мечом в руках.

Торкел встретился взглядом с противником.

Таврог сжимал в мускулистой руке дубину, что раскрошила бы любые двери с одного удара, да и сам был в полтора раза крупнее всех остальных собратьев.

Закованный в доспехи, он при всём желании не смог бы оказаться быстрым и проворным, но зато явно обладал немалой силой, сокрушая врагов подобно тому, как таран ломает ворота — медленно, но неотвратимо.

Келерисс на миг вспомнил о нанятых им охранникам, но тут же припомнил, что сам же их и отослал на подмогу атакующим.

Широкое, испещренное татуировками лицо Таврога исказилось яростью, и глаза засверкали от гнева.

— Имперец! — прошипел он и радостно оскалился, — Готовься к смерти!

Торкел лишь хищно улыбнулся в ответ — он не станет разговаривать с мертвецом!

Келерисс, воздев оружие, шагнул к врагу.