Стивен Кинг - Институт

Я бы сейчас и тухлую рыбу съел, подумал он. Если без опарышей. А может, и с опарышами. По «Нэшнл географик» как-то рассказывали, что они очень богаты белком.

Поезд начал сбрасывать скорость, и Люк уполз обратно в укрытие. Прогромыхав по стрелкам и пересечениям путей, состав наконец остановился.

Ранним утром на станции кипела жизнь. Люк слышал, как подъезжают грузовики, смеются и разговаривают люди. Кто-то врубил на бумбоксе или в салоне машины песню Канье Уэста – зазвучали и почти сразу утихли глубокие басы, похожие на сердцебиение. По соседнему пути, оставляя за собой вонь дизеля, прошел локомотив без вагонов. Несколько раз поезд Люка страшно дергался – это отцепляли и прицепляли вагоны. Кричали по-испански грузчики, и Люк разобрал несколько ругательств: puta mierda, hijo de puta, chupapollas [37] Дерьмо собачье, сукин сын, членосос ( исп. ). .

Время тянулось медленно. Вроде бы прошел час, не меньше… А может, минут пятнадцать. Наконец к вагону «Саутвэй экспресс» подъехал еще один грузовик. Рабочий в комбинезоне откатил дверь. Люк осторожно выглянул в щель между мотоблоком и садовым трактором. Грузчик залез внутрь и положил между кузовом и вагоном стальной трап. На сей раз бригада состояла из четырех татуированных здоровяков – двух чернокожих и двух белых. Они смеялись и болтали с сильным южным акцентом – прямо как кантри-певцы на радио Би-ю-зет-эн-102 у Люка дома, в Миннеаполисе.

Один белый парень заявил, что вчера вечером танцевал с женой чернокожего. Последний сделал вид, что ударил его, а белый театрально отшатнулся и сел на коробки с навесными моторами, которые Люк недавно вернул на место.

– Ну все, за дело, – сказал другой белый. – Жрать охота.

А мне-то как охота, подумал Люк. Просто сдохнуть можно.

Когда они начали грузить ящики «Кохлер» в кузов грузовика, Люку пришло в голову, что это похоже на видеозапись с прошлой остановки, только ее проигрывают задом наперед. Сразу вспомнились фильмы, которые заставляют смотреть на Дальней половине, и тут же перед глазами вспыхнули точки – жирные, яркие. Внезапно вагон дернулся на рельсах, словно хотел сам захлопнуть дверь.

– Ого! – воскликнул второй чернокожий грузчик. – Там кто-то есть? – Он выглянул на улицу. – Хм. Никого.

– Полтергейст! – воскликнул первый чернокожий, который изображал, что бьет своего белого напарника. – Ладно, ребят, закругляемся. Начальник станции сказал, что поезд и так опаздывает.

Все еще не конечная, подумал Люк. Значит, я не умру здесь от голода – потому что сперва умру от жажды.

Он читал, что человек может протянуть без воды трое суток – только потом он потеряет сознание и умрет. Сейчас в это верилось с трудом.

Бригада грузчиков вытащила все ящики «Кохлер», кроме двух больших. Люк думал, они примутся за технику – и тогда, конечно, обнаружат его, – но они убрали свой трап обратно в кузов и рывком опустили заднюю дверь.

– Вы езжайте, – сказал один из белых грузчиков (тот самый, что пошутил насчет танцев), – а я сбегаю в служебный вагон. Надо зайти кое-куда.

– Да брось, Мэтти, подожми очко!

– Не могу, – ответил грузчик. – Уже полезла – такая громадная, что мне с нее слезать придется.

Грузовик уехал. Рабочий – Мэтти – подождал минуту, а потом поднялся обратно в вагон, поигрывая мощными оголенными бицепсами. Все пушки заряжены , как сказал бы Рольф Дестин, некогда лучший друг Люка.

– Ну ладно, бандит. Я тебя видел, когда сел на те коробки. Выходи.

Секунду-другую Люк не шевелился: если сидеть тихо, как мышка, грузчик решит, что ошибся, и уйдет… Нет, так думают дети, а Люк уже не ребенок. Давно не ребенок. Он выполз из укрытия и попытался встать, но ноги сильно затекли, а голова кружилась. Если бы не грузчик, Люк бы упал. Тот подхватил его и воскликнул:

– Ну ни хрена себе! Кто порвал тебе ухо, парень?

Люк попытался ответить, изо рта вырвался хрип. Он откашлялся и выдавил:

– Я попал в беду, сэр. Нет ли у вас чего-нибудь поесть? Или попить? Ужасно хочется есть и пить!

Не сводя глаз с его изувеченного уха, грузчик – Мэтти – вытащил из кармана полпачки «Лайф сейверс». Люк схватил их, разодрал обертку и закинул в рот сразу четыре штуки. Раньше ему казалось, что слюны у него больше нет, обезвоженное тело полностью ее впитало, но влага брызнула из слюнных желез, и в голове разорвалась сахарная бомба. На секунду вспыхнули, пронеслись по лицу грузчика и исчезли цветные точки. Мэтти обернулся, словно ощутил чье-то присутствие, затем вновь посмотрел на Люка.

– Когда ты последний раз ел?

– Не знаю. Точно не помню.

– Давно едешь?

– Примерно сутки. – Ну да, около того. А кажется – гораздо дольше.

– Держишь путь из Янкиленда, значит?

Да уж, штат Мэн – самый что ни на есть Янкиленд, подумал Люк.

Мэтти показал на его ухо:

– Кто это сделал? Отец? Или отчим?

Люк с тревогой посмотрел на него:

– Что? С чего вы взяли? – Впрочем, даже в своем нынешнем состоянии он понимал, что ответ очевиден. – Меня ищут. На предыдущей станции тоже искали. Сколько их? Что они говорят? Что я сбежал из дому?

– Ага. Тебя ищет дядя. Прихватил с собой пару друзей, один – коп из Райтсвилл-Бич. Они не говорили почему, но да, сказали, что ты бежишь из Массачусетса. И, судя по уху, повод для побега у тебя был веский.

Один из них – местный коп! Люка это очень напугало.

– Я сел на поезд в штате Мэн, а не в Массачусетсе. Мой отец умер, мама тоже. Все, что они говорят, – вранье!

Мэтти задумался.

– Кто ж тебе ухо оттяпал, беглец? Какая-нибудь приютская сволочь?

Что ж, это не так далеко от истины, подумал Люк. Да, Институт вполне можно назвать приютом. И да, там заправляют сволочи.

– Долгая история. И запутанная. Вы только… сэр, если они меня увидят, то заберут обратно! Может, без копа они бы не рискнули… Но теперь точно заберут! Туда, где со мной сделали это. – Он показал на свое ухо. – Умоляю, никому про меня не рассказывайте! Дайте мне поехать дальше!

Мэтти почесал затылок.

– Ну, даже не знаю. Ты совсем малец… И выглядишь ужасно.

– Если они меня поймают, я буду выглядеть еще ужасней.

Верь мне , подумал он изо всех сил. Верь мне, верь!

– Даже не знаю, – повторил Мэтти. – Хотя эта троица мне не очень понравилась, ей-богу. Какие-то они были нервные, особенно коп. И потом, я ведь и сам три раза сбегал из дома… пока не сбежал окончательно. Первая попытка была как раз в твоем возрасте.

Люк молчал. Мэтти, по крайней мере, двигался в правильном направлении.

– Сам хоть знаешь, куда едешь?

– Туда, где можно поесть, попить и подумать , – ответил Люк. – Мне надо очень хорошо подумать, потому что моей истории никто не поверит. Тем более если ее будет рассказывать ребенок.