Билл Рэнсом - Огненный смерч

— Так доставьте ее в такую лабораторию.

— Нельзя. Мы должны держать ее в укромном месте — там же, в «Каса Канаде» — ради ее же собственной безопасности.

Рико недоверчиво фыркнул.

— Безопасности? — насмешливо повторил он. — Вы хотите сказать, что те же самые люди, которые допустили взрыв в посольстве, теперь пекутся о безопасности единственного вирусолога, способного найти средство против вируса, и содержат Чанг под стражей, вместо того, чтобы перевезти ее в приличную лабораторию?

— Наш вирусолог может и не понадобиться, — сказала Шольц. — Спук… я имею в виду, отец Фри, свел Солариса с людьми «Мира и Свободы», как вы и рекомендовали. Йоланда Рубиа — она сама пожелала руководить сделкой — заключила контракт с одной из штурмовых групп герильясов, оказавшейся в Мехико, которая отбила у Садоводов склад с грузом ИВА. Не знаю только, почему Йоланда пошла на открытый контакт с нами.

— Йоланда уверена, что с Гарсией в Коста-Брава покончено, — сказал Рико, — и хочет заручиться поддержкой Штатов в борьбе за власть. Ну что же, думаю, насчет Гарсии она права.

— Она встречается завтра с Соларисом, после того, как будет закончено бетонирование «ВириВака».

Рико был благодарен Йоланде Рубиа. Она не только спасла его собственную шкуру, но и мобилизовала своих людей, чтобы спасти Гарри и Соню. Толедо понимал, что она пошла на это не из великодушия, она стремилась положить конец правлению Садоводов в Коста-Брава, а «ВириВак» контролировал про-Садоводческое правительство. Мотивы ее действий, конечно, отличались от побуждений самого Рико, но эти отличия не помешали им добиться результата, на который рассчитывали они рба — сохранить жизнь детям и Марте Чанг, вызволив их из «ВириВака». И еще Рико испытывал определенную слабость к духам Йоланды и ее темно-карим глазам.

Рико заметил, что Шольц чувствует себя неловко, говоря об Йоланде.

— У вас есть какой-то вопрос, Шольц?

— Я не уверена, какого он характера — профессионального или личного.

— Какая разница? Валяйте, Шольц.

— Почему именно Йоланда? — спросила Рена. — Почему вы пошли к людям «Мира и Свободы», а не к какому-либо независимому контрактору?

— Я не ходил к ней, — возразил Рико. — Она сама пришла ко мне. Помните диверсию? Она вытащила меня оттуда. События начали развиваться так стремительно после этого… Но я знал, что у нее есть люди наготове, а действовать следовало быстро, пока не закончатся Субботние празднества.

Шольц покачала головой.

— Нет, я говорю о том, что было до этого, а не после. Когда Ред Бартлетт… растаял, вы попросту похоронили информацию, а ведь он был вашим лучшим другом. Я никак не пойму…

Рико хотел слегка изменить положение тела, но передумал.

— Ладно, Шольц, я задам вам подобный же вопрос. Вы были там, вы видели, как «тает» Бартлетт, и записали это на ленту. Вы сохранили это в тайне и пришли ко мне, вместо того, чтобы предать информацию гласности. Почему?

Рена поджала губы, но не отвела глаз. Рико заподозрил, что, если бы она отвернулась, то расплакалась бы, а Рена Шольц не могла допустить, чтобы кто-либо видел ее плачущей.

— Единственным человеком — кроме вас, — к которому я могла бы обратиться, был Спук, — заявила она. — Кое-кто в Управлении считает его предателем. Он захотел бы, чтобы я ушла в отставку, прежде чем работать с ним. А если бы даже и не захотел, Управление вынудило бы меня подать в отставку, или что-нибудь похуже, если бы они узнали, что я контактировала с ним. Если откровенно, я удивлена, что Соларис позволил ему повидаться с вами.

— У Солариса, вероятно, не было иного выхода, — предположил Рико. — К тому же меня уже списали со счета как сотрудника УРО.

Боль немного поутихла, и Рико почувствовал, что разум его начинает проясняться.

— Послушайте, Шольц, ведь вам приходилось работать медсестрой, не так ли? Стало быть, вы умеете читать анамнезы [18] анамнез — история развития болезни. ?

— Если я правильно догадываюсь, о чем вы хотите попросить меня, вам лучше обращаться ко мне просто по имени — Рена. «Шольц» больше подходит парням, а я не парень.

— Это уж точно, — согласился Рико, окидывая молодую женщину преувеличенно оценивающим взглядом, — вы явно не парень.

И ему удалось воспроизвести рукой жест, которым коста-браванцы выражали крайнюю степень восхищения сексуальной привлекательностью представительниц слабого пола — что-то вроде «Сногсшибательна!».

— Ну-у, — насмешливо протянула Шольц, — вижу, с выработкой тестостерона у вас полный порядок.

— Какое там! Вы же видели файлы «ВириВака»; меня и в этом смысле подпортили. Итак, моя история болезни находится на стеллаже в коридоре, рядом с дверью. Могли бы вы рассказать мне, что им известно о том, что со мной происходит?

— Когда к вам придет доктор?

— Они привезут сюда врача из католической клиники Санта Анны. «Фликер» отправился за ним полчаса назад.

— Уйма времени, — кивнула Шольц. — Я договорюсь с вашей сиделкой, чтобы нас не беспокоили.

— Сделайте одолжение, Шольц… пардон, Рена.

— К вашим услугам, полковник.

Шольц вышла из палаты, а Рико, глубоко вздохнув, потянулся к своим тростям. Лоб его покрылся испариной, пока пальцы охватили одну из них, а уж ею он подцепил другую. Рико попросил, чтобы трости положили подле него на кровати; они отчасти заменяли ему ноги, которые отказывались повиноваться. Сам же Рико отказался от предложенных ему инвалидных ходунков, хотя с ними он чувствовал бы себя в большей безопасности. О костылях не могло быть и речи из-за рваных ран под мышками.

Его левая подмышка, верхняя часть левой руки до локтевого сустава и левое плечо были покрыты материалом из акульих хрящей и межклеточного вещества его собственной кожи. Рико отказался от «второй кожи», производимой Детьми Эдема, равно как и от их врачей, их оборудования и медикаментов. Садоводы и так уж более чем достаточно напичкали его организм своими проклятыми снадобьями, и впредь он не собирался позволять им снова наложить на него свои лапы.

Вернувшаяся через несколько минут Шольц ободряюще улыбнулась полковнику. Ободряюще, но слишком запоздало, чтобы одурачить его.

— Опять плохие новости? — спросил он.

Шольц взвесила на руке информационный кубик, в котором содержалась история болезни, словно от новых данных он стал тяжелее.

— Пятьдесят тысяч слов, — сообщила Шольц. — Ваша история болезни уже длиннее, чем полнометражный художественный фильм средней продолжительности.

— И гораздо интереснее, держу пари.

Рико похлопал ладонью по простыне рядом с собой, и Шольц осторожно села, отключив встроенное в кубик крошечное считывающее устройство.

— Очень интересно, — согласилась Рена. — Мы знаем из записей «ВириВака», что вас инфицировали по меньшей мере тремя Искусственными Вирусными Агентами — во-первых, тем «хичхайкером» в вашей сперме, который сделал Гарри не вашим сыном, а вашим клоном; во-вторых, маленьким «буксировщиком», которого обнаружили в вашей шее, и, наконец, «агрессором», вроде того, который убил Реда Бартлетта. Ни один из них не отреагировал на тест фактора заражения, так что вы не заразны. Но они, предположительно, обусловили какие-то другие изменения в вашем организме, которые пока что не удалось выявить имеющимися в нашем распоряжении оборудованием. К примеру, фактор свертываемости у вас гораздо выше нормального — что, вероятно, и спасло вас. Видимо, это является одной из функций «агрессора». А вот ваш метаболизм глюкозы повышается и падает без очевидных причин — вот почему вы так дрожите сейчас.