Сергей Арьков - Петля [CИ]

- Что-то вроде того, - ушел от прямого ответа Андрей. Расписывать весь расклад ему не хотелось. Он желал заставить Племя помогать ему, а не ввергнуть всех его членов в состояние отчаяния. Узнай они, что являются клонами, и жить им осталось всего года три, едва ли многие из них согласятся рисковать собой в сражении с боссом. А узнав, что снаружи не привычный мир двадцать первого века, но самый разгар мелового периода, они неизбежно зададутся вопросом - зачем бежать из одного ада в другой?

- Но зачем?

- Я же говорю - это игра. Они так развлекаются. Послушайте, мужики. Я знаю, вы боитесь. Я тоже боюсь. И этот монстр, он действительно опасен. Но у нас есть шанс. И чем больше нас будет, тем выше он окажется.

- Что скажешь, Шаман? - спросил у лидера тип со шрамом. - Пойдем с ним, или останемся здесь?

- Мне надо подумать, - тихо произнес Шаман. - Дайте мне полчаса.

Сгорбившись, он побрел к выходу из зала. Андрей и людоеды провожали его взглядами до тех пор, пока он не скрылся за дверью.

- Что бы он ни решил, мы пойдем с тобой, - внезапно сказал тип со шрамом, и его друзья согласно закивали головами.

- Пойдете все? - спросил Андрей.

- Возможно, кто-то захочет остаться. Я поговорю с людьми, постараюсь их убедить. Скажи, мы действительно сумеем выбраться?

Андрей посмотрел собеседнику прямо в глаза, и ответил:

- Сумеем. Я вам обещаю.

Шаман засел в своей комнате, и уже час не показывался наружу. Войти к нему и поторопить старика никто не пытался. Людоеды, взволнованные и возбужденные, побросали все свои дела, и собрались вокруг Андрея, задавая ему всевозможные вопросы, ответов на которые он, чаще всего, не знал. Тот, сидя среди них, и слушая их разговоры, вдруг осознал, что его окружают самые обычные люди. До сего момента он воспринимал членов Племени как монстров, давно утративших все, что делало человека человеком, но это была неправда. Племя состояло из людей. Обычных людей, ничем не отличающихся от него самого. Поставленные в специфические условия, они выживали в них, как могли. Охотились на людей, убивали их, ели. Но едва ли получали от этого какое-то удовольствие или мечтали провести подобным образом всю оставшуюся жизнь. И одна только надежда на освобождение из лабиринта невероятно возбудила их. Возможно, они и смирились с теми реалиями, в которые были поставлены непреодолимой силой, но, тем не менее, продолжали страстно желать освобождения. Они с радостью ухватились за этот шанс, и уже стали поговаривать о том, что незачем дожидаться Шамана, что бы он там ни решил.

- Нравится ему здесь, пусть и сидит дальше, - негромко произнес один из людоедов.

- Подождем, - предложил тип со шрамом на лице. - Послушаем, что он скажет.

Шаман появился вскоре после этого. Выглядел он еще более изможденным, на его морщинистом лице застыло какое-то обреченное выражение. По его виду трудно было сказать, что он решил, но Андрей все же надеялся, что даже если лидер Племени не согласится идти с ним, его воле подчинятся не все.

- Ну, что? - быстро спросил тип со шрамом, поднимаясь с корточек навстречу Шаману. За его спиной сгрудилось все Племя. Все ждали, что скажет их лидер.

- Хотите идти с ним? - спросил Шаман, кивком головы указав на Андрея.

- Хотим.

- Понимаете ли вы, что можете погибнуть там?

Людоеды стали переглядываться, но тип со шрамом решительно ответил:

- Понимаем.

- Ну, хорошо, - вздохнул старик. - Раз так, то мы пойдем. Но я не стану неволить никого из вас. Знайте - чудовище, что ждет нас наверху, ужасно и беспощадно. Даже если и сумеем одолеть его, во что, откровенно говоря, верится с трудом, это обойдется нам недешево. А потому решайте сами - кто хочет идти, и кто не хочет. Плохая жизнь здесь все же лучше, чем никакая.

Андрей в тайне надеялся, что Племя изъявит готовность идти с ним полным составом, но когда дошло до дела, число желающих рисковать своей шкурой резко сократилось. В итоге, набралось всего пять человек, не считая Шамана. Правда, Андрей утешил себя тем обстоятельством, что в добровольцы вызвались самые сильные и матерые из людоедов. Ну, все, кроме Шамана. Судя по его виду, он мог принести мало пользы в бою. Однако когда Шаман выразил желание идти с ними, Андрей ничего не сказал, и не стал возражать. Путь и бесполезный в драке, он имел авторитет среди своих людей и мог контролировать их.

Они поднимались медленно, с частыми остановками. Шаман был слаб, и не мог осилить за раз более пяти этажей. Его люди заботливо помогали ему, поддерживали под руки, но даже с учетом этого он едва переставлял ноги.

- Этот тип нас здорово тормозит, - шепотом сказала Оля Андрею, когда они встали на очередной привал. Шаман без сил опустился на бетонный пол, привалился спиной к холодной стене и прикрыл глаза. Обычно бледное лицо его раскраснелось, из легких с хрипом вырывался воздух. Андрей не был сведущ в медицине, но не требовалось обладать никакими особыми знаниями, чтобы понять - вождь Племени серьезно болен.

- Он не захотел оставаться, - ответил девушке Андрей. - Настоял на том, что тоже пойдет.

- И какой прок от него будет в бою? - скептически нахмурившись, спросила Оля. - Случится чудо, если он не загнется по дороге.

Когда Андрей явился обратно во главе отряда людоедов, и Оля, и Бродяга были сильно удивлены. На членов Племени оба они поглядывали недоверчиво, не выпуская оружия из рук. Людоеды отвечали им полной взаимностью. Но возникшее напряжение разрядил Шаман, приказавший своим людям успокоиться. Он напомнил, для чего они собрались, и призвал если не к взаимной любви, то хотя бы к вынужденному сотрудничеству. Его слова возымели эффект, и людоеды расслабились, перестав поглядывать на новых знакомых, как на суповые наборы. Андрей, в свою очередь, убедил Бродягу и Олю не таращиться на их новых союзников, как на заклятых врагов.

- Это не наша забота, загнется он или нет, - ответил девушке Андрей. - Все, что нам от него нужно, это его люди.

На этом привале решили перекусить. Людоеды вытащили из сумок взятый в дорогу запас мяса, Андрей, Оля и Бродяга утолили голод тюбиками, запас которых тестер успел скопить за годы, проведенные в лабиринте. На жрущих человечину каннибалов Андрей смотрел безразлично. Вся цивилизованность и все, сопряженные с ней, предрассудки, из него, к этому времени, успешно выветрились. Оля, правда, злобно и с отвращением косилась на людоедов, явно желая многое высказать этим людям, но Андрей тронул ее за руку и отрицательно мотнул головой.

- Он прав, - тихо сказал Бродяга. - Незачем портить отношения в коллективе ненужной ссорой.

- Ах, да, я все время забываю, что это всего лишь игра, и ее не стоит воспринимать всерьез, - проворчала Оля, с ненавистью глядя на тестера.