Андрей Васильев - Чужие небеса [OCR, издательский вариант с редакторской правкой]

Тут наставник резко свел руки вместе так, что одна ладонь накрыла вторую, земля под ногами мага из братства разверзлась, и он ухнул в яму, которую сотворил Ворон.

— Давай! — гаркнул наставник.

Из воздуха сплелась огромная, не сказать, гигантская сосулька, с левой резьбой по всей длине. Она закружилась вокруг своей оси, весело посверкивая кристалликами льда, и резко опустилась в яму, откуда слышалась ругань одноглазого, который тщетно пытался выбраться на волю. Красиво. Просто и элегантно, по-другому не скажешь. Если не умеешь летать, то ты обречен.

Так, собственно, и вышло. Секундой позже ругань сменилась криком боли, из ямы полетели ошметки человеческой плоти и брызги крови, после что-то взорвалось, раскидав в разные стороны ледяные осколки, — и все. Был одноглазый маг — и нет его.

Но вообще — есть за что его уважать. Сильный боец. Прямо скажем, у него было бы чему поучиться. Я вот не отказался бы узнать, как такую змеюку из небытия вызывать. Полезная штука. В жизни точно пригодится.

— Фон Рут, ты что здесь делаешь? — рявкнул на меня Ворон. — А?

— Вот ему помогаю, — ткнул я пальцем в сторону снежного мага, в очередной раз поскользнулся и плюхнулся в лужу.

— Вон отсюда! — прорычал наставник.

— Герхард! — раздался вопль Рангвальда. — Сверху!

Грохот, земля встала дыбом, снежный маг с воплем полетел куда-то в сторону и канул в клубах дыма, а меня в очередной раз проволокло лицом по грязи.

— Ну вот мы и встретились снова, мой милый мастер Шварц, — промурлыкал совсем рядом знакомый до боли голос. — Как я рада!

Никак она еще и летать умеет? Как птица? Да нет, ерунда. Ворон говорил, что левитация возможна, но только при благоприятных погодных условиях — полное безветрие и все такое.

Хотя… Вытопленный жир младенцев и прочие тому подобные пакости… Я сам про это не так давно кому-то из наших рассказывал. Нормальному магу про подобное помыслить противно, но это же Виталия. С нее станется.

Наверное, надо встать и подойти к наставнику? Или не стоит ему мешать и лучше выждать, чем их беседа закончится? Я сейчас больше похож на грязный бугорок или просто труп, внимания ее не привлеку, тем более что она меня, похоже, не заметила. Вовремя я упал. Вот только надо потихоньку кинжал из ножен вынуть. На всякий случай.

— Эва нас куда занесло! — услышал я утробный рев, после по жиже захлюпали сапоги. — Маги! Руби их!

Шипение молний, звуки падения тел.

— Вообще-то на их нагрудниках имелся герб Линдусов, — спокойно заметил Ворон. — Эти люди тебе союзниками приходились.

— Они могли помешать нашей беседе, — возразила магесса. — Да и нет у нас теперь союзников. Причем благодаря тебе, Герхард. Нас теперь ненавидят все — что свои, что чужие.

— Ты еще скажи, что это я начал войну, — фыркнул наставник.

Странные люди. Кругом сражение, ежесекундно умирают люди, совсем рядом слышно шипение такое, слово сто гадюк одновременно его издают, а они беседуют так, будто за накрытым столом сидят.

Интересно, а что это так шипит? Какое заклятие в ход пошло?

— А кто? — возмущенно уточнила магесса. — Не Гай же. Ну да, имели место некие нюансы, но…

— Если ты сейчас произнесешь: «Тебя никто не трогал», — то беседа закончится, не начавшись, — предупредил ее Ворон.

— Тебе дали уйти. — В голосе Виталии появились стальные нотки. — Тебе и твоим недоучкам. Если ты не смог этого оценить, то я уж и не знаю, как тебя назвать. Может, редкостным идиотом?

— Не надо врать, — попросил ее учитель. — Они нам дали уйти! Смешно. Называй вещи своими именами — упустили. И там добраться до нас не смогли, хоть и пытались. Сколько раз меня лично убить пытались? Шесть? Семь? Я со счету сбился.

Ничего себе! А мы и не в курсе!

— Так и ты не прост, — даже не стала спорить магесса. — Все время в пути, все время в бою, запросто не подберешься. Да еще попутно натаскивал своих выкормышей, как бойцовых псов. И ведь не зря. Гай только что по полу не катался от злости, узнав о том, что на Левантийском кряже случилось. А как его потом перед Линдусом глава ордена за это унижал — у-у-у!

— Не удивлен, — хмыкнул наставник. — Скажу тебе так, Ви, — мои питомцы даже меня иногда удивляют скоростью своего обучения. А еще сильнее — тем, как ловко и быстро они пускают в ход то, что усвоили. И я ни капли не жалею о том времени, что провел в компании этих молодых людей, пусть даже иногда они меня и раздражали. Единственное — боги, сколько же на них денег приходится тратить. Они столько едят!

Я чуть рот не открыл. Наставник нас хвалит? Ну почему сюда еще кого-то из наших не занесло? Нужен свидетель! Мне же никто не поверит!

— Плевать, — коротко выразилась Виталия. — Перейдем к делу. Герхард, мы старые друзья. Мы больше чем друзья — и ты, и я про это знаем. Потому я готова пойти тебе навстречу и предоставить шанс сохранить душу.

— О! Даже так? — Я знал эту интонацию, притворно-заинтересованную и глумливую одновременно. — А что же не жизнь?

— Жизнь? О чем ты? Ее ты потерял много лет назад, в тот момент, когда отказался помочь ордену Истины. Помнишь процесс над Селестеном Ривуа? И то, что было тобой сказано отцу-дознавателю… Как его… Со щеками такой… Не важно. Мало того — ты ему еще и три зуба выбил. Вот тогда в списках магов, хранящихся в главной канцелярии ордена, кто-то бисерным почерком и начертал напротив твоего имени слова: «Повинен смерти». Да что такое! Нет покоя!

И снова — треск молний, и снова кто-то, коротко простонав, рухнул в грязь.

— Как поэтично сказано! Бисерным почерком! — восхитился наставник. — Так чего же ты тогда от меня хочешь? Если я все равно умру, то какой смысл мне сдаваться?

— Умереть можно по-разному, — вкрадчиво шепнула Виталия. — Я обещаю тебе легкую и быструю смерть. Это ли не благодеяние?

— За которое ты получишь славу, почести и усилишь свое влияние на Линдуса, — задумчиво продолжил Ворон. — Мол, архимаг Туллий не смог, а я смогла, кто же тогда из нас более достоин быть первым — он или я? А если еще вспомнить то, как ты отменно хороша в постели… Император уже вкусил ласк от твоих щедрот?

— Хлипковат оказался, — цинично бросила Виталия. — Может куда меньше, чем обещает. Но это мне безразлично. Мне от него другое нужно.

— Как и от меня, — и снова мое ухо уловило знакомые нотки, заставившие насторожиться. — Как и от всех тех, кто имел в этой жизни глупость тебе поверить. Нет, возможно, ты мне сейчас не врешь, может, впервые за годы нашего знакомства. И ты действительно убьешь меня быстро и безболезненно. Но только тогда, когда это будет нужно тебе. Вернее, когда это будет выгодно. И плевать, что перед этим из меня все жилы вытянут, заставив сотни раз пожалеть, что я вообще на свет родился.