Майкл Гир - Сети Паука

Баллистический целеуказатель закончил расчеты, и от «Романовца» протянулись четыре фиолетовых луча. Изогнувшись ослепительными дугами, — следствие искривления пространства при движении с околосветовыми скоростями — они нащупали «Грегори». Щиты линкора вспыхнули всеми цветами радуги. И тотчас же черноту космоса вспороли новые лучи — противник открыл ответный огонь.

— Мы добились нескольких попаданий! — крикнул Энсон. — Наши бластеры насквозь пробивают его щиты!

— Переключить полностью энергию на щиты! — приказал Иверсон.

Гравитационные пластины задрожали, принимая на себя перегрузки резкого ускорения. «Романовец» попал в паутину неприятельских лучей, и вокруг засверкали ослепительные фиолетовые, голубые, зеленые, желтые и красные вспышки. Только сейчас ошеломленный Иверсон осознал, до чего же плотный заградительный огонь поставил «Грегори». Похоже, сейчас у линкора работали все его бластерные батареи. Причем стреляли они прицельно.

Как им это удалось? Но времени строить догадки не было. Мониторы замигали, показывая, что реактор перегружен.

— Полное ускорение! — крикнул Иверсон.

И сразу же перегрузка вдавила его в спинку командирского кресла. Бластеры погасли, щиты тоже ослабли — почти вся энергия была переключена на двигатели. Пестрое сияние прекратилось.

Иверсон посмотрел на приборную панель, и в это мгновение прозвучал пронзительный сигнал тревоги. Кормовые отсеки стали резко терять атмосферу. «Романовец» получил прямое попадание! Насколько серьезны повреждения? Испуганно взглянув на статус реактора, Иверсон застыл чувствуя, как к горлу подкатывается клубок. Кормовые защитные поля дрожали, набирая и теряя мощность. Иверсон со злостью ударил кулаком по подлокотнику. Как Отцам удалось так быстро открыть ответный огонь? Неужели они постоян- но дежурили в полной боевой готовности рядом с бластерами? Учитывая релятивистский эффект, у них же совсем не было времени!

—Главный инженер! — спросил Иверсон. — Что с реактором?

— Остается только молиться, — последовал лаконичный ответ.

Иверсон поднял взор на изображение паука, нарисованное на панелях потолка.

— Накай! — облизнув пересохшие губы, не своим голосом произнес он. — Переключить всю энергию на транском- муникационный передатчик. Мощность реактора стремительно падает, так что забирай абсолютно все. Отправь шифрованное донесение адмиралу Ри. Времени у нас мало. Постарайся передать все, что у нас есть. Поторопись!

— Слушаюсь, сэр. Уже начал передачу, сэр. Корректирую луч в процессе сеанса.

Иверсон застыл в напряженном ожидании, отвечая на неистовые запросы комма бессильным скрежетом зубов.

Сообщение, которого он так боялся, поступило через пять минут.

— Господин майор, мы теряем контроль над ходом реакции. Осталось меньше минуты, чтобы взорвать реактор... или превратиться в новый астероид.

С замирающим сердцем Нил Иверсон открыл крышку «ящика смертника» и посмотрел на два красных тумблера. Комм продолжал фиксировать происходящее на мостике, отправляя все в эфир. Переключив первый тумблер, Иверсон неуверенно остановился. Впереди расстилалась бесконечная чернота. До ближайшей обитаемой системы около восьмидесяти девяти световых лет. Надежда на спасение? Никакой. Даже если Нгуен не пожалеет сил, чтобы захватить в плен мертвый корабль, ему потребуется целая вечность, чтобы добраться сюда.

Иверсон посмотрел на второй тумблер. Если его не трогать, они останутся жить. На мониторе, отслеживающем состояние реактора, стрелка продолжала ползти за критическую отметку.

— Командир! — донесся сдавленный крик главного инженера.

Иверсон обвел взглядом пепельно-серые лица стоящих но мостике. Не пройдет и двух месяцев, как на корабле начнется людоедство, но уже через пять недель в отсеках не останется атмосферы. На таком большом удалении от ближайшей звезды мощности солнечных батарей не хватит для работы систем жизнеобеспечения корабля.

Палец Иверсона застыл на тумблере. Корпус корабля дрожал все сильнее: реактор пожирал свое собственное нутро.

Комм донес отчаянный крик:

— Капитан! Во имя всего святого, взрывайте...

Реакция стала неуправляемой. Вещество и антивеществоринулись навстречу друг другу. В сердце корабля произошел молниеносный взрыв, и на мгновение на черном небе вспыхнула ослепительно яркая звезда, от которой во все стороны словно от брошенного в пруд камешка побежали затухающие световые волны.

Нгуен Ван Чоу, находившийся на мостике «Грегори», увидев на мониторах яркую вспышку, удовлетворенно хихикнул. Значит, все-таки попадание было! Только гибель космического корабля может высвободить такое огромное количество энергии. Опустившись в командирское кресло, Нгуен обвел взглядом орудийные расчеты, стоявшие ровными рядами возле своих бластеров.

До тех пор, пока эти тупицы сменяются каждые двенадцать часов, они будут стоять здесь, всегда наготове, не думая ни о чем кроме того, как управлять смертоносными орудиями.

Поступили донесения о шести пробоинах в корпусе, сделанных этими таинственными бластерами, превратившими щиты в кусок шрейцарского сыра. Взяв М’Клиа за руку, Нгуен ласково провел кончиками пальцев по гладкой коже.

— Как восхитительно! — выдохнула красавица, повторно прокручивая кадры боя. — Жаль, что они уничтожили свой корабль. Мы бы с ними славненько позабавились!

Нгуен буркнул что-то невнятное, не переставая думать об этих странных бластерах. Запросив результаты спектрального анализа, он проверил красное смещение. Невозможно! Не могли же эти частицы двигаться со скоростью, превышающей скорость света? Распределение частот в спектре бластерных лучей было совершенно не похожим на привычную картинку. Казалось, этот поток заряженных частиц появлялся извне пространственно-временного континуума.

— Что это значит? — задумчиво произнес Нгуен, опустив подбородок на руку.

Другой рукой он рассеянно провел по нижней части упругого живота М’Клиа, словно пытаясь пощупать новую жизнь,вынашивающуюся внутри теплого влажного чрева.

Университетская станция.

Арктур

Ген Макгир шел по изгибающемуся техническому коридору университетской станции, щурясь от яркого света. Общий сбор сотрудников и студентов факультета? Среди ночи? Его мог созвать только сам директор. Впрочем, о нормальной жизни все давно забыли. Директорат сотрясают противоречивые слухи о взорванных станциях, термоядерных бомбардировках планет, о культе Деуса, крепнущем в секторе Хмброзия и уже перекинувшемся в ГУЛАГ. Отцы в открытую читают свои проповеди — теперь уже и в университете. Имя Деуса все чаще появляется в настенных надписях рядом с ругательствами в адрес Директората.