Майкл Гир - Сети Паука

— Я же сказал, не сейчас! — раздраженно махнул рукой толстяк. — Вот что с ней сделала эта проклятая психообработка. Вы даже представить себе не можете, какой она была прежде... Впрочем, это к делу не относится. А сейчас, мистер Пайк, вы начнете отвечать на мои вопросы.

Вставив электрический хлыст Пайку в заднепроходное отверстие, Паллас выдал заряд. Леденящий душу крик произвел на него самое благоприятное впечатление.

Административное здание.

Город Базар, планета Базар

Послышался негромкий вызов комма. Отерев пот с жирного лица, Паллас поднял взгляд. На висящем на стене экране появилось лицо Нгуена Ван Чоу.

— Да хранит вас Деус, господин губернатор. — Комната наполнилась бархатным голосом мессии. — Насколько я понял, Патруль наконец заинтересовался Базаром? И ты, мой добрый Паллас, захватил в плен двух шпионов?

Пайк, судорожно ловя ртом воздух, посмотрел на монитор и застонал.

— Теперь в живых остался только один. К несчастью, мессия, первого я попытался подвергнуть психообработке. Он умер в страшных мучениях... и мне не хочется, чтобы со вторым произошло то же самое. — Паллас поклонился. — Он заговорит. Это лишь вопрос времени. Однако должен признаться, его терпение меня поражает.

— Оружие у них было?

Паллас показал ему бластеры, затем поднял ножи. Нгуен кивнул.

— Неудивительно, что первый пленный умер. Ты схватил романовцев, губернатор. — Он задумчиво нахмурился. — Просто уму непостижимо. А из этого следует то, что... Впрочем, не будем забивать голову раньше времени. Ну, а пока позволь дать тебе несколько полезных советов...

Прошел час. Паллас был поражен мастерством Нгуена. Тому, похоже, были известны все болевые места человеческого тела.

— Это результат моих, скажем так, «экспериментов» с женщинами. Составная часть процесса отделения рассудка от тела. С Лисией это получилось у меня просто превосходно.

Лицо Пайка было покрыто холодной испариной. Повернув голову, он с неприкрытой ненавистью и отвращением посмотрел на мессию.

— Нгуен, он только пялится на потолок и кричит, — признался Паллас, вытирая пот с лица и шеи. Надоедливые капельки, скользнув между лопаток, спустились к пояснице.

Приоткрыв рот, Тиара не отрывала глаз от вспотевшего тела Пайка. Черт бы ее побрал, да она просто умирает от желания совокупиться!

Худое лицо Ван Чоу исказилось. Глаза вспыхнули демоническим огнем.

— Плохо, что у нас нет его возлюбленной или друга, за страданиями которых он мог бы понаблюдать. Боль ближнего всегда ломает человека раньше, чем его собственная... но вот это точно заставит его заговорить. Видишь ли, Паллас, слабые места человека заключены не только в его теле.

Закрыв глаза, Пайк старался дышать глубоко.

Ван Чоу склонил голову набок.

— Ты говоришь, твоя Тиара безнадежно испорчена? Отлично. Воспользуйся психообработкой. Прикажи ей беспрекословно выполнять твои команды.

Паллас, поколебавшись, вызвал нужную программу.

Пайк встревоженно открыл глаза. Его взгляд был полон боли и страданий. Когда он увидел вышедшую из машины Тиару, его прошиб холодный пот. Мочевой пузырь и кишечник уже давно опорожнились, но чувство стыда потонуло в невыносимой боли.

— А теперь, Паллас, возьми скальпель, — начал Нгуен. — Отрежь мизинец на ноге... на любой.

Стиснув зубы, Пайк задрожал. Паллас ловко отсек ему палец.

— Так, теперь скорми палец Тиаре. Позаботься о том, чтобы...

— Нгуен! — ахнул толстяк, недоверчиво уставившись на экран. — Ты хочешь, чтобы Тиара... палец... Ты это серьезно?

Сплетя пальцы, Нгуен прищурился.

— Паллас, задумайся хорошенько. У тебя нет выбора. Ты работаешь на меня. Работаешь с самого начала. Не вздумай мне перечить.

— Но ведь Тиара... она была моей...

— Ты помнишь Иезекиля? — поднял бровь Ван Чоу. — В том, что с ним случилось, для тебя должен быть хороший урок. — Он говорил медленно, раздельно. — Я требую беспрекословного повиновения от всех своих людей.

Во рту у Палласа пересохло. Он с трудом шумно сглотнул подкативший к горлу ком.

Нгуен продолжал как ни в чем не бывало:

— Позаботься о том, чтобы Пайк видел, как у него на глазах пожирают его собственную плоть.

Пайк вскрикнул от ужаса. Паллас передал обмякший кусок мяса на кости Тиаре, молча следившей за происходящим безжизненным взглядом.

— Тиара... съешь... — деревянным голосом вымолвил Паллас.

При звуках хрустящих на зубах костей его передернуло от отвращения. Это невозможно! Паллас вспомнил, как этот самый рот страстно целовал его, как... Он тряхнул головой, прогоняя эти воспоминания.

Приклеив веки завывающего Пайка ко лбу, Паллас закрепил его голову электромагнитными оковами.

— Теперь другой палец, — вкрадчивым голосом приказал Нгуен.

Паллас провел языком по пересохшим губам.

Ван Чоу перенес свое внимание на пленного.

— Ну же, мистер Пайк, расскажите нам, как вы попали на Базар. Мы ведь вам не враги. В ваших силах, друг мой, остановить этот жуткий кошмар. Просто ответьте на наши вопросы. Ну зачем вы сопротивляетесь? Какой в этом толк? Зачем противиться руке Господа? Деус хочет, чтобы во всей вселенной действовали его законы. Вы хотите бросить вызов Богу?

Пайк, заморгав, устремил взгляд вверх, словно это могло помочь. Тиара неподвижно застыла рядом со столом. Нгуен продолжал монотонно бубнить, а Паллас отрезал один за другим пальцы на ногах, каждый раз прижигая рану раскаленным железом, чтобы пленный не умер от потери крови.

— Нет!— удавалось выдавить Пайку между душераздирающими криками. — О господи, нет!

— Рассудок оставляет его, — спокойно заметил Ван Чоу. — Я начинаю сомневаться, сможем ли мы вырвать что-либо из этого глупца. Очень странно. Ладно, как только начнет снова бормотать, нанеси ему новый удар болью.

— Это был последний палец на ногах. Перейти к пальцам на руках? — спросил Паллас.

Крупные капли пота, собираясь на носу и щеках, стекали в складки подбородка. Несмотря на то что толстяк старался действовать аккуратно, его перстни потускнели, испачканные кровью.

Задумавшись на мгновение, Нгуен покачал головой.

— Попробуй нарезать полосы из его ног. Вырежи кусок шириной несколько сантиметров и скорми его Тиаре. Быть может, это сломит его сопротивление.

Когда острое лезвие врезалось в его бедро, Пайк издал сдавленный безумный крик. В его остекленевших глазах застыло недоумение. Паллас поднял полоску кожи и мышечной ткани, прижигая электрическим жезлом кровоточащую рану. Проверив работу органов жизнеобеспечения и функционирование мозга пленного, толстяк удовлетворенно кивнул, протягивая отрезанный кусок Тиаре.