Борис Батыршин - Механический мир. Дилогия

— И люди Саразена останутся наедине с Тэйлором и его троллями. — кивнул Николай. — То-то он порадовался бы…

— Вот именно! Потом я обнаружил здесь, на базе записи об экспедиции, отправленной на Тибет, прикинул сроки — и выяснил, что они вот-вот вернутся. И тогда можно будет отбить «слёзы асуров»!

— А как же мы? — возмутился Юбер. — Мсье не верилль, что ми… как это по рюсский… добывайт, да?

— Ну почему не верил? — пожал плечами Кривошеин. Верил, надеялся даже. Но вам пришлось бы возвращаться в Россию, строить новый апертьёр — а это ещё год-полтора, не меньше. А тэйлоровым молодчикам хватит месяца, чтобы добраться до острова Ноубл. Я и рассудил: если они через два месяца не объявятся, значит, вы их там, на Тибете, перебили и завладели ларцом. А уж если объявятся…

— Но… пардон муа, мсье, они нон объявиллься?

Инженер глянул на него с недоумением.

— Почему же? Ах да, я ведь не успел вам рассказать… объявились они, как миленькие, объявились! От пленных мы узнали, что пять дней назад к острову подошла шхуна с посланцами Тэйлора. Мы уже подумывали, как бы её захватить, чтобы сбежать с этого проклятого острова, а тут и вы подоспели. Не сомневайтесь: здесь «слёзы асуров», здесь!

Николай подскочил, как ужаленный:

— Что же мы тут, так вас разэдак, рассиживаемся? — негодующе завопил он. — Не успел он, ятить твою в душу… Где там, японский городовой, Стригу… мичман Москвин через семь гробов его…? Пущай расшевелит своих архаровцев — заснули они там, вперехлёст их к нехорошей маме? Дерево с дороги — и то убрать не могут! Устроили, понимаешь, пикник… Не прохлаждаться надо, а кумекать, как отбивать этот клятый ларец!

Из записок Николая Ильинского

«…итак, доктор Моро. Не знаю, пересказал ли кто-нибудь реальные события Герберту Уэллсу, подобно тому, как Лори-Груссе поделился сюжетом с Жюлем Верном — или мэтр британской фантастики наткнулся на газетную заметку, покончившую с карьерой Моро в библиотеке? Не удивлюсь, если злодей держит вырезку с этой статьёй в кабинете, на почётном месте — натурам жестоким и одарённым нередко свойственно извращённое тщеславие.

Так что же произошло? Собственно, начало в точности повторяет сюжет книги: некий журналист под видом лаборанта проник в лабораторию доктора Моро, о которой давно ходили нехорошие слухи, имея намерение провести расследование. Удача ему благоволит — удалось собрать материалы для сенсационного разоблачения, когда в дело вмешивается Его Величество Случай. Из лаборатории сбежала собака с ободранной шкурой, вся искалеченная; возмущённые обыватели обратились в полицию, а изображения несчастного создания появились в разделе происшествий местной газеты, причём в тот самый день, когда в свет вышла статья-расследование!

Это был далеко не первый случай, когда английское общество протестовало против чересчур жестоких методов учёных-исследователей. К тому же, у Моро с его несносным характером нашлось немало врагов, и они не преминули воспользоваться удобным случаем, чтобы покончить с оппонентом. Моро лишился лаборатории, почётного членства в Королевском медицинском обществе и принужден был покинуть Англию.

Где и как он познакомился с вербовщиками Тэйлора — неизвестно. Моро присоединился к обитателям Диксиленда уже после того, как пути южанина и Саразена разошлись. Тэйлор по достоинству оценил таланты своего нового сподвижника и предоставил ему возможность для научной работы. И не прогадал: Моро, увлёкшийся изучением „мускульных полипов“, вскоре предложил новый, и весьма оригинальный способ их применения.

Идея превратить негров-невольников в покорные, во всём зависящие от владельца живые машины пришлась Тэйлору по душе. На постройку лаборатории и закупки в Англии и Германии новейшего научного оборудования он выделил огромные средства. Моро со своей стороны, поставил условие: лаборатория разместится не в Диксиленде, а на Земле, на острове Ноубл. Тэйлор не возражал — ему всё равно приходилось держать на острове солидную охрану и техников для обслуживания установки-апертьёра.

Итак, лаборатория заработала. Моро провёл множество экспериментов по сживлению живых тканей под действием гальванизма, химических растворов, и иных факторов. Наилучшие результаты дало использование препарата, выделенного из желёз „мускульного полипа“ — используя его, Моро создал три вида монстров: троллей, „кротов“ для работы в алмазных шахтах, и людей-гекконов, выведенных специально для экспедиции на Тибет.

Пока Тэйлор бесперебойно снабжал Моро невольниками, всё шло, как по маслу. Но вскоре случаи похищения бывших рабов привлекли внимание, были расследованы, и за людьми Тэйлора началась охота. Одну из его шхун арестовали, и лишь случайно властям не стали известны координаты острова. Это стало для Тэйлора грозным предупреждением, и он всерьёз занялся безопасностью острова. Предполагалось, что незваных гостей встретят боевые шагоходы и тролли. А для защиты морских подступов нужно было сторожевое судно — и не какой-нибудь вооружённый пароход, а что-нибудь посерьёзнее.

Известно, что Британия охотно строит военные суда всем, кто готов за них платить. Даже Россия, отношения с которой портятся год от года, размещает на британских верфях заказы для своего военного флота. А вот к частным лицам, тем более, имеющим подмоченную репутацию, судостроители не столь лояльны. Тэйлор не смог бы заказать в Англии даже паршивую канонерку, не имей он к тому времени налаженных связей в правительстве республики Перу.

Даже российское мздоимство, давно ставшее притчей во языцех, меркнет перед алчностью чиновников любой страны к югу от Рио-Гранде. В результате махинаций Тэйлора в Британии для перуанского военного флота был заказан новейший броненосец береговой обороны. Заказ закономерно вызвал серьёзное беспокойство у южного соседа, Чили, отношения с которым портились с день ото дня.

Чилийские стратеги тревожились напрасно. Сданный заказчику точно в срок, новенький корабль отправился к месту приписки, имея на борту перегонную команду, набранную в доках Ливерпуля из всякого сброда. Но до Лимы он не дошёл — посреди Атлантики состоялась встреча с барком, с которого броненосец принял новую команду целиком из ветеранов флота Конфедерации. С этого момента судно получило название „Албемарл“ — в честь броненосного тарана южан, отличившегося в сражении в устье Роанока.

Исчезновение перуанского броненосца, разумеется, не осталось незамеченным. Солидные издания писали о допущенных при проектировании ошибках, о ненадёжности капитана и повальном пьянстве наёмной команды. Бульварные листки взахлёб обсуждали версии захвата судна чилийскими секретными агентами, взрыва, устроенного с помощью динамитной бомбы, заложенной в угольные ямы, и даже гибели броненосца в результате встречи с морским чудовищем. Но версии остались версиями — броненосец так и не объявился, бесследно растворившись в океанских просторах. В Лиме объявили трёхдневный траур по сгинувшей гордости перуанского военного флота, а банковские счета нескольких высокопоставленных чиновников и флотских офицеров пополнились солидными суммами в полновесных английских фунтах.