Борис Батыршин - Механический мир. Дилогия

Матрос, занявший место Курбатова налёг на таль. Забренчала цепь, массивная чушка «Гатлинга» медленно поползла вверх. Второй матрос, стоявший на рубке шагохода, замахал руками, указывая, куда опустить груз.

Николай изучил надписи на ящике из-под картечницы. « Waffen und Munitionsfabriken», готический шрифт … любопытно!

— Сделалль… как это сказайт… боши, герман! — пояснил Юбер. Он вылез из шагохода и стоял рядом, вытирая руки промасленной тряпкой. — Америкен лайсенс — «Пратт энд Уиттни», Ист-Харфорд, стейт Коннектикут.

— Странно… пробормотал Николай. — А я-то думал, тут всё британское — и паровики и броневые листы и вооружение.

— Американская система, друг мой, американская! — подошедший Кривошеин похлопал приятеля по плечу. — У англичан собственная гордость — чтобы они, да покупали лицензии на новейшие системы оружия у вчерашней колонии? «Гатлинги» выпускают только в САСШ, да ещё в Германии, по лицензии. А вообще-то ты прав: мистер Тэйлор предпочитает иметь дело с британскими поставщиками.

Николай пнул носком сапога пустой ящик от «Гатлинга».

— Подозреваю, что дело тут не только в его предпочтениях. Тэйлор сражался на стороне южан, почти все его люди — ветераны, служившие под началом генералов Борегара и Джексона «Каменная Стена». Чёрт возьми, он и город свой назвал «Диксиленд»! Вот я и думаю — а не замыслил ли Тэйлор реванш? Денег у него несчитано — их приносят алмазы, которые он продаёт через крупную амстердамскую фирму. Вполне мог сговориться с британцами, Лондон обожает подковёрные игры… Взять хоть историю с броненосцем для Перу — что-то мне не верится, что судостроители не знали, для кого он на самом деле предназначался…

Кривошеин усмехнулся.

— Англичанка гадит? Как же, слыхали…

— И правильно слыхали! Если Тэйлор в обмен на поддержку согласится поставлять Англии боевые шагоходы — представляете, чем это может обернуться и для САСШ и России? Пара сотен таких машин сделают непобедимой любую армию. И вот что ещё: у маршьёра, на котором мы выбирались из Парижа, было приспособление, мечущее жидкий огонь. А здесь почему нет ничего подобного?

— Как же, помню…. — закивал Кривошеин. — Удачная была конструкция: нефть с какими-то примесями подавалась из бака под давлением пара в особый штуцер и выбрасывалась наружу в виде огненной струи ярдов на пятьдесят — страшное оружие в ближнем бою и очень пригодилось бы против троллей. Но на шагоходах Тэйлора вместо огнемёта стоит довольно странная штуковина: стеклянный бак с цинковыми и графитовыми пластинами, провода и непонятное устройство из стекла, проволочных катушек и медных стержней.

Николай в раздумье потеребил подбородок.

— Фарфор, графит, катушки… Наводит на мысль о гальванических устройствах. Возможно, какое-то новое оружие, наподобие «лучей смерти»?

Кривошеин озадаченно посмотрел на собеседника.

_ Лучи смерти? Никогда не слышал… Но насчёт оружия ты, пожалуй, прав: ничем иным это быть просто не может. Вот что: пока Груссе заканчивает ремонт, не прояснить ли нам эту загадку? Один из наших пленных техник, всё руки не доходили его допросить…

— И вы молчали? — возмутился Николай. — Руки у них не дошли! Что ж такое творится, господа хорошие? Второй раз уже: сначала о «слезах асуров» не удосужились вспомнить, а теперь вот это! А вдруг вашему пленнику известно что-нибудь о лаборатории? А ну, тащите его сюда, и поживее!

— …у Тадеуша Лоу я проработал недолго. Старый польский сквалыга был жаден сверх всякой меры, а я ему не мальчишка, чтобы вкалывать за гроши! Очень скоро мы поругались, я получил расчёт, хотел податься домой, но передумал — нас, на Юге тогда были не рады тем, кто воевал на другой стороне. Тогда я перебрался в Неваду, хотел попытать счастья на приисках. Но не повезло — погорел на акциях серебряных рудников — в Карсон-Сити ими торговали вразнос, как горячими пирожками — и без гроша в кармане отправился в Калифорнию. Там-то я и встретил тех проходимцев…

Когда двое дюжих негров приволокли пленного техника, Юбер с криком «Майки, дружище!» кинулся к нему обниматься — и замер, в недоумении увидев связанные руки. Из дальнейших объяснений выяснилось, что это — ирландец Майкл О'Фланниган, старый приятель Юбера, бывший паровозный механик из Кентукки. Они вместе служили в воздухоплавательном парке северян под началом Тадеуша Лоу. И когда тот покинул военную службу, О'Фланниган последовал за патроном, но по природной живости характера на месте не усидел — пустился на поиски приключений. И в результате оказался на борту шхуны, идущей к острову Ноубл.

— …я надеялся устроиться на обогатительную фабрику — в Неваде и Калифорнии они плодились, как грибы после дождя. Платят хорошо, уважение, и руки погреть можно, если не зевать… Вакансия подвернулась быстро — двое парней закупали паровые насосы для рудника «Гулд и Карри», и им нужен был толковый механик. Ну, мы договорились, подписали контракт и пошли в салун, спрыснуть сделку. А наутро я проснулся на том чёртовом корыте! Ну, мне объяснили, что если буду вести себя тихо — получу, всё, что оговорено в контракте и даже сверх того. А вздумаю качать права — сильно пожалею.

— Вас, значит, зашанхаили? — оживился Москвин. Беседа шла по-английски, который мичман, как и любой морской офицер, отлично понимал. — Мы год назад в Рио подобрали матросика со «Светланы». Когда фрегат стоял в Макао, он, осёл, напился в портовом кабаке до свинячьих чертей в компании молодцов с американского китобойца, и в результате два года провёл в кабале. Так бы и сгинул на чужбине, если бы его судно не оказалось однажды в одном порту с нашим «Витязем». А уж как он слезами умывался, когда на палубу ступил…

Похоже, юноше ещё не приелась ещё романтика дальних странствий и Южных морей. Петербуржский знакомец Николая, гардемарин из Морского корпуса, нередко цитировал непристойный стишок об излишне восторженном взгляде на профессию моряка. Помнится, там было что-то про бумажки из-под конфет…

— Да, сэр, зашанхаили, как последнего остолопа! — недовольно буркнул О'Фланниган. Офицерский мундир собеседника внушал ему уважение. — А что я мог? Шхуна полна чокнутых дикси [65] Так называли сторонников Конфедерации. , и мне оставалось только молиться, чтобы они не прознали, что я служил под знамёнами старины Ю-Эс [66] Генерал северян Улисс С. Грант носил прозвище «Безоговорочная Капитуляция» (англ. Unconditional Surrender). Первые буквы слов прозвища, U.S., совпадают с его инициалами. .Тогда меня живо вздёрнули бы на рее, или того хуже: забили бы в колодки и в трюм, к неграм. Их там сидело не меньше сотни и, слава Богу, я не знал, какая участь им уготована, иначе сам бы удавился. Или за борт выкинулся бы. Вы не поверите, господа, что делают с несчастными черномазыми на этом поганом острове!