Артём Помозов - Проклятое место. Дорога домой [litres]

– Ничего, отобьешь еще. – Подошедший Ворон похлопал старого друга по плечу.

– Ага.

– Так, Котяра, а я могу тебе подсобить…

Ворон вернулся к парню, сжимая в руках укороченный автомат «Калашникова» со складным прикладом. «Ксюху», если по-народному.

– Смотри, что для тебя нашел.

– Всего-то? Эх, не люблю я эти милицейские пугачи.

– Зажрался? Тебе на халяву предлагают хорошую пушку, а ты нос воротишь.

– Да я же пошутил. Спасибо, брат. А что это за мужик приходил?

– Новенький. Не переживай.

Темнота.

Сырость.

Грязь.

Отвратительный запах застарелой мочи.

К клетке подошли.

Лис не поверил своим глазам. Поморгал даже: в темноте ведь особо не разглядишь, – но по ту сторону решетки действительно стояла девушка. Судя по силуэту, красивая и стройная.

– Кто ты? – спросил сталкер.

А в ответ – тишина.

Девушка развернулась и молча ушла.

– Ходят тут всякие, – сквозь зубы процедил пленник. – Как на парад. – И, упершись лбом в бетонную стену, заплакал.

Полчаса в темноте показались ему невероятно долгими. Но одиночество Лиса решил скрасить Андрейченко, который присел у решетки и направил луч фонаря на лицо заключенного. Сталкер зажмурился:

– Что надо?

– Выпей. – Генерал протянул пленнику кружку с водой.

– Зачем?

– Чтоб не сдохнуть.

– Я все равно сдохну, – сказал Лис, но кружку забрал. – Пришел поиздеваться напоследок? Не выйдет. Или крысиный яд в воду насыпал? Плевать. Я готов к разговору с Богом. Больше того, я сам хочу этого. Так что трави меня или стреляй. – Вода отдавала металлом, но Лис жадно пил. – Сейчас. – Он вылакал всю воду. – Не так уж и плох вечный приют. Надеюсь, там приятнее, чем в твоем подвале. И не так смердит.

– Егор и его люди мертвы. Твой дружок сообщил.

– Миша порешил их?

– Ты сам-то своего напарничка видел? – Андрейченко расхохотался.

– В плане?

– Он и муху прихлопнуть не сможет.

– Тогда зачем ты доверил ему убить Валерьевича?

– Э-э-э-э… Валерьевича должны были убить мои люди. Они должны были замочить там всех. А роль твоего дружка состояла в том, чтобы отвлечь на себя внимание.

– Отвлечь внимание? Чтобы парня убили, да? Но он остался не у дел. Теперь с этим возникнут трудности. – Лис вернул кружку военсталу.

– Да, его бы убрали. Но не мы. А твои братья, дикари сталкеры. Не сомневайся, мы все равно задавим жадного ублюдка. И дело не в том, что вы учинили на машинно-тракторной… Плевать я на это хотел. Просто торгаш мешает тому, кто может работать на нас. Мешает нашей выгоде. Кстати, и ты тоже мешаешь, Лис. Но я здесь не за тем, чтобы издеваться над тобой. Егора уже не вернуть. А мои лучшие бойцы остались на скотобойне. Подумай, ты мог бы присоединиться к нам.

– Зачем?

– Скоро в Зоне станет жарко. Бойцы нужны как никогда.

– Жарко? Снова будете подминать под себя слабых? С «Анархистами» зацепитесь? Не, я – пас! Валерьевич – мой друг. Миша – мой друг. Даже больше тебе скажу, Андрей и Рахман – тоже мои друзья. Не стану я работать на того, кто так поступил с ними.

– Тогда ты умрешь.

– Да… – Лис прокашлялся. – Ожидаемо. Знаешь, генерал, я и присоединился бы к вам, ничего, корона бы с головы не упала. Да только кем я стану? Каждый божий день… Каждый! Я не смыкаю глаз. Не могу нормально спать. Из-за груза вечных ошибок. Прибавить еще одну?

– Все мы подонки и маньяки. К чему рефлексировать-то? – хмыкнул Андрейченко.

– А я не могу оставаться равнодушным. Больше не могу.

– Больше?

– Как-то был случай в жизни. В нашем подъезде… Жила девушка. Даша. Этажом выше. Одним апрельским вечером ее изнасиловали. Прямо на лестничной клетке. Шестеро утырков. Она кричала. Долго. Но никто не пришел на помощь. Такой вот наш дерьмовый и гнилой мир. Такой гнилой и дерьмовый я. Потому что и я не вышел из своей конуры. Успокаивал себя тем, что я подонок и маньяк, именно так. Что я привык к смерти. Что жизнь ничего не стоит. Что каждый должен позаботиться о себе сам. Это уже после Чечни было. Хватит с меня отговорок, генерал. Хватит. Всегда отговаривался. Когда от мамы остался один кусок серебра. – Лис отвернул полу куртки, обнажая шею, намотал цепочку на палец, – тоже успокаивал себя ложью. – Он расстегнул цепочку. – Возьми, пожалуйста, отдай Мише. Или кому-нибудь. На могилу мою кинь. Сделай что хочешь, только не избавляйся от него. Пожалуйста.

– Последняя воля умирающего?

– Без вариантов?

– Вариант был, но ты отказался от него.

– Так пристрели меня прямо сейчас!

Лис опустился на колени и склонил голову.

Выстрела не последовало.

– Еще не время, – сказал Андрейченко.

Кашлянул.

– Постой! Принеси бумагу и ручку! Мне надо написать! Пожалуйста! – попросил Лис.

– Не вопрос.

Зазвенела решетчатая дверь, скрипнула несмазанными петлями, да прогрохотал ключ в замке.

Светодиоды фонарика погасли.

Муха вытащил из багажника «Москвича» громоздкую забугорную винтовку. Непривычное и неудобное оружие, даже отталкивающее. Но, когда воевал, и не с таким приходилось работать, так что грех было жаловаться.

Крышка багажника сползла и плюхнулась на землю.

«Что за «Москвичи» эти? Не то машины, не то ведра с гайками. Шлак, одним словом. А шлак – он и в Африке – шлак. И почему это корыто «машиной» назвали?» – Из-за расшалившихся нервишек в голову Мухи лезли всякие глупые мысли.

Хотелось курить, но курить было нельзя. Строго запрещалось, если жить не надоело. Спалить позицию перед недремлющими дозорными – еще чего не хватало.

– Малинин, я забрал оружие, – отчитался боец в рацию.

– Палец не дрогнет, Муха? – вполне серьезно поинтересовался торговец.

– Нет. Не после того, что творилось в Зимовище последний год.

– Ты лабуду эту брось. Думай о гонораре, что тебе причитается от меня. И палец не дрогнет. Займи позицию. Сам выбери, где тебе удобнее. Где будет просматриваться весь блокпост. И не забудь нажать на кнопку, когда я тебе скажу. Устройство же у тебя?

– Да.

– Славненько. Конец связи.

Лом осматривал контрольно-пропускной пункт через оптический прицел «Винтореза». Медленно вел ствол, фиксируя зрением все и вся. «О, вот и солдатики с дежурства снимаются». Караульные оставляли гашетки пулеметов, убирали бинокли, автоматы вешали на плечи. Спускались с караульных вышек. Другие же рассыпались по автомобильной дороге, встречали какой-то грузовик с тентованным кузовом.

– План вы помните. Главное – действовать осторожно. У нас не так много времени. Пока они будут разгружать машину. Зверь, кейс, что просил передать на Большую Землю Малинин, – у тебя?

– Да. Их в тайнике два было. Забрал. Один у Славки.

– Двигаем. Ползком, ребятишки.