Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

Станьмо, браття, спільно раком до Євросоюзу, Поварнякавши тихенько, та підмивши гуза… Не побачим ми ніколи ні Донбас, ні Крима, Та й і Харків, і Одеса прочвалають мимо. А завзяття, праця щира – то фата-моргана… Ой, здалась нам та Європа – шльондра оця драна! Ой, не слухали батьків ми ввечері та зранку, Не коханкой нас в Європу узяли, не коханкой!

Но главное – ради чего все это было. Ради чего…

– Я переночую у тебя? – спросил Ющук

– Да ради бога. Ложись, место есть…

Утром приехал бывший начштаба батальона, по прозвищу Афган. Человек опытный, пропахавший не первую уже войну – он в девяностые еще воевал, за УНА-УНСО. Выслушал рассказ Ющука, спросил:

– Чего хочешь?

– Разобраться.

– В чем?

– Кто убил дядю.

– А не один ли хрен. Этот кацап и убил.

– Нет. Его вместе с нами пытались убить.

Афган достал куцую, свернутую самостоятельно сигаретку, подкурился.

– Бухло всегда было делом эсбэушным… – задумчиво сказал он, – и на кладбище к тебе тоже эсбэушники подкатили. Как, ты говоришь, звали?

Ющук назвал.

– А номер запомнил?

Ющук назвал и номер.

– Хорошо. Попробую пробить. Дома будешь?

– Здесь отсижусь…

– Добро…

«В лес», – это я так сказал. Чтобы дополнительно обосрались.

На самом деле у меня по Харьковскому шоссе был особнячок, он принадлежал одному типу из Партии Регионов, сделавшему ноги и уже потом, в Москве, задешево продавшему свое имущество. Кому сказали, тому и продал. Особнячок был приличный, два основных этажа и мансарда, но больше всего мне нравился подвал – аж два этажа, капитальный. И еще капитальный кирпичный забор, на который кирпича ушло больше, чем на сам дом. Вот на подвал мы пока этих голубей мира и определим, пока решим, что с ними делать…

Пока ехал, смотрел на предвыборную агитацию – рекламу китайских сотовых и новых жилых комплексов, где никто не покупает, сменила политическая. Бросилось в глаза – портрет легитимного, такой же, как в кабинете любого украинского чиновника висит, а под ним подпись: «Петр Порошенко. Последний президент Украины».

Идите вы в задницу с вашими выборами…

Когда я подъехал, уже было светло. Пузырь и пацаны жарили шашлык, вкусно пахло. Нашлась палочка и мне… голодный, считай, часов двенадцать маковой росинки во рту…

– Эти где? – спросил я, жадно обрывая с шампура мясо.

– На подвале, – сказал Пузырь, – ты лучше глянь, чем они тебя исполнять собрались. Красота, да и только…

Оба-на…

На столике лежал ТТ, но ТТ непривычный. И не только потому, что там был глушитель – непривычным был калибр. Девять на восемнадцать «макаров». Это переделка из травмата, его производили ограниченными сериями для спецназа ДНР, там и схема не тэтэшная – ствол неподвижный. Переделка из травмата. Получается, меня хотели не просто замочить, а пустить следствие по ложному, донецкому следу. Ну правильно, я же с донецкой водкой дело имею, мог коммерческий конфликт возникнуть? Мог. Вот донецкие и прислали исполнителя.

Это кто же такой умный?

– У остальных что?

Два «макарова» – у водилы и у второго. Номера сбиты. Скорее всего, оттуда же.

– Пузырь, пошли с клиентами знакомиться. Пацаны, не разбегаться, и лучше вам пока… после сытного обеда по законам Архимеда… понятно, да? Не исключено, что еще одна веселая ночка предстоит. Или день.

Спускаемся вниз. В свое время я отдыхал у родственников в деревне, там подвал тоже был, но лесенка деревянная, тут же все каменное, капитальное. На века строилось. Но если строишь на века – так будь готов защищать то, что построил, а не сваливай, как щенок обдрыставшийся, как только жареным запахло.

Я прав?

Внизу на стреме стоит человек – с автоматом и в боевой униформе. Молодцы – не пошли все мясо жрать, один остался. Из таких вот мелочей и складывается профессионализм.

– Все тихо?

– Этот вот воет…

– Который?

– Этот.

– У него ствол изъяли?

– Нет, у другого.

– А этот тихо?

– Тихо.

– Ну открывай.

Надеваем маски – мало ли. Заходим.

Несостоявшийся убийца прикован наручниками к трубе, сейчас полустоит, полувисит. Знаю, больно. Но мне плевать. Если пошел другого убивать – так будь готов к тому, что убьют тебя. И убивать будут медленно.

В качестве приветствия пробиваю с левой, но не в полную силу. Киллер хрипло выдыхает, смотрит на меня с ненавистью. Я стаскиваю маску.

– Меня хотел завалить?

Молчит

– Ну вот он я. Че дальше?

…

– По понятиям к тебе претензий нет. Ты курок. Тебе заплатили, ты выстрелил. Если скажешь, кто меня заказал, – останешься жить. Нет – на куски резать буду…

…

– Че, самый смелый, да? Тебе вообще на фига этот заказчик сдался?

…

– Думаешь, я не знаю, кто меня заказал? Знаю, Мага Донецкий. Мне твои слова нужны для того, чтобы ему предъяву на сходняке кинуть. Только и всего. Ты из себя, с…а, партизана не строй. Не оценит тут никто.

…

– На камеру скажешь, кто заказал, – отцепим. Жрать принесем. Постель принесем – ты, я так понимаю, к пенке привык [34] Коврик, чтобы не лежать на голой земле. .

…

– Камера с собой?

– Да, шеф.

– Отцепи-ка его…

Пузырь отцепил его… и произошло такое, что я едва успел среагировать.

Только что чуть не умирающий киллер вдруг оказался твердо стоящим на ногах, попытался провести удушающий… рука метнулась к кобуре Пузыря. Спасло то, что у меня с собой были два шара – элемент имиджа. Я успел бросить стальной шарик и попал прямо в голову… киллер, оглушенный, ослаб, и Пузырю удалось вывернуться.

– Ах ты…

– Нет!

Если бы я не крикнул это – Пузырь был его пристрелил. Похоже, я все-таки недооценивал исполнителя.

Приковали снова.

– Пошли. Жрать захочет – скажет.

Второй – у него было ранение в ногу – оказался более сговорчивым. Может, ранение сыграло свою роль, а может, он изначально был слабее психологически – ведь именно его почему-то поставили вторым номером к киллеру. Но он заговорил.

Женей его звали. На украинский манер – Евгеном.

– Давай с самого начала начнем… – сказал я в то время, как Пузырь крутил в руках трофейный ТТ, – на войне был?

– Был…

– Кем?

…

– Кем, спрашиваю?

– «Айдар».

– «Айдар»? А чего так неуверенно? Врешь, поди?

– Нет. В «Айдаре» был.

– Допустим. Давно дембельнулся?

– Два года.

– А потом?

А потом – все как по нотам. Выехал в Москву, працювать таксистом. Среди дембелей из АТО, кстати, популярная тема – сначала с Россией воюют, потом едут в Россию працювать. Государство этому не препятствовало – но и в России тоже есть гражданское общество. А так как у обкурившихся укропом мозги капитально отказывают, они, даже находясь на фронте, строчат в «Фейсбуке» и «Твиттере», а потом под тем же самым ником постят из Москвы. Одна из групп Новороссии раскрыла инкогнито Евгена, и ему пришлось спешно увольняться и уезжать из Москвы – иначе бывшего боевика «Айдара» ничего хорошего в перспективе не ждало. Ридна Ненька встретила неустроенностью и тотальной безработицей. Пошел машины мыть, там поработал два месяца – кинули с зарплатней. Потом нашел какой-то побратим, судя по дешевому китайскому черному джипу, в жизни поднявшийся. Так Евгена вовлекли в банду…