Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

Подошел, объявил:

– Короче, едем сейчас, на месте решать будем. Ты, – показал пальцем на подручного горе-киллера, – если бухла там не окажется, там же тебя и кончим, так.

– Оно там было!

– Ты сказал. Проверим. Пузырь, на минутку.

Отошли.

– Смотрите, куда стреляете.

– Не впервой.

– И, Пузырь…

…

– А ведь это ты меня сдал тогда. Верно?

Пузырь пожал плечами.

– Всяк баран за свою ногу висит, так?

– Смотри, Пузырь…

Рванули на Винницу. Тремя машинами и фургоном. Со всеми раскладами – но так, если че, у нас все в тайниках… короче, проскочим, я думаю. Проскочили. Перед тем как приближаться к цели, тупо замазали грязью киевские номера, потому что сто пудов на дорогах тут фишкари есть. Вон хотя бы пацанчик на мотороллере стоит и телочка – а чего это они тут стоят, им другого места нет, кроме как на дороге? Появление чужих машин с чужими номерами моментально будет замечено, и кому надо отзвонят. А там и до беды недалеко.

По этой же самой причине оставили машины задалеко, собрались, как на войну, – километра три пехом пройдем, ноги не отломятся. Я сейчас на воду дую, в связи со всеми этими гнилыми раскладами…

Карты не было, но был планшет и в нем – карта. Я закачал ГИС, чтобы не выходить отсюда в Интернет. В Интернет я вышел раньше, еще в Киевской области, и выяснил, что державный спиртзавод находится в старинном селе, и там уже лет двести спиртным занимаются. Была такая программа по ТВ, там показали, что в каждом втором доме в округе можно спирт прикупить, хоть оптом, хоть в розницу – но это уже издержки…

Надеюсь, они в полях фишкарей не расставили – тут все-таки не клондайк [37] Клондайк (колондас) – место на севере Украины, в основном в Ровенской и Житомирской областях, где население поголовно занято незаконной добычей янтаря. .

К заводу – он тут тоже старинный, государственный – значит, никто ничего не вкладывал, только доили – мы подошли потемну. Но, несмотря на это, завод працювал капитально. Днем и ночью…

А весело…

Территория была освещена – так что можно было не использовать термооптику, хватало и обычной оптики, установленной на моем «Егере» [38] ВПО-111 – самая дешевая из высокоточных винтовок под калибр 7,62–54. У ГГ был спортивный вариант наподобие КО-91-30МС. . Сразу я заметил три фуры из своих – все-таки фура – это не ключ от сейфа, его не спрячешь, – потому они просто стояли рядком. Движение у корпусов тоже было.

Кто же это такой наглый? Завести на держпредприятие ворованное бухло. Это сильно борзым надо быть. Или сильно крутым…

Краев не видящим. Хотя… во власти сейчас других и нет. Все вконец оборзели.

Через оптику я смотрел на машины… на склад… как раз грузилась фура. Возможно, что и моим бухлом…

Собрались. В тени забора, сам забор старый, покосившийся во многих местах. Как и все на Украине…

– Значит, так. Работаем под ментов. Травматы у всех с собой?

– Резиноплюи…

– Давайте без мокрого. Работяги ни в чем не виноваты. Пузырь прикроет. И… еще один нужен.

Один из парней молча шагнул вперед.

– Возьмешь мой винтай. Ляжешь вон там. Доложишь, если есть кто с оружием – убираем, но не более того.

– Принял.

– Первыми выдвигаемся мы. На глушняк валить, только если иначе никак. Дошло?

…

– Понеслась.

Снайперов загрузил, и они ушли на позиции. Теперь время было двигаться и нам…

Подавая пример, первым передернул затвор «Грозы»… хотя если все путем сделать, пистолет и вовсе не понадобится. Я все-таки какой-никакой, но опер, и учили меня мастера еще старой школы, которые не то что травмата – которые и резиновой палки-то в жизни не видели. Но все-таки как-то несли службу, задерживали отморозков с заточками, с ножами, входили на блат-хаты. Это уметь надо. Это как в той притче про трех непобедимых воинов. В одного бросили сто копий, и он все их отбил. Во второго бросили сто копий, и он все их поймал. А в третьего никто не посмел бросить копье…

Собственно, заходить можно было с двух сторон – со стороны въезда и из темноты, от забора. Выбрал, конечно, второе – чтобы не было времени сориентироваться.

Когда снайперы отсигналили, что можно, я поднялся и пошел. Ни в коем случае не побежал – бегущий автоматически вызывает ассоциацию со слабостью, торопливостью – хозяин по своей земле не бегает, он ходит. Азы психологии, друзья мои. Азы психологии.

Меня заметили – бросил работу один, потом другой. Но ничего не сделали – тупо смотрели на идущего к ним из темноты мужика.

– Ще не вмерла? – спросил я, подходя ближе.

Работяги опешили

– Шо?

– Фуры чьи? – спросил я. – Чье бухло разгружаете?

– Это… а ты кто вообще?

Я без особых раздумий зарядил вопрошающему в пятак и выхватил пистолет.

– Замри, с…а!

…

– Чьи фуры?! Чьи фуры, спрашиваю?! Убью!

– Это… мы… – замычали работяги.

– Мои фуры… Мои фуры, с…а! Мое бухло! Ты мое бухло грузишь, с…а!

…

– Где старший?! Старший где?! Я ща так тебя загружу, пойдешь обе почки продавать – не расплатишься!

Пока я тут разборки устраивал, мои упаковали всех, кто плохо стоял, и взяли контроль за периметром. Без единого выстрела.

А если бы тут были старшие – не стали бы они сразу стрелять, зуб даю. Вышли бы пальцы расширять – тут бы мы их и приняли. Бандитская жизнь, она такая – сразу стрелять не принято, на базарах сначала съезжают. Тоже психология. Если ты имеешь оружие – это не значит, что его тут же надо применять…

Работяг мы согнали к стене и заставили встать на колени. Старших никого не было, кроме бригадира, контора заводская – на замке, сторожа тоже не было. Думаю, неспроста – чтобы ночью левые дела проще было делать.

Выставил фишкарей, один на охрану работяг, остальных погнал склады проверить, чего там. Машин не хватает, может, чего ценное – тогда за долг можно будет взять.

Глянул на часы – время есть еще…

– Шеф.

Я обернулся – один из пацанов. Сколько я им вдалбливал – никогда не звать по имени. Кажется, вдолбил.

– Мы там нашли кое-что. Глянете?

Пошел. Зашли в склад… один из старых, возможно, еще дореволюционной постройки. Дореволюционной – это до 1917 года, а не до 2014-го. Там все по старинке, кара не проедет, потому груз не на палетах. Ящиками.

– Вот…

Я достал с открытого ящика бутылку. А это еще что такое…

Вместо водки там была какая-то мутная жижа… не жижа… не знаю, что это. Цвет… знаете, есть такой соус терияки, японский. Курицу в нем хорошо. Не знаете? Плохо, что не знаете. Так вот, цвет тот же.

Я свернул крышку (закручено вполне машинным способом). В нос шибануло резким запахом бензина…

Не ипаццо, что делается.

Обратно я вышел в сильно дурном расположении духа. Работяги, которые працювали в ночь на заводе, стояли на коленях, кружком, под стволами автоматов (а у нас, кстати, реальные автоматы, с автоматическим огнем), мобилы у них отняли. Это, кстати, хорошо, что еще не чухнули в селе, что происходит. Сто пудов разборная бригада здесь есть.