Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

Зачем она ко мне пришла – я хорошо понимал. Испугалась – женщинам, когда они боятся, свойственно искать защиты у мужчины, хотя они никогда не признаются в том, что им страшно, и словами не попросят помощи. У меня была выписка из ее личного дела… должен же я был знать, кто ведет дело о моем отравлении… вот подогнали по дружбе. Университет, судебная карьера, Майдан, затем «нова полиция». В разводе, бывший муж – участник АТО, наркоман, только что погиб. Дура, которая решила, что лично может что-то изменить.

Вот только все те мальчики и девочки, которые мазали лица желтой и синей гуашью, и задорно кричали «Панду геть!», и пели «Горела шина, пылала…» – и не представляли себе, что такое настоящая мясня. И что будет, когда они, их страна привлекут внимание настоящих волков. Которые рвут на запас, прячут – чтобы потом было. И никогда, ни на секунду не щадят.

Б…, в день в Киеве уже по пять-семь убийств, втрое – тяжкого вреда, столько же износов (это только то, что регистрируется, там скрытого в несколько раз больше), двадцать-тридцать угонов машин, а разбоев и грабежей столько, что их и регистрировать не успевают, не говоря о том, чтобы раскрывать. Как в конце восьмидесятых в Москве были Люберцы – так в Киеве на левом берегу уже образовались районы, откуда гопота по вечерам ездит на правый берег хищничать… любера нового времени. Подрезают мобилы, планшеты, бумажники, могут куртку отобрать и даже шапку – у нас чего-чего, но вот одежду отбирать уже лет двадцать как перестали. И это еще что – вот протянут четвертую ветку метро [88] Четвертая ветка метро – проектируемая еще с начала девяностых ветка на Троещину, самый гоповский район на левом берегу, с плохой транспортной связностью с остальным Киевом. В отличие от московского метро, эту ветку не могут построить уже лет 20. При Януковиче шанс построить или по крайней мере начать строить был – но… (свежо предание) на Троещину, то-то повеселимся…

И со всем с этим должны справляться няшки в американской форме на «Приусах» и вот такие вот дуры в качестве следачек.

Что же делать…

То, что она мне успела рассказать, сильно смахивало на правду. И заставляло нервничать. Три взрыва. Собственная машина с ее мужем. Ее контакт в уголовке. И ее начальник. Неизвестные не остановились перед тем, чтобы подложить бомбу на вокзал, зная про возможное количество жертв и резонанс этого теракта.

Следят ли за ней…

Достал телефон, новый, до этого никогда не использовавшийся. Вставил мобилу, набрал номер.

– Кто?

– Зимор, шеф…

Так-то его Зимородком погоняют, но почти всегда употребляют короткое Зимор.

– Твои сейчас дежурят?

– Ага.

– Не ага, а так точно. Распустились. Происшествия.

– Никаких.

– Сидельцы?

– Сидят, куда денутся. Пайку хавают.

Скоро у меня тут филиал Лукьяновского СИЗО будет.

– Выдвигай два экипажа в город.

– Есть.

– Отзвоню.

Достал уже свой телефон, включил. После десяти гудков ответили.

– Всем стоять, работает Почта России…

В ответ раздался смех.

– Ты так не шути, а то мои технари молоко за вредность просить будут.

Дядя Федор был бывшим сотрудником СБУ, довольно высокопоставленным. Ушел после Оранжа, когда назначенный на СБУ подонок, депутат Турчинов, приказывал массово уничтожать оперативные разработки СБУ по связям лидеров Оранжевой революции с организованной преступностью, по поездкам на Брайтон-Бич, по связям с такими мастодонтами криминального мира, как Сема Могилевич и Вячеслав Япончик, по преступной деятельности президента Украины Ющенко в бытность того главой НБУ – финансирование сепаратизма в Крыму, допечатывание купоно-карбованца с обменом его на рубли, а потом на доллары через ММВБ, манипуляции с валютным курсом гривны, аферы с фальшивыми авизо и тому подобное [89] Все это правда. Юлия Тимошенко еще с девяностых давно и плотно связана с мафиозными структурами, на пару со своим любовником Павлом Лазаренко ограбила всю страну. Виктор Ющенко – отец украинской гиперинфляции, на пару со своим «крестным отцом» Вадимом Гетьманом причастен к десяткам афер, печатал купоны без счета (за 1992 год денежная масса увеличилась в 20 раз), выводил деньги через фальшивые авизо, манипулировал курсами. Финансировал Ющенко и сепаратизм в Крыму в 1992 году, как ни сложно в это сейчас поверить… . Уничтожал все это лично Турчинов и генерал СБУ Кожемякин.

Тогда дядя Федор ушел вместе с группой сотрудников и организовал что-то вроде детективного бюро. Почти сразу его услуги приобрели известную популярность, хотя и стоили дорого. Дело в том, что после «пленок Мельниченко» [90] В 2000 году бежавший на Запад майор Управления госохраны Николай Мельниченко обнародовал ряд записей, которые он якобы тайно сделал в кабинете президента Украины при помощи цифрового диктофона «Тошиба». Из записей следовало, что президент Украины Леонид Кучма отдавал противозаконные приказы на расправы со своими политическими оппонентами, в том числе с убитым в сентябре 2000 года журналистом Георгием Гонгадзе, а также говорит в кабинете исключительно на русском, через слово вставляя мат. Эти записи послужили одной из причин Оранжевой революции. Киев накрыла волна политической шпиономании… одни прослушивали конкурентов, другим надо было убедиться, что их не прослушивают. Так что бывшие эсбэушники нашли свою нишу – теперь у дяди Федора было больше пятидесяти человек только в штате, не говоря о многочисленных фрилансерах. И кризис его никак не коснулся, потому что у тех, кто занимается в Украине политикой, деньги никогда не переводятся…

Со мной у дяди Федора были хорошие отношения – не у меня с ним, а у него со мной, разницу понимаете, да? Он отчетливо понимал, кто я есть. И понимал, что если я что-то говорю, то это надо делать. Прошли те веселые времена 2014–2015 годов, когда в ответ на запросы из Москвы присылали по факсу стишки про Путина – х…о. Сейчас все снова стало на свои места, как и должно быть. Москва – главная, какие бы времена ни были. И иметь возможности решать какие-то вопросы в Москве, хоть и через третьи руки, дорогого стоило.

Что касается сегодняшнего состава СБУ, то у него с дядей Федором отношения были натянутые и прохладные – как у конкурента с конкурентом. Но никто ни из СБУ, ни из МВД тронуть дядю Федора не мог – он был нужен слишком многим в политическом бомонде, слишком многие пользовались его услугами, и слишком много на него было завязано. По этой же причине ему позволялись и контакты с Москвой.

После пары ничего не значащих фраз я перешел к делу:

– Человечка одного пробить надо.

– На предмет?

– Кто, с кем встречается. Отдельная тема – не следит ли кто за ней.