Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

Все слито. Все предано, продано и забыто. Дело закончено. Забудьте.

Но забыто на уровне политиков и простого народа – того самого, что рожает детей, голосует на выборах, ездит раз в год в Турцию и корячится на работе. Они с облегчением выдохнули, когда все закончилось худым миром, и снова стали жить как жили. Наши летают в Киев, украинцы приезжают работать в Москву, в Питер, в Ростов. В Ростове куда ни плюнь – или дончане, или харьковчане.

Вот только те пять-семь процентов, которые горят, а не тлеют, – они ведь ничего не забыли. Не простили. Не поняли. Тоже – с обеих сторон.

И всегда найдутся те, кто подольет в огонь, да не масла, а настоящего бензина. И все всё прекрасно понимают, что с той стороны, что с этой – кому нужна вражда русских и украинцев, настоящая вражда, до крови. Только понимают-то умом, а с сердцем сделать ничего не могут. Сердце – приказывает.

Иногда я думаю… а кто виноват во всей этой ж…, которая окружает нас со всех сторон. Кто виноват в том, что так легко наполняются яростью наши сердца… что мы, не задумываясь, променяли не самый худой мир на крепкую, качественную такую, с огоньком вражду. Нет, я не про Россию и Украину, я про Россию и весь остальной «цивилизованный мир». Ведь мир, тот мир, который был до четырнадцатого года, – он ведь не такой плохой был. Россия гнала на Запад нефть, газ, металл – обратно шли автовозы с машинами, фуры с селедкой и сырами и прочим, чем богата Европа. Русские туристы ездили, тратили деньги. Смотрели Париж, Лондон, Барселону, покупали дома в Черногории и квартиры на испанском побережье. Я лично знал человека, который деньги вложил – целый блок квартир под сдачу в Берлине купил. Кому от этого плохо было? Куда, в какую пропасть рухнуло то беззаботное время?

Танки на границе… американские солдаты, фоткающиеся у Иван-города. Неужели вот это все – лучше?

Не знаю…

Началось все, думаю, еще с Ирака. Того, первого. Когда американцы во главе коалиции стран легко, почти играючи, с минимальными потерями разгромили четвертую по величине армию мира – армию Саддама Хусейна. Охотно верю, что они не хотели какого-то зла. И просто подонок хотел бы для своей армии кровавой и страшной победы – вместо легкой и почти без крови.

Но суть в том, что эта победа стала и концом. Концом едва нарождающегося «мирного мира». Потому что все испугались. Россия, Китай, Иран – все. После того, что произошло в девяносто первом, ни о каком разоружении всерьез говорить было нельзя. Все помнили, что произошло в Ираке. Держали это в голове каждый раз, когда разговаривали с американцами. И любая нормальная, большая страна должна была делать все, чтобы ее нельзя было так же легко разгромить. Американцы этого не понимали.

И борзели. Шли по нарастающей. В Югославии им потребовалась резолюция Совбеза ООН. Во втором Ираке – уже нет. Афганистан… Ливия… положа руку на сердце – мы ведь желали им поражения. Вражда была уже тогда. А Украина – просто это место, где вражда проявилась открыто. Вот и все. Вот и вся… мерихлюндия…

Это Донецк. Дальше мы не проехали – задержали нас (затрымали – украинское слово автоматически просится на ум) белорусские миротворцы. Считается, что они за нас – но это не так. Батька ведет сложную игру, балансируя между разными центрами силы, и это пока у него получается. С одной стороны – он, как, наверное, все президенты СНГ, испугался, смертельно испугался процессов Русской весны, показавших свою мощь в 2014 году. С другой стороны – ему совсем не улыбается потерять поддержку России, на которой в белорусской экономике держится многое. С третьей стороны – ему никак не надо, чтобы Запад считал его «чужим сукиным сыном» и вводил против него санкции. Он должен быть «нашим сукиным сыном». И это у него пока отлично получается…

Так что пока я и Аня живем в «Донбасс-Паласе» – месте, подобном дорогим отелям в центре Багдада. А Кобыльчака держат в центре для временно перемещенных лиц, контролируемых миротворцами.

Вот только баз у меня нет. И у Кобыльчака нет. Спрятал я их – перед тем, как ехать. А вы думали, что я улики с собой повезу, чтобы меня с щенячьей радостью затримали как москальского шпиона?

Ага… щаз…

«Донбасс-Палас» – это шикарный отель в центре Донецка на улице Артема. Рядом небоскреб, построенный сыном Виктора Януковича, «Сашей Стоматологом». Типичный пример архитектурной безвкусицы – излишне сложные формы, и везде золотое остекление. Там тоже сейчас расположено с два десятка самого разного рода миссий, посольств и групп. Працюют…

Б…, работают.

А я отдыхаю… сколько же времени я не отдыхал. Живу. Ем. Сплю. Читаю газеты…

Предотвращена попытка государственного переворота, инспирированного пророссийскими силами. Генерал СБУ убит при попытке бежать из страны. Разгромлен лагерь титушек под Киевом.

Ну вот.

Как-то так.

Правды тут искать не надо. Равно как и хоть малой толики здравого смысла. Правда на другом корабле плывет. Со смыслом рука об руку.

Мы изоврались. Все. Мы проживаем жизнь, не живя, мы живем, не живя, а играя роли, прописанные нам каким-то безумным режиссером. Все всё прекрасно понимают, но продолжают играть.

Войны не будет. Как и мира. Мы переступили черту. Как говорил Эрнест Хемингуэй, побывавший в Испании (а кто-то помнит еще эту войну, в которой впервые столкнулись вермахт и РККА?) – впереди пятьдесят лет необъявленных войн, и я подписал договор на весь срок. Старик был точен – именно через пятьдесят лет наступила разрядка, чтобы через тридцать лет смениться новой холодной войной. Мы просто не смогли жить в мире. Да, наверное, не слишком-то и хотели…

Тех, кто погиб, похоронят. Те, кто уцелел – как я, – раздербанят их темы и схемы и начнут жить дальше, пока кто-то более удачливый не порвет уже их и не отберет все. Мы так жили и живем уже тридцать лет, пожирая друг друга и куски единой страны, которые нам бесплатно достались. И дальше можно было бы жить, если бы не кровь. Слишком много крови. Слишком много.

Но какая, б…, разница. Самолет на взлетке, чартер – и вот ты уже далеко, в нормальной стране, где можно купить виллу, вложить деньги в недвижку или облигации, получать свои пять-семь процентов годовых и наслаждаться жизнью. И не опасаться того, что озверевший народ снесет продажную власть или придут бандиты в полицейской форме и попросят поделиться нажитым. Там этого всего нет.