Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

– И что ты от меня хочешь?

– Хочу услышать ответ. Реально – что делать. Ты знаешь, я в этой стране чужой, хоть и с украинским паспортом. А ты – свой. И вот – че делать? Скажи.

Ющук задумался.

– Говорить ему тут не дадут, так?

– Да.

– Тогда – только за кордон.

– В Россию, – уточнил я.

– Да пофиг куда! – зло сказал Ющук. – В Россию так в Россию. Здесь уже краев не видят! Власть хуже врага. Уже по… пусть хоть Россия будет… только не это…

Думаете, я юродствую сейчас? Не… Это – своего рода воспитание чувств…

– Поможешь?

– Так, общее внимание…

– Всем постам плюс!

– Сокол плюс.

– Лидер – плюс, мы на подходе. Две минуты.

– Донецк, плюс.

– Донецк, что видишь?

– Движения на территории нет!

– Сокол, подтверди.

– Забор высокий, подтвердить невозможно…

– Информация такая – дозвил есть, работаем жестко. Если видите человека с оружием – доклад и работа. Лидер – работаешь с подхода, Сокол – перекрываешь пути отхода. Донецк – наблюдение и контроль. Как принято?

– Всем плюс!

– Сокол плюс.

– Лидер плюс.

– Донецк плюс.

Несколько черных пикапов «Тойота Тундра» с ходу подкатили к стенам, на них перебросили штурмовые лестницы. Еще несколько секунд – и уже с десяток вооруженных альфовцев оказались во дворе.

По связи зазвучали доклады, повторялось одно и то же… чисто… чисто… чисто…

Выслушав общий доклад, начальник штаба выругался, приказал всем оставаться на местах, набрал номер сотового.

– На связи.

– Товарища генерала.

– Передаю…

– Товарищ генерал, это Листвицкий.

– Докладывайте.

– Адрес взяли, там пусто. Ни одной машины в гараже, на дворе что-то жгли, документы какие-то, и два компа раскуроченных. Отбой… и еще. Там на подвале люди сидят, кто – неизвестно…

…

– Товарищ генерал…

– Сейчас подъедут мои люди, передашь все им. И отбой.

– Есть.

Свидетели Моршаку тоже были не нужны.

Только отзвонился Листвицкий, поступил звонок с одного из постов на трассе. Его принял помощник, обернулся к генералу:

– На Харьков прошел наш «Патруль».

Вот оно!

– Останавливай! Давай за ними!

– Есть…

Аня была за рулем – другого выхода просто не было, людей было мало. Я справа, на переднем. Кобыльчак сзади…

– Сзади…

Я обернулся. С…а, так и есть. Черный «Фольксваген Каравелла» шел по полосе, упорно настигая нас. Движок явно форсированный.

СБУ. Нашли-таки…

Минута есть – не больше.

Меня всегда удивляло, почему клиенты НКВД в тридцать седьмом не оказывали сопротивления. Почти никогда – и это при том, что это часто были военные с табельным оружием. Но – никогда. Когда к ним приходили – они если и стреляли, то в себя…

Эти – все те же, как бы они ни назывались. НКВД, КГБ, СБУ. Одного поля ягоды. Только вот мы – уже другие.

– Аня, слышишь меня?

– Да, – напряженно отозвалась она.

– Он сейчас обгонит нас и попытается остановить. Делай, как я говорю. Поняла?

Я посмотрел – она была пристегнута.

– Поняла.

Я потянулся назад – там был тяжелый «Вепрь-308» с длинными американскими магазинами. Патроны НАТО, пулеметные, со стальным сердечником, не гражданские – контрабас из Боснии. С двухсот метров прошивает насквозь канализационный люк.

Стрелять по колесам они не будут, не рискнут. Слишком велика скорость, и никому не нужны проблемы на оживленной трассе. Обгонит и начнет тормозить.

– Обходит…

Черный бок «Каравеллы» показался слева, машина упорно обгоняла нас. Я положил левую руку на руль.

– Ослабь руль, не держи – я держу.

«Каравелла» начала тормозить, вспыхнули красные огни.

– Ногу немного с газа – не тормози, просто ослабь газ. Вот так…

Скорость быстро падала. Эсбэушники могли сделать одно из двух – и оба решения были бы глупыми. Потому что мне терять было нечего.

– Еще немного отпусти.

Скорость ушла ниже пятидесяти и продолжала падать.

Есть!

Эсбэушники начали разворачивать машину поперек дороги, чтобы перекрыть нам ход и возможность маневра.

– Газу! – заорал я и повернул руль. Восьмицилиндровый мотор рыкнул – и «Патруль» всем своим трехтонным весом на разгоне врезался аккурат в боковую дверь эсбэушной «Каравеллы»…

Удар был страшным.

Я довернул руль так, чтобы бампером ударило аккурат в середину двери – но при этом чтобы удар был вскользь, чтобы машину отбросило с нашего пути, а нам не пришлось иметь дело с двигателем в салоне.

Получилось все ровно так, как я и ожидал.

Хлопнули подушки безопасности, ударило по ушам – но тем в «Каравелле» было еще хуже. Их ударило об отбойник, заблокировало дверь – покинуть машину они не могли. Вряд ли они были пристегнуты, так что сейчас их только так поломало…

– Тормози!

Аня, тоже оглушенная подушкой, нажала на тормоз не сразу – но так было даже лучше. Джип протащило вперед метров двести, и только тогда он остановился. Я отбился кое-как от подушки безопасности, открыл дверь и вывалился наружу, тут же падая на колено.

Как я и подозревал, «Каравелла» была не одна. Вторая держалась сзади, чтобы заблокировать, – и поспела как раз в тот момент, когда первая, с искореженным ударом боком, остановилась.

Ну, что, с…и, потанцуем?

Альфонсы – а там наверняка была украинская «Альфа» – были профи только по названию, потому что профессионализм дается годами и годами специальных операций, а не охраной начальственных тел в гостинице «Краматорск». Они не прошли Кавказ, не брали Грозный и Гудермес, не наводили порядок в Ботлихском районе Дагестана. Им надо было сделать одно из двух – либо сдавать назад, выходя из зоны поражения, либо, наоборот, – что есть дури давить на газ, сокращая расстояние, а там надеяться на то, что кодла зайцев льва побила. Но вместо этого они остановились рядом с покореженным первым бусом – и тем самым решили для себя все.

Первая пуля вынесла лобовое со стороны водителя, на нем появилось отверстие с кулак – готово. Вторая пробила радиатор и блок двигателя. Третья свалила первого высадившегося спецназовца, он как будто поскользнулся – и с размаха упал на бегу, перекрывая ход и остальным.