Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

…

– Там к нему Сосновский зашел, потом мне пришлось Дениса Эдуардовича внизу догонять. Этот Сосновский… он на всех стучит.

– Это да… – генерал отпил зеленого чая, – это да…

Из машины генерал набрал номер одного из своих контактов в СБУ по Киеву и Киевской области. Назвал номер, на который перезвонить, – номер отеля, куда он тупо зашел и ждал звонка.

– Витя, ты? Да, я. Пробей – кто там у нас… должен был быть указ о моем назначении… у Плохенко. Какова его судьба. Ага, дякую…

Понятно, что Плохенко, как и любой начальник, сам печатать не станет, и… в общем, все тайное становится явным.

Еще через час ему отзвонили. Все подтвердилось.

Он только что чуть не стал председателем Государственного таможенного комитета Украины, при этом он сам об этом ничего не знал.

Должность козырная, за нее всегда шла драка – уж очень велик с нее навар. Но генерал чувствовал опасность, смертельную причем опасность.

В тридцать седьмом – тридцать восьмом высокопоставленных чекистов перед тем, как арестовать, назначали на должности, где они отрывались от системы НКВД и уже не могли защитить себя. Только потом следовал арест.

Плохенко – конфидент президента, и если его вопросом занимался Плохенко – значит, они что-то знают. Вопрос – что.

И кто слил.

Генерал набрал еще один номер…

Следующая встреча состоялась в одной из киевских галерей… небольшой камерный зал, где выставлены работы молодых художников, которые через десять лет могут вырасти в цене в несколько раз. Генерал вошел в зал – и моментально нашел глазами седовласого, подтянутого, с жесткой щеткой усов господина, рассматривающего картину про войну на Востоке.

Он притворился, что тоже смотрит картины. И с каждой картиной он и этот господин оказывались все ближе, пока не встретились у одной из них.

– Красиво, не так ли?

– Картина? Полная чушь.

– Не скажите. Впечатляющая эстетика. Украина вообще очень эстетичная страна, здесь красиво все. Пейзажи, женщины, картины. Или вот эта. Она называется «Одиночество». Не хотите купить?

– Зачем?

– Повесить дома.

Генерал разозлился:

– Вам она пойдет лучше.

Вместо ответа его контактер достал телефон.

– Моя Дашка… – с нежностью и гордостью сказал он, – в третий раз меня дедом делает…

Генерал подавил злость.

– Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о картинах или внуках.

– Вам виднее, зачем вы сюда пришли.

Собеседник генерала был… ну, скажем так, неофициальным послом России на Украине. Есть официальные – а вот этот человек был неофициальным, частично подменяя как посла, так и резидента СВР, которого на Украине, кстати, никогда не было [97] Согласно одному из межгосударственных соглашений СНГ, страны-участницы обязались не шпионить друг против друга. В связи с чем, а также из-за банального недопонимания опасности происходящих в ближнем зарубежье процессов против Украины до 2014–2015 годов не велась систематическая разведработа, не вербовались агенты, а посольство комплектовалось по остаточному принципу, теми, кто похуже и не может быть направлен в такие страны, как США или Франция. Это одна из причин произошедшей на украинском направлении внешней политики катастрофы, сравнимой по катастрофичности для России с войной в Чечне. .

Через него решались вопросы. Самые разные. Начиная от судьбы частного российского имущества на Украине и украинского в России и заканчивая долгами за газ и темами международной политики. Решали вопросы также и спецслужбисты. Несмотря на риторику с обеих сторон, все понимали, что Россия никуда не денется, и Украина никуда не денется, и вопросы решать надо по-любому.

Проблема была в другом. Это понимали не только в Киеве, но и в Москве. Россия могла выбрать самый разный тон и голос в общении с Украиной, но раз за разом выбирала тон мафиозного пахана. Короткий миг 2014 года, когда многие начали действительно задумываться, а что такое Россия, что такое русский народ, каковы цели и задачи русских и русского на Украине, был давно в прошлом, и на его место пришло привычное «делание дел». Со всеми. И несмотря ни на что. Вопросов теперь было только два: кто отвечает за базар и где наша доля…

– Мы, кажется, с вами договорились обо всем.

Действительно, договорились. И конкретно договорились. Проблема – для России – была и в том, что не только Россия влияла на Украину, но и Украина – на Россию. Украина была своего рода полем для масштабного эксперимента – возможны ли новые девяностые, и возможно ли масштабное силовое перераспределение собственности и потоков. Россия тоже стояла на перепутье, для нее девяностые никуда не делись, они были рядом, за углом, за ближайшей дверью. Массово выходили на свободу те, кто в начале нулевых получил большие сроки за тяжкие и особо тяжкие – понятно, что они не изменились и не исправились. За границей отсиживались наиболее удачливые братки, готовые вернуться. Внутри страны были люди и группы людей, которые опоздали к бесплатному дележу самых лакомых кусков, а денег, чтобы купить, у них не было. Вот и получалось, что украинский вариант – когда сотня-другая вооруженных и готовых на все людей решают дела, которые не решить за деньги, которые отжимают предприятия, запугивают суды и позволяют нагло, с вызовом говорить даже с властью, – имел в России своих сторонников. Многие из которых уже вступили на путь предательства.

– Договорились о чем? О том, что мы будем решать ваши дела?

– Нет, о том, что мы…

Генерал вовремя прикусил язык.

– У меня сбежал человек, – зло сказал он, – полковник Кобыльчак. Его, скорее всего, принял и прячет вот этот человек.

Резидент посмотрел на фотографию:

– Это не наш.

– Мне плевать, ваш он или нет. Но мне нужен Кобыльчак. Если нет, все договоренности расторгаются.

Несмотря на то что резидент был осведомленным человеком, информации о том, что Моршак капитально влип и его акции на Банковой скатились чуть ли не до нуля, у него не было.

– Мне нужна информация как можно быстрее. Желательно – немедленно.

Моршак понизил голос:

– Кобыльчак многое знает. Если его взяли не ваши – не мне вам объяснять, чем это может грозить. Всем нам.

– Куда вам перезвонить?

Моршак продиктовал чистый номер.

Резидент перезвонил через два часа.

– Это не наш.

– Точно не ваш?

– Он от ментов работает. У них там своя свадьба.

– Мне он нужен. Мой человек у него?

– Да, он его попытается вывезти.

– Куда?

– У него ход через Ростов. Он бухлом торгует – оптом.

– Это я знаю. Когда?

В трубке раздался смешок

– Это твоя страна. Ты и выясняй…

Генерал отключил телефон:

– На вторую базу.

Информация к размышлению