Денис Шабалов - Без права на ошибку

– А как сейчас у вас в Америке? – набычившись, спросила Юка. Добрынин одобрительно кивнул – тоже хотел это узнать, но девушка, по вполне понятной причине, его опередила. Для нее страна под названием Россия была не чем-то далеким и легендарным, как для Добрынина, родившегося после – а ее страной, в которой она жила до пятнадцати лет и которую помнила до сих пор, и до сих пор любила. – Тоже, наверно, от наших досталось?!

– Ай дон ноу… – помолчав немного, ответил капрал. – Не знаю. Связи нет. Информейшн нет. Я так понимаю и дома то же самое. Обменялись ударами со всем миром. Молодой был, глупый. Думал, побеждать летим. А в результате что?.. А вот, – и он кивнул на полуразрушенный поселок, проплывающий за окном автомобиля. – Никто не победил.

И это была чистая правда.

Внутрь базы их не пустили. Как пояснил капрал Джонс, это была святая святых общины. За ограду из бетона и колючки с вышками для охраны через каждую сотню метров местные попадали только после того, как доказывали свою благонадежность. Что именно означало это понятие, Добрынин уточнять не стал, а капрал больше не распространялся.

Вернувшись от КПП, он «обрадовал» их новостью:

– Сержант Питерсон, мой прямой начальник, – здесь, на базе. А вот фёст лейтнант, командир райфл платуун, [35] Rifle Platoon (англ.) – стрелковый взвод. – на инспекционной проверке. С ним связались, передали. Сворачивает дела и выезжает, но приедет только ночью. Примерное время – час-два. Сержант разговаривать с вами не будет. Сказал: если требуют лейтнант – пусть с ним и говорят. Придется ждать.

– До часу ночи ждать? – язвительно поинтересовалась Юка. – Прямо тут, в машине?

– Нет, нет, что вы… Техника сдается после каждого дежурства, – америкос понял ее вопрос буквально. – Скоро восемь, моя смена заканчивается. Будем сдавать. А вас получен приказ заселить пока в комнату для наемного персонала.

Деваться было некуда, и Добрынин, скрепя сердце, вынужден был согласиться. Однако все это начало его понемногу раздражать. Приходит человек, приносит информацию. Ничего за нее не требует, только сказать дайте! И что? Встретили? Под белы рученьки провели? Выслушали внимательно, заглядывая в рот? Тревогу объявили?.. Как бы ни так. Сплошной формализм и бюрократия.

Комната, куда их заселили, была одной из множества комнат гостиницы, расположенной напротив главного здания аэропорта. Правда, до Начала она была чем-то другим, но и сейчас, похоже, служила именно для этих целей. По крайней мере народу здесь было достаточно, причем мелькали сплошь русские физиономии и слышалась такая же русская речь. Хорошо хоть с порядком все обстояло на должном уровне – внизу, в холле, дежурил наряд морпехов, то же самое было и на каждом этаже. Похоже, америкосы блюли в своей общине порядок.

В придачу к комнате им прикрепили и проводника, парнишку лет восемнадцати, русского, выполнявшего в американской общине обязанности рекрутера по найму. Заявился он через полчаса после того, как Данил с Юкой заняли комнату и расположились на отдых.

– Вот, приставили к вам, – отрекомендовался он еще с порога, когда Добрынин открыл на стук. – Николай. Николас, по-здешнему. Можете и так и так назвать. Работаю рекрутером, нанимаю людей на работы. Стандартная процедура, нас всегда к гостям на первое время прикрепляют.

– Будешь нас нанимать? – пропуская его в комнату, спросил Данил. В принципе, это их целям вполне соответствовало. Подрядиться кем-то вроде вольного сталкера, пожить немного, дождаться Братства.

– А почему нет? Работенка всегда есть. Пострелять, конечно, иногда приходится, не без того, но это сейчас и везде так. А Белый Дом хоть платит…

– Кто?! – от диванчика, где расположилась на отдых Юка, послышался ее удивленный возглас. – Кто платит, повтори?!..

– Да Белый Дом же. Так главное здание аэропорта называется, где администрация сидит.

– Они что, гады, и сюда свои порядки приперли?! – девушку было не узнать: глазищи сверкают, губа закушена… – А у них там, случаем, Овального Кабинета нет?! А Моника Левински там не того… не балует?!..

– Овального нет… И насчет Левинской не знаю… – оторопел на такую реакцию парень. Попятился назад, нащупывая дверную ручку. – Я это… подожду в холле, если что… Не весь же вечер вам тут сидеть. Может, пройдемся, там, в бар сходим… Покажу, что и как… Только оружие, снарягу и комбез уж будьте добры оставить, иначе не пустят.

– Ну и чего ты на него набросилась? – поинтересовался Данил, когда за парнишкой закрылась дверь. Подошел, уселся рядом, обнял, успокаивая. – Ну ты чего, солнце?..

– Дань, ты не понимаешь, что ли? – прикрыв глаза, устало ответила девушка. – Америкосы на нашей земле живут. И процветают. Причем те, кто нас же убивать пришел. Это как?..

– Ну, положим, все немного не так, как ты представляешь, – попытался успокоить ее Данил. – Они же экспансию не продолжают. Сами здесь застряли. Тоже как-то выжить пытаются. Даже нашим же, русским людям, помогают, работу, вон, дают… А еще лет через двадцать ассимилируются, растворятся в русском народе без следа. И не будет уже никаких американцев!

– Да неправильно все это!

– Хорошо. Неправильно. Согласен. Что предлагаешь? – Добрынин печально улыбнулся: девушка сейчас как никогда была похожа на него самого, но пяти-шестилетней давности. Ох и много же с тех пор произошло… Мудрости, что ли, накопил житейской… Вроде почти одного возраста, а взгляды на жизнь у него старше лет на десять.

Юка молчала. А и в самом деле – что тут ответить?.. Как говорится: чую, что неправильно, но обосновать не могу.

– Так что? Пойдем? – легонько подтолкнул ее Данил. – Поглядим на кусочек Америки в сердце России?

– Не пойду, – вяло отмахнулась девушка. Сползла по спинке диванчика, завалилась на бок, свернулась клубочком, положив голову на мягкий подлокотник… – Устала я, Дань, честно. Весь день за рулем. Ты иди, а я тут побуду. Посплю.

– Дверь только закрой, – предупредил Добрынин, поднимаясь. – Я недолго. Час, не больше – и назад.

Пацан-рекрутер ждал, как и обещал, в холле. При виде Добрынина подскочил и тут же пристроился сбоку, приноравливаясь к широкому шагу сталкера.

– Куда? В бар?

– У вас тут из культурных мест только бар и есть? – усмехнулся Добрынин.

– Ну почему же… Еще тир, тренажерка, сауна с бассейном… Или бордель, можно и туда сходить.

– Тогда в бар. Посидим, поговорим, узнаю, что у вас тут и как. Может, и сагитируешь в морпехи, – пошутил Данил.

Николас просиял:

– А чего же нет-то? Нормально у нас живется! Платят хорошо, питание, защита… – вновь завел он свою пластинку. – Ну и рост карьерный тоже обеспечен. Есть вариант по рейдерской линии идти, есть и по военной. Рейдеры хорошо получают! Можно и на патронный завод залезть, и на «Авиастар», и на остатках тридцать первого арсенала пошарить. Да куда угодно, промзона на нашем берегу – будь здоров! Налог – тридцать пять процентов с добытого. Это у них в США так до войны было, вот они и установили здесь такую же норму. Но и того, что остается, за глаза хватает! А морпехи – так те вообще в шоколаде! На всем готовом, и зашибают будь здоров! Ну, или если спокойно хочешь жить, пожалуйте в клерки и менеджеры. В управляющие, то есть. Там, конечно, оплата поменьше – но и безопаснее. Тебе-то с ногой в самый раз будет.