Джо Фауст - Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Да-да, ну, конечно. — Баррис вставил карточку в замок. — Можно подумать, в обычных разговорах так часто задевается эта тема.

Заключенный по-прежнему сидел на койке и грыз рукав. От этого занятия его отвлек скрип открываемой двери. Он неспешно повернулся к двум посетителям. Взгляд его был холоден и равнодушен.

— Что случилось? — спросил Баррис игривым тоном. — Винсент вас плохо кормит?

Уже не обращая внимания на растерзанный рукав, Герцог опустил руку и оглянулся.

— В самом деле странно, — сказал он хрипло. — Ведь я вас знаю.

Прежде чем Баррис успел раскрыть рот, Мелроуз поспешил навстречу:

— Что ж тут странного?

Заключенный задорно блеснул зубами.

— Потому что, могу поклясться — в жизни не встречал никого из вас.

Мелроуз с Баррисом переглянулись.

— Может, где-то в гостях, на вечеринке, — предположил Мелроуз. Виделись где-нибудь, но не были друг другу представлены.

Герцог зажмурился.

— Нет. — Он медленно покачал головой. — Я точно помню. Последняя вечеринка, на которой я присутствовал… — тут он замолк и нахмурился.

Баррис шагнул вперед, но Мелроуз удержал его, протянув руку:

— Расскажите нам об этом.

Герцог открыл глаза.

— Я напился и ударил какого-то парня, который думал, что он крутой. А потом…

Он поежился.

— Была там кое-какая проблема.

Баррис отстранил руку Мелроуза и закончил свой шаг вперед.

— В таком случае, может быть, нам лучше представиться? Имя Баррис вам что-нибудь говорит?

Ответом был продолжительный смех. Баррис улыбнулся:

— Это значит «да»?

— Макси Баррис?

— Максимилиан. Да.

— Малый, да я даже имел честь пожать ему руку. Черт возьми, а я-то думаю, откуда дует ветер… Он пришел ко мне с какой-то совершенно сумасшедшей историей о том, что ему, видите ли, понадобились мои мозги, после того как я гикнусь. Он хотел делать с ними какие-то медицинские опыты. Что-то вроде помощи олигофренам.

Мелроуз кивнул:

— Действительно, таково было первоначальное намерение. Операция в самом деле начиналась с программы помощи умственно отсталым.

Последовал новый взрыв смеха.

— Да, старина Баррис, знаменитый городской сумасшедший. Он предложил мне — вы не поверите — двадцать пять тысяч кредитов за то, что он назвал «посмертными правами» на мой мозг. Я, естественно, согласился. После этого мне вмонтировали в затылок такой ма-аленький микрочип, верно, для того, чтобы он были в курсе, когда я буду умирать, и пришли забрать меня. Я даже не знаю, что вышло потом из этой истории. Верно, эти черти в самом деле забрали меня. Потом, наверное, сами пожалели об этом. Но, черт возьми, на деньги Барриса я устроил такую пьянку… Короче, как следует проспиртовал мозги перед тем как оставить их в пользование этому типу. — При этих словах Герцог посмотрел мечтательно вдаль, и глаза его потеплели. — К тому же в голове у меня много всякого, что лучше забыть. Но, черт побери, это все, что я могу вспомнить.

Ученый выждал момент, затем протянул ему руку:

— Я Винсент Мелроуз.

— Доктор? Винсент Мелроуз? Тот самый парень, который вживлял мне в голову растреклятый чип слежения? — он рассеянно поскреб в затылке, точно пытаясь найти то самое место. — Куда, черт возьми, он подевался? — Тут Герцог снова посмотрел на ученого и пожал плечами. — Но вы не доктор Мелроуз. Этого не может быть. Мы виделись с ним совсем недавно — это был молодой еще парень…

— Время меняет людей, — философски изрек Мелроуз.

Герцог повернулся к Баррису.

— И потом, я голову кладу об заклад — вы не Макси Баррис. Ясное дело. Может, вы его единственный сынуля, с которым меня знакомили?.. Этот десятилетний монстр с характером мокрицы. Так хотел встретиться со мной, что в штаны написал, а потом этот маленький ублюдок укусил меня за локоть. — Он закатал рукав и продемонстрировал. — Видали? — посмотрев на укушенное место, он сообщил: — Видимо, затянулось.

— Неважно, — вмешался Баррис. — Мы бы с доктором хотели, чтобы вы поучаствовали в нашей беседе. Вы ничего не имеете против? Поболтаем о том, о сем…

— Почему бы нет? Ведь это вы устроили вечеринку. — Он гостеприимным жестом обвел камеру. — Располагайтесь. Жарить ничего не будем? Кроме меня, здесь другого мяса нет. А вот выпить, жаль, нечего.

Баррис и Мелроуз одновременно посмотрели на единственный стул. Мелроуз не тронулся с места, пока Баррис не кивнул ему, разрешая, как старшему, занять место.

— А вы? — спросил Баррис. В некотором замешательстве он посмотрел на Герцога. — Мы же представились, отчего бы теперь вам не назвать свое имя.

— Да вы и так уже знаете, кто перед вами. Иначе бы не пришли сюда. Герцог выдернул нитку из рукава. — Еще одна.

— Очень бы хотелось, чтобы вы больше так не делали, — сказал Баррис. Это стоит денег.

Герцог посмотрел на Барриса и, испустив издевательский звук, сплюнул обрывок нитки на пол.

— Что это вы со мной вдруг стали так чутки и отзывчивы? Начинали-то с наскоком.

Мелроуз заерзал:

— Простите, мистер Диксон, но я хотел бы еще раз вернуться к вопросу… Вот вы сказали, что мы до сих пор, вплоть до этого дня никогда не встречались…

Герцог махнул в сторону Барриса:

— Это я про него. С вами у нас уже была встреча.

Мелроуз кивнул.

— И еще вы говорили о своем предубеждении к личности мистера Барриса. Не могли бы вы объяснить свою позицию?

Герцог рассмеялся. Ухватив нитку ногтями большого и указательного пальца, он стал вытягивать сверхпрочное волокно. Рукав стал понемногу уменьшаться. Добрых двадцать сантиметров вышло из него, прежде чем нить оборвалась. Он чертыхнулся. — Этот зануда мне сразу не понравился.

— Но ведь я только хотел заметить вам, что вы наносите ущерб имуществу компании. Моей компании.

— В самом деле?

— Да. Потому что все это, — и жестом Гарун Аль Рашида Баррис обвел узкие тюремные стены, — принадлежит мне.

Герцог покачал головой.

— Первое впечатление, которое у меня сложилось: вы — обыкновенный воришка. Безмерно эгоистичный, самовлюбленный хорек, который все тащит в свою нору и при этом еще хочет, чтобы все вокруг этому радовались и гордились им. Что с того, что кому-то для вашего преуспеяния приходится трудиться до седьмого пота, чтобы принести и сложить что-то у входа в нору жадного и эгоистичного хорька. Причем, тот даже не выйдет поблагодарить.

Отложив нитку в сторону, он потер рукавом переносицу.

— Черт. Голова раскалывается.

— И какие еще чувства вы испытываете к мистеру Баррису? — продолжал расспрашивать Мелроуз, кивая головой, как профессиональный психолог.

— Что еще? Да ничего особенного. Просто, что он большая жирная жаба. Присосалась ко мне и ведет разговоры в свое удовольствие о том, кто я да откуда, как будто я не знаю, что он сделал со всеми, кто когда-то прежде занимал это помещение.