Джо Фауст - Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Дай шанс, Мэй. Судьба наемника переменчива, как подброшенная монета никогда не знаешь, как выпадет.

— Уж это точно. Монеты вы все горазды подбрасывать, особенно в трактире.

— Ну, уже хватит о том случае, — взмолился Вонн, который простить себе не мог, что не успел тогда остановить Герцога.

— Хорошо, когда сидишь в окопе в самом огне, и считаешь, сколько еще пуль пролетит мимо, пока тебе выплатят гонорар. И никаких угрызений — всегда есть кому ответить за то, что ты делаешь.

Вонн недоуменно пожал плечами:

— Это дает мне шанс показать на что я способен.

— Будь так добр, — попросил Мэй. — Не думай — это все, о чем тебя просят… Радуйся — ведь все, что ты умеешь в жизни, — это убивать.

— Но я не убийца, — стал защищаться Вонн.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

— Да, — согласился Вонн. Тебя беспокоит, что все повесили на Винтерса. Но он малый опытный, свое дело знает.

— Только никакой самодеятельности. Все, что он должен сделать: забраться в грузовик, который повезет Герцога, и гнать, что есть мочи к «Незабвенной». С остальным мы разберемся.

— Еще бы, — Вонн неспешно обошел грузовик и, распахнув полу, проверил короткоствольный автомат, свисавший с левого плеча.

— У тебя не будет времени этим воспользоваться, — предупредил Мэй, захлопывая капот. — И потом, я не хочу этого, даже если ты накачался наркотиков.

— Папаша, я никогда не иду вперед, не прикрыв задницы.

— Тогда почему не носишь бронежилет? Вонн застегнул куртку и похлопал по груди:

— Мало места.

— Ты с головой-то дружишь, парень? Смотри только, не задень Мистербоба.

— Ну, что вы, капитан. Не будем о самом святом. Вы же теперь растете как дипломат. Кстати, а с чего это вы взяли, что я принимаю какие-то наркотики? Подчеркиваю «какие-то», потому что меня это, может быть, априори оскорбляет. Должна же быть какая-то презумпция невинности.

— Невиновности, болван.

— И все-таки я настаиваю на пояснении. Кто вам сказал?

Мэй только покачал головой и отошел в сторону. Он взобрался на место водителя.

— джеймсоджеймс, — донеслось из кузова, — еще не время для «погрома»?

— Уже скоро, — сказал Мэй.

— Лезут тут всякие, — проворчал Вонн, забираясь на пассажирское место.

— Самое забавное в этой ситуации, — сказал Мистербоб, — что я ощущаю странную смесь запахов. От вас прямо-таки смердит опасностью, в то время как мистервонн лишь слабо пахнет ожиданием и предчувствием.

— Все зависит от того, как часто бываешь в таких переделках, — пояснил Мэй. — Вы понимаете, через что вам предстоит пройти, советник?

— Само собой, — услышал он из кузова, затем послышался шорох — как будто инопланетянин устраивался поудобнее. Я как наживка для того, чтобы выманить тех, кто привезет мистергерцога, и притом дурно пахнущая, прошу прощения, приманка. Тогда верзила сядет за руль вместо них.

— Вот это по-нашему! — одобрил Мэй. — Все понял с полуслова, даром что заморский гость. Вот у кого учиться надо, — укоризненно посмотрел он в сторону Вонна.

— Ну, командир… может, хватит?

— Ладно, — сжалился капитан. — Отдыхайте.

— И, как только мистервонн распахнет им двери, чтобы показать меня, я «выключу» его. А потом, когда он уберется с моего пути, устрою им настоящую газовую атаку… И от этого они… как вы там говорили, мистервонн «перестанут контролировать кишку»?

— Не совсем, — откликнулся Вонн. — Но это введет их в состояние временной дезориентации, прострации и отключки. Пока они очухаются, я впрыгну к вам, а Мэй с Винтерсом помчат наперегонки к «Незабвенной». Их грузовиком мы блокируем дорогу, а сами заедем в грузовой отсек «Незабвенной» и Питер Чиба помчит нас к звездам. Неважно куда, главное — подальше отсюда.

— Теперь я все понял.

— Это хорошо. А теперь, ответьте, пожалуйста, многоуважаемый посол, поняли ли вы то, чего делать не должны ни в коем случае? — обратился к нему с вопросом Мэй. — Я не хочу, чтобы дело доходило до крайностей. Это не повредит вашей репутации.

Ответом Мистербоба стал какой-то известковый запах, со скрытой нотой чего-то острого.

— Мистервонн, все же — вы унюхали то, что я пытался вам объяснить?

— Простите, Мистербоб, но я не могу… — Вонн обернулся, чтобы взглянуть на арколианца, и тут вдруг его голос сорвался, как будто его внезапно схватили за горло. Он хватил ртом воздух, выдавил: «Прошу прошения» и выпрыгнул из машины. Мэй увидел, как он достает из кармана коробочку и вытряхивает на ладонь какие-то пилюли.

— Сочувствую, — сказал Мэй. — Этих нейроподавителей хватает ненадолго. Особенно в ситуациях повышенного стресса. Что ж, по крайней мере, ты напугаешь их одним своим видом.

— Еще бы. Я вот что хочу сказать, джеймсоджеймс… Вся эта ситуация вообще вызывает странное ощущение. Это, конечно, только от страха, но меня все больше интересует — что за эксперименты они собираются ставить на мне? У вас часто экспериментируют над себе подобными?

Мэй кивнул:

— Почему вы думаете, что Вонн останется в деле? Вонн тем временем вернулся, вытирая рот рукавом.

— Прошу прощения, — заявил он и выразительно потряс коробочкой с пилюлями. — Эта штука работает не так, как хотелось бы.

— Я могу сделать вам сеанс релаксирующей ароматерапии, мистервонн.

— Оставим это пока, — распорядился Мэй. — Берегите силы для главной атаки.

Из фургона послышалось кудахтанье, более всего напоминающее смех.

— Как это похоже на вас, А-формистов! Вы считаете, что меньше говорить — значит, беречь силы. Какое заблуждение! Пахнуть — это очень естественный процесс, не вызывающий никакого напряжения в организме. Для нас пахнуть — то же, что для вас «болтать». Чем больше говоришь, тем больше заряжаешься энергией от собеседника…

— Я это знаю, — отрезал Мэй. — Но говорить убедительно — порой требует больших затрат душевной энергии. Мне же хочется, чтобы вы выступили сегодня как можно убедительнее. Кроме того, я хочу, чтобы получилась хорошая психическая атака. Поубедительнее, пожалуйста, мистер Вонн, мы очень надеемся на полет вашего воображения… и, думаю, это сыграет нам на руку.

— Вот спасибо, напарничек, — проворчал Вонн. — А мама всегда говорила мне, что врать нехорошо. Помнится, Андерс рассказывал, что надо выстоять против своего страха, а я никогда особенно и не паниковал. — Он нервно застучал ногой по днищу автомобиля. — Но куда запропастились эти черти?

Мэй посмотрел на часы.

— Должно быть, какой-нибудь…

В этот момент слова его были прерваны громким треском рации, вмонтированной в панели управления между передними сиденьями.

— Счастливчик, ты слышишь меня, — донесся голос Винтерса. — Выходи на связь! Это я, Верзила, прием!

— Видимо, парню понравились позывные, — прокомментировал Вонн.