Александра Калинина - Настоящая фантастика – 2019

Подарок нереиды, в отличие от того, что взято силой, не обратится солью.

Волчица уронила заготовку на подоконник. Непросохшая масса треснула. Взяв ручку гераклейской амфоры, служащую то пресс-папье, то орехоколом, Мира ударила снова. Глина разбилась на три части.

Кабинет, обычно просторный, сжался от неразобранных коробок и разложенного на столах и стульях снаряжения. Уборщица «Посейдона» знала, что там, где ласты лежат, – их законное место, и лучше его не менять. Волчица же навести порядок не успевала; время уходило на визиты в следственный комитет, дачу показаний, составление объяснительных и прочие малоприятные дела, связанные со смертью двух подчинённых.

Тихонова не нашли. Поиски продолжались, но море не прощает ошибок. Своё оно всегда возьмёт.

Стукнула дверь, и в кабинет заглянул Заферман. Подтянутый и бурлящий энергией, он контрастировал с Мирой, вдали от моря впадавшей в лень и меланхолию.

– Решил? – спросила наместница Посейдона и сдержала зевок.

– Решил, – кивнул он.

– И точка?

– Так точно! – Он рассмеялся, скрывая неловкость. – А ты? Надумала что?

Волчица повертела следующую заготовку.

– Надумала. Впредь брать только волонтёров. И только неофициально. Пропадут или утонут – мы не при делах. И никакого головняка…

– Ну-ну, мечтай… – Засмеявшись, Юрий протиснулся в кабинет и закрыл дверь. – Ты злой и страшный серый волк, ты в волонтёрах знаешь толк…

– Я злая серая Волчица… – Вытянув шею, она обшарила взглядом стол. – На кой мне с вами мелочиться?.. Там где-то бумага была. Маску подними… Есть? Вот, садись и пиши. Я, такой-то сякой-то, прошу принять меня на работу в Центр подводных исследований «Посейдон» в качестве младшего научного сотрудника с испытательным сроком…

– С испытательным?

– А ты как думал? Вдруг море и тебя не примет?

Юрий фыркнул. Но Мира не шутила. У каждого моря, как у любого живого существа, свой характер.

Заферман уверенно заскрипел ручкой, чертыхнулся, скомкал лист и принялся за новый. Мира разбила четвёртую заготовку, по частям запулила в ведро и взяла пятую.

– Каким будет заключение по Шиловскому? – спросила она, обстукивая крошащейся глиной подоконник. – Несчастный случай?

– Каждый несчастный случай имеет имя, место жительства и пару приводов за мелкие правонарушения… – рассеянно сказал Юрий. – У меня в следственном знакомых нет, не знаю…

– И краем уха ничего не слышал?

– Слышал, а как же… Удивлялись, что телефон вашего Шиловского за неделю не разрядился. Да я сам, когда под завалом «Семь сорок» разгулялась… веришь, чуть не перекрестился.

Мира дёрнула здоровым плечом и отодвинула глиняный мусор в сторону. На море всегда происходят чудеса, разве нет?

– Я вот чего не понимаю… – Юрий отложил ручку и развернулся к начальнице. – Тихоня ваш почему морем-то удирал?

– Тебя это волнует? – Мира невольно скосилась на пластиковый бокс.

За прозрачными стенками, назло прошедшим эпохам, глумливо скалились акантоды. Утром она скормила им чашку крови. Интересно ведь, глянутся ли артефакту мороженые курята. Камень впитал подношение и даже залоснился. Голод не тётка…

Мысли об акантодах неизменно возвращали к нереиде. Однако по молчаливому сговору тайна Мэры осталась в бухте. Никто – даже Кошарочка! – не решился выставить её на обозрение… или себя – на посмешище.

Только тот, кто прикоснулся к этой тайне, уже не останется прежним. Катя собиралась стать волонтёром и спасать Галапагосских черепах. Юрий решил, что сохранять культурное наследие можно разными способами. И выбрал тот, который сулил новые тайны и новые открытия.

– Меня много чего волнует! – откликнулся он, и Мира заморгала, ловя нить разговора. – Только того, что там стряслось на самом деле, не узнать. А разными догадками под… сама знаешь, что с ними можно сделать.

– Подтвердить? – Губы Миры чуть дрогнули.

Бывший волонтёр витиевато расписался и отложил заявление. Весь он – от заломленных на лоб очков до весёленькой майки навыпуск – не просто сомневался, что правда о недавней трагедии когда-нибудь откроется. Он был воплощённым сомнением. Эталон для Бюро Мер и Весов.

– А ты – ты сам – хочешь знать, что случилось? – Смуглая рука подкинула и поймала последнюю глиняную фитюльку. – Просто знать? И жить с этим знанием?

– Ха! Спрашиваешь!

Будто советуясь, Волчица глянула на море. Лукаво улыбнулась – то ли полученному ответу, то ли самой себе.

– Жаль, нет охотничьего хлыста. С ним… каноничнее.

– Хлыста? – заинтересовался Юрий. – Для каких таких канонов непременно нужен хлыст?

Вместо ответа Мира разгладила испорченное заявление, положила сверху кусок глины и саданула ручкой амфоры. Заготовка развалилась. Серая масса вспыхнула на изломе перламутровыми бликами.

Заферман присвистнул и подошёл ближе – рассмотреть.

– К счастью, мне путем размышлений удалось проследить судьбу этих знаменитых жемчужин… – Подражая самому известному частному сыщику на свете, Мира выковыривала находки, как изюм из булки. – От врат морской девы, где они пропали, до последней из шести заготовок экологически чистой глины, слепленных в бухте мыса Такиль…

– Ого! – Подобно слепцу, Юрий перебирал жемчужины, счищая крохотные комочки глины. – Сколько их тут?

Закусив губу, Волчица буравила его взглядом. Почувствует он магию нереиды или…

Нет. Море приняло нового «посейдоновца», но не выбрало. Для него пригоршня разноцветного перламутра была украшением… или уликой.

– Сядь! – Решившись, она указала на подоконник и, когда будущий сотрудник взгромоздился рядом, взяла его за руку, переплела пальцы.

– С непривычки это может… впечатлить… – предупредила она.

Стиснув её руку, такую хрупкую в его лапище, Юрий завозился на широком мраморе, пододвигаясь. Свободной рукой Мира взяла откатившуюся жемчужину:

– Смотри…

– Куда? – успел спросить он, прежде чем…

…солёные брызги застилают обзор.

Радость при виде осквернителя врат захлёстывает, как пена прибрежные камни. Трепеща от возбуждения, нереида срывает с шеи низку перлов, мечет на дно блестящие пригоршни. Так люди земли засевают скудные наделы. Только морские зёрна проклюнутся обетом, заколосятся наваждением, нальются справедливостью, поспеют местью…

– Что… Что это было? – разжав пальцы, Юрий прижался к оконной раме, словно боясь потерять равновесие.

– Ответы? – предположила Мира. – Не нравятся? Уж какие есть.

– Да я не о том…

Он вытер вспотевший лоб. Помолчал, массируя виски и хмуро разглядывая разноцветное драже.

Волчица ждала. Стадию отрицания она давно преодолела, и теперь с любопытством наблюдала, как трещат и ломаются стереотипы нового сотрудника. Наверное, прикидывает, что из съеденного и выпитого дало такой потрясающий эффект.