Грэм Макнилл - Я – Менгск [litres]

– Да это так. Но больше они никому не смогут причинить вред. Они мертвы. Я убил их.

– Да, – сказала Юлиана, – ты это сделал. Ты был таким храбрым. Ты спас мне жизнь.

– Нет, – возразил Арктур, стараясь выглядеть скромным, хотя похвала пришлась ему по душе. – Я сделал то, что должен был. Меня готовили для таких случаев, помнишь? Я действовал подсознательно. Если бы я думал, то остался бы на земле. Идти против пятерых вооруженных винтовками молодчиков, имея лишь пистолет?.. Капитан Эмилиан съест меня с потрохами, когда узнает об этом.

– Она не будет тебя есть. – Юлиана прижалась к юноше. – Она подумает, что ты самый отважный мужчина, какой ей встречался. Так же, как и мне.

Арктур отметил для себя, что Юлиана уже контролирует эмоции, преодолев весь ужас трагедии с такой уверенностью и самообладанием, которых не хватает многим солдатам. Он видел, что в девушке есть стальной стержень, подобный тому, каким обладает его собственная мать.

Арктур заглянул в голубые глаза Юлианы и увидел полыхающую в них страсть. Такую же, какую с трудом сдерживал сам.

Водоворот случившихся за день событий пронесся перед ними. Все потеряло свое значение, когда они утонули в отчаянных объятиях друг друга.

Арктур прикоснулся губами к губам Юлианы, и она ответила жадным и страстным поцелуем.

Они принялись срывать друг с друга одежду, нимало не заботясь о ее сохранности. Их тела сплелись в неподдающемся контролю порыве, подхлестнутом недавней кровавой расправой и близостью смерти. Молодые люди отдались страсти, забыв обо всем.

Страсть Арктура перехлестывала через край. Осуществилось то, о чем он мечтал с первого дня знакомства с Юлианой. В этот момент он даже не задумывался о последствиях. Последствиях, которые могли связать их двоих навсегда.

Скоро им предстояло расставание, но сегодня Арктур и Юлиана постарались выбросить из головы мысли о собственной смертности, исповедуя продолжение жизни и человеческую сущность одним из самых первобытных способов.

Корхал. Его родная планета. Пока Арктур снова не ступил на его поверхность, он и не понимал, как сильно по нему скучал. Выйдя из орбитального флаера, который перевез его сюда с «Джона Ломаса», Арктур последовал за толпой к выходу из космопорта. Не забывая об антиконфедеративных беспорядках, о которых сообщала UNN, Арктур упаковал форму в чемодан. «Смертник» МПК он все же оставил на шее – чтобы упростить себе проход через контрольно-пропускные пункты.

В стабильной ситуации армейский жетон уладил бы все проволочки с минимальными хлопотами, но сейчас даже с ним Арктур потратил два долгих часа на путь от космолета до зала прибытия. Таковой была кульминация многодневного перелета от Тирадора-IX… от Юлианы.

Их расставание было трогательным и печальным.

По крайней мере, для нее.

Когда первые лучи рассвета проникли сквозь поляризованное окно номера отеля, Арктур проснулся с привкусом горечи во рту. Смотря на идеальные формы Юлианы, спавшей в ворохе простыней, он ощутил сильное раздражение на себя из-за того, что не смог справиться со страстью и эмоциями. Позволил им затуманить рассудок.

Да, он хотел затащить Юлиану в постель и приложил массу усилий для достижения цели. Но сейчас, добившись своего, Арктур чувствовал странное сожаление о случившемся. Быть может, вчерашнее кровавое побоище оставило в душе куда более глубокий след, чем он думал. Лежа в тусклом свете утра, Арктур чувствовал некую опустошенность и стремление к новым начинаниям. Необычное ощущение.

Он беззвучно соскользнул с постели, оделся и собрал вещи. Но уйти не успел – Юлиана проснулась и улыбнулась ему. Ему пришлось задержаться, чтобы позавтракать. Перед тем, как уйти, Арктур пообещал, что они скоро увидятся. Юлиана расплакалась от мысли о прощании. Арктур обнял ее на какое-то время, а затем высвободился из цепких девичьих рук.

И ушел.

Арктур не мог понять, какие же чувства он питает к Юлиане Пастер. С одной стороны, она прекрасная девушка, но с другой… Если начистоту – она ничто иное, как задачка на удовлетворение собственного тщеславия. Хотя времени потребовалось больше, чем ожидалось, он все равно добился, чего хотел. Так что интерес юноши к Юлиане несколько угас. Конечно, она не скрывает, что увлечена им, но это совсем другой разговор…

Как только Арктур поднялся на борт «Джона Ломаса», он выбросил из головы мысли о Юлиане Пастер.

Ведь его ждал Корхал.

По прибытии на родину, наконец-то добравшись до зала ожидания, Арктур обратил внимание, что повсюду вооруженные патрули Конфедерации. Группы хмурых мужчин и женщин сканировали толпу в поисках малейшей угрозы.

Неужели все так плохо?

О проблемах на Корхале рассказывали в нескольких репортажах по UNN. Массовые беспорядки, нападения, а иногда даже теракты. Но общественности СМИ упорно представляли эти события, как ни с чем не связанные инциденты, совершенные психами-одиночками. Но очутившись дома, Арктур уже ни в чем не был уверен.

– Мой отец как всегда занят , – пробормотал он, оглядываясь вокруг.

Двери зала ожидания открылись, и юноша вышел в переполненный людьми вестибюль. Кругом были озабоченные лица – мужчины, женщины, дети, ожидающие встречи с близкими людьми. Арктур закинул сумку на плечо и стал всматриваться в собравшуюся толпу в надежде найти знакомое лицо.

Когда Арктур, наконец, увидел что искал, то конечно это оказалось совсем не то, чего он ожидал.

– С возвращением, – поздоровался Эктон Фелд, забирая у Арктура сумку.

– Фелд? – удивился Арктур, забыв поздороваться с начальником охраны. – А где моя мать или отец? И Дороти?

– Они на побережье, – пояснил мужчина. – В летней усадьбе.

– Они сами не могли меня встретить?

– Это небезопасно.

Арктур вздохнул. Ему не стоило удивляться, но он лелеял слабую надежду, что родители смогут побеспокоиться и приехать, чтобы возвратить блудного сына в лоно семьи.

Он увидел, что Фелд оценивает его проницательным взглядом.

– Что?

– Ты изменился, – отметил начальник службы безопасности семьи Менгск. – Что-то в тебе не так, как было раньше.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока не определил, что конкретно, но ты выглядишь лучше, это точно.

– Я рад, что ты так думаешь.

Фелд отнесся к сарказму Арктура спокойно:

– Хорошо… Тогда пройдем в машину.

Из окна спальни Ангус наблюдал за серебристой машиной, которая двигалась по дороге в сторону виллы, и тяжелое чувство сдавило его грудь. Прошло два года с тех пор, как он видел сына в последний раз, но эмоции того дня, когда заплаканная Кэтрин рассказала, что Арктур ушел в армию Конфедерации, кипели в нем как никогда сильно. Ангус изо всех сил старался держать себя в руках, когда вспоминал слезы Дороти, зная, что Кэтрин возлагает большие надежды на сегодняшнее примирение семьи. А счастье Кэтрин для Ангуса было важнее всего в мире. Он надеялся, что сможет провести этот вечер, не ругаясь с заблудшим сыном.