Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

К чести Мэликая, никто не мог услышать, как он скрипит зубами. С другой стороны, никто из собравшихся здесь — включая самого герцога — не мог реально оспаривать то, что только что сказал Тирск. Даже если бы они и захотели, потеря четырёх галер и одного из кораблей снабжения флота была бы довольно сильным аргументом против. И тот факт, что они были вынуждены идти с попутным ветром, до тех пор, пока они не были занесены юго-западнее Земли Самсона, был бы другим.

— Ваша Светлость, — произнёс коммодор Эрайк Ралстин, — я считаю, что граф сделал правильное замечание. И я также хотел бы указать, если позволите, что мы должны встретиться с таросцами у Головы Демона. Если мы будем следовать нашему первоначальному маршруту, мы будем вынуждены пересечь более двух тысяч миль Моря Правосудия, прямо против преобладающих ветров. Навёрстывая расстояние, которое мы проиграли, мы получим общий путь около пятидесяти двух сотен миль.

— С другой стороны, мы уже находимся на подходе к проливу Приговора. Если мы продолжим идти этим проходом, Земля Самсона прикроет нас от наихудшей погоды, приходящей из Моря Правосудия, и мы сможем держаться ближе к западному побережью Армагеддонского Рифа для дополнительной защиты, как только мы пройдём через пролив. И, наконец, если идти через пролив, от нашей нынешней позиции до Головы Демона меньше, чем тридцать восемь сотен миль.

Мэликай угрюмо кивнул, словно каждый из этих доводов ещё не повторялся ему Тирском не менее двух десятков раз в частных беседах. Но эти разговоры произошли до того, как его упрямая приверженность приказам, написанных сухопутными крысами, которые просто нарисовали линию на карте, без учёта ветра, погоды или течений, стоила ему пяти уничтоженных кораблей, ещё дюжины или более, повреждённых, и более четырёх тысяч раненых и погибших.

— Вы и граф Тирск оба высказали убедительные аргументы, коммодор, — сказал герцог после достаточно продолжительной паузы, чтобы дать понять, что он тщательно рассмотрел эти аргументы. — И, хотя никогда нелегко отбросить королевские инструкции, тем не менее, истинный долг офицера иногда требует… переосмыслить его инструкции, чтобы достичь своей цели и намерения, даже если изменяющиеся обстоятельства требует, чтобы он действовал несколько иначе. Как вы и граф указывали, это один из тех случаев.

Он оглядел сидящих вокруг стола и твёрдо кивнул, словно это была его идея.

— Джентльмены, — объявил он твёрдым командным тоном, — флот проследует через пролив Приговора.

Князь Нарман посмотрел через окно своего дворца на переполненную гавань и попытался проанализировать свои эмоции.

С одной стороны, он никогда не ожидал увидеть так много военных кораблей в Бухте Эрейстор и, уж тем более, увидеть их там их с конкретной целью оказания ему помощи в завоевании королевства, устойчивое расширение которого так долго создавало такую угрозу для его собственного княжества. С другой стороны, просто организация питания их экипажей обещала стать логистическим кошмаром, и возник интересный вопрос о том, что должен будет делать командир этого флота после того, как Черис потерпит поражение.

Он капризно нахмурился, лениво пережёвывая кусочек дыни, и подумал о быстро приближающемся совещании адмиралов. По крайней мере, тот факт, что оно проходило на земле, которой правил он, должен был придать ему и графу Мандиру определённый вес на различных военных советах.

С другой стороны, герцог Чёрной Воды всегда мог указать, что он привёл с собой семьдесят галер, по сравнению с пятьюдесятью бывшими у Изумруда и сорока двумя у Чизхольма. Также ещё десять корисандийских галер должны были прибыть в течение следующей пары пятидневок, в то время как должно было пройти, по крайней мере, ещё четыре пятидневки, прежде чем Нарман смог бы ввести в строй любые дополнительные корабли. И их у него в наличии было только двадцать, самое большее.

«По крайней мере, это должно быть интересным обсуждением», — язвительно подумал он, и отправил ещё один кусочек дыни себе в рот.

Эрнест Линкин, герцог Чёрной Воды, оглядел зал совета с горделивым выражением. Он не мог придраться к тому, что сделали люди Нармана, как бы ему не хотелось. Просторная зала была освобождена от любой другой мебели, которая когда-то её занимала, и оборудована одним огромным столом, окружённым удобными креслами. Стена напротив окон теперь могла похвастаться картами бухты Эрейстор, Черисийского моря, Бухты Каменной Банки и Глотки, а длинный низкий боковой столик чуть не стонал под тяжестью закусок, винных бутылок и хрустальных декантеров нагруженных на него.

Чёрная Вода был бы бесконечно рад провести эту встречу на борту «Корисанда», своей флагманской галеры. Это упрочило бы его позицию и подчеркнуло его авторитет, но он бы ни за что не смог впихнуть такое множество офицеров и их помощников в большую каюту «Корисанда». И, возможно, это было к лучшему. Это могло затруднить ему навязать свою волю, но он должен был учитывать инструкции князя Гектора, предписывающие ему не наступать на пальцы чужих ног больше, чем явно необходимо.

«С другой стороны», — подумал он, — «нет никаких сомнений, кого Церковь — я имею в виду, Рыцарей Храмовых Земель, конечно — хочет видеть ответственным за всё это дело. Это должно стоить, по крайней мере, столько же, как зал совета, каким бы причудливым он не был».

Он терпеливо ждал, пока Нарман закончит вести вежливый разговор с адмиралом Шарлиен Шарпфилдом. Князь не торопился с этим — возможно, чтобы указать, что это было его время. Епископ-исполнитель Грэйсин также присутствовал, стоя рядом с Нарманом, но улыбался всем, кто подходил близко. Если епископ и чувствовал себя неуместно в окружении стольких военных офицеров, он не выказывал никаких признаков этого.

Наконец, однако, Нарман подошёл к креслу во главе стола и уселся. Грэйсин последовал за ним, садясь по правую руку от него, и все остальные так же устремились к столу.

Чёрная Вода занял своё кресло на противоположной от Нармана стороне стола, и, как только оба они уселись, остальная орда офицеров и штабистов нашла свои места.

Князь снова подождал, на этот раз, пока перестанут скрипеть кресла и затихнет шорох движений, а затем с улыбкой оглядел стол.

— Милорды, позвольте мне приветствовать вас в Изумруде. Я уверен, что все мы хорошо осведомлены о нашей цели, чтобы не требовать от меня повторения. И, говоря по правде, мой собственный военно-морской опыт, по меньшей мере, ограничен. Граф Мандир будет представлять Изумруд в ваших дискуссиях и заседаниях по планированию. Пожалуйста, будьте уверены, что он пользуется моим полным доверием и говорит от моего имени.