Захар Петров - Муос. Падение [litres]

– А вы поплачьте, поплачьте. Мне мама говорила, что когда плохо, надо наплакаться вдоволь, пока голова не заболит… Нам всем сейчас тяжело, но должно же быть когда-то лучше, потому что хуже уже вроде бы и быть не может…

И удивительно, грязные ладони и простые слова этой пацанки действовали лучше любой диггерской медитации. Эти люди не поняли, что она хотела им сказать, но если бы небесам надо было ее сейчас покарать, это непременно случилось бы, а раз этого не случилось – значит, не пришло для этого время.

– Подарите мне эту книгу, пожалуйста.

Вера удивленно посмотрела на беременную женщину, которая до этого, как восковая скульптура, совершенно неподвижно сидела между двумя былыми асмейцами.

– Когда подрастет мой сынок, мы будем учиться по ней читать. Ведь можно по ней учиться читать сейчас? Не обязательно ждать долго-долго?

Женщина приветливо улыбалась, ласково поглаживая рукой свой живот. Асмейцы посмотрели на нее удивленно, но без злобы. Почему женщина была уверена, что у нее родится именно мальчик, было непонятно. Но лицо ее излучало уверенность не только в том, что это будет сын, но и в том, что с ребенком непременно будет все хорошо. Временную растерянность Веры женщина расценила по-своему:

– Нет-нет, вы не думайте. Я сберегу книгу, обещаю вам. И мальчика своего научу ее беречь. Дайте, пожалуйста.

Вера положила в протянутые руки женщины коробку, и та быстро притянула ее к себе, прижала к животу и стала поглаживать, улыбаясь чему-то своему, непременно доброму и хорошему.

– Мам, я тоже хочу эту книжку. Попроси у тети, мам. Колька обещал научить меня читать, но Кольки больше нет. Попроси, мам.

Вера, не дожидаясь, пока женщина решится, сама достала из рюкзака «Начала» и протянула книгу матери мальчика. Но малыш, испугавшись, что мама не захочет взять или тетя передумает отдавать книгу, сам выхватил ее из рук Веры.

– Знаете, я не успела выучить до конца Поэму Знаний, а все из нашей бригады погибли. Я бы тоже взяла одну – это ведь что-то вроде Поэмы Знаний? Так ведь?

– Любопытная вещица, я бы приобрел один экземплярчик, – поддержал инспектор маленькую диггершу.

Вскоре десяток экземпляров разошлись по рукам этих людей. Они не спешили прятать их за пазухи, в свои мешки и чемоданы. Они внимательно рассматривали чеканку коробки, открывали крышку, перелистывали необычные страницы. Они даже делали редкие комментарии, в общем-то, одобрительные.

Кто-то из них вскоре умрет или погибнет. Кто-то разуверится и в бешеном приступе начнет выдергивать каждую страницу «Начал», а потом с садистским наслаждением рвать их на мелкие кусочки. Кто-то злобно выбросит книгу после того, как ее не удастся обменять и на кроху пищи. Это будет потом. А сейчас эти люди на мгновение стали единой общностью, почти что тайным орденом, которому поручено вынести в грядущее эти шкатулки с сокровенными знаниями.

Почти год Вера не покидала Резервацию. Жизнь в относительном спокойствии, малоподвижности, под заботливым наблюдением Джессики, пичкавшей ее своими новыми фармакологическими изобретениями, создала иллюзию того, что она почти здорова. Насколько эта убежденность не соответствовала действительности, Вера почувствовала в этой своей вылазке во внешний Муос. Она очень быстро уставала, ноги стали неимоверно тяжелыми, и порой Пахе приходилось ее едва ли не нести на руках. После нескольких сотен шагов у нее давило в груди и невыносимый шум в голове заставлял ее чаще останавливаться, чтобы присесть, а то и прилечь. Она чувствовала себя старухой, а впрочем, внешне она такой и становилась.

И все же сквозь шум в голове она услышала то, чего не почувствовал вполне здоровый Паха. Дав знак, она указала ему идти вперед, а сама застыла в нише туннеля. И вскоре услышала сзади едва слышное шуршание диггерской походки, вернее, это была походка кого-то, старающегося быть похожим на диггера, или же начинающего диггера.

Так и есть! Она перехватила потянувшуюся к единственному секачу руку одноглазой девчонки и прижала ее к стене.

– Следишь?

Перепуганный подросток хлопал длинными ресницами своего единственного глаза:

– Нет… То есть да…

– Зачем?

– Возьмите меня с собой.

– Зачем?

– Не знаю, просто я хочу быть с вами.

– Почему?

– Потому что вы делаете правильно.

– Что правильно?

– Ну, эта книжка… Я тоже хочу так, как вы… Ради будущих поколений…

Эта маленькая калека отнюдь не добавляла им бонусов в выживании. Можно было представить, что сказали бы мавры, приведи она в Резервацию еще и эту девочку. Но этот большой серый глаз светился такой надеждой. Она напомнила Вере ее саму много лет назад, ищущую Истину в потемках. Верино замешательство девочка расценила как шанс:

– И вы не думайте, что я вам обузой буду. Я же диггер и многое могу – я сильная. И на глаз не смотрите, я его не просто так – в бою потеряла. В неравном бою. До конца дралась.

– А секач куда подевала, сильный диггер? Ведь диггер с одним секачом – не диггер. У меня их, например, два, как положено.

Вера достала свои два зачехленные секача. Девочка виновато потупила взгляд, жалобно чмыхнула носом, но не заплакала.

Направляясь дальше, Вера спросила:

– А имя у тебя, диггер, есть?

Девочка поняла продолжение разговора как согласие Веры взять ее в попутчицы. Она быстро подбежала, поравнялась с Верой и почтительно, но не заискивающе ответила:

– Конечно есть! Светлана!

– О! Светлана! Тебя так папа с мамой назвали в честь любимой Присланного?

– Нет! Вернее, да. В честь той самой Светланы. Но меня так назвали не родители, мама меня назвала Кристей. Но я, когда стала взрослой, сбежала из дома и решила назвать себя Светланой, чтобы совершить подвиги во имя любви и во имя Муоса!

– Ух ты, – не сдержала улыбки Вера. И глядя сверху вниз, с напускной серьезностью спросила: – И когда ж это ты, Кристя-Светлана, стала взрослой?

Не уловив иронии, девочка ответила:

– Да уже полтора года как. Я сначала в Центр пошла, хотела там в спецназ или в армию вступить. Ведь самые главные подвиги военные делают. Но мне сказали, что малых, да еще девок, туда не берут. Была одна там такая в порядке исключения, потом даже офицером стала, но ее в следователи забрали, и что дальше с ней – неизвестно. Я давай расспрашивать, как, мол, она стала таким исключением. А мне по секрету и сказали, что из диггеров пришла, драться хорошо умела и поэтому ее взяли. И тут я говорю себе: «Светлана, ты станешь диггером, а потом пойдешь в армию!». Но как попасть к диггерам, если с ними война идет, а?

– И как же? – уже совсем заинтересовалась Вера неожиданным рассказом девочки.

– А я дурочкой прикинулась!

– Дурочкой? – не поняла Вера.