Анна Азырова - Йормундур

После изматывающих дней морского плавания в туманную зимнюю стужу на виднокрае забрезжили земли Финфолкхаима. Ансельмо в компании одних лишь душ моряков — варселов — не голодал и не мёрз: команда Метлы Волн обеспечивала юного капитана припасами еды и тёплыми шкурками козерогов. Однако гнетущее одиночество и накатывающее час от часу дурное предчувствие отнимали у путешественника последние силы. Подойдя к берегу, где корабль встретила группка местных поселенцев, Йемо подивился тому, какой короткой оказалась разлука с новыми друзьями: Октри и Аирмед. Когда монах сошёл по переброшенным мосткам в лодку, и на ней один из радушных финфолк отвёз его к пляжу, навстречу гостю выбежали развесёлые дети Диан Кехта. Троица встретила друг друга крепкими объятьями и расспросами, а там подоспел и взволнованный отец.

— Вижу, ты успешно овладел руной, мой дорогой Ансельмо. — старик сжал хрупкое плечо юноши, как добрый дедушка. — Но где твои попутчики?

— Я здесь по просьбе Йормундура. — Йемо кивнул сопровождающему его рыболюду, который поднёс мешок, так и не открытый совестливым трэллом.

По округлившимся обезьяньим глазам Диан Кехта стало ясно: о содержании посылки он догадывается. Позаботившись о том, чтобы путник был накормлен горячим рыбным супом, врачеватель немедленно перенёс мешок в тот самый дом, где Йорму проводили операцию. На длинный стол был водружён пока ещё нетронутый опытный образец, а вокруг него уже имелась большая часть необходимого оборудования. Диан Кехт велел финфолк обставить кабинет высокими стеллажами, столами и сундуками, принести горелки, склянки, инструменты, старые книги и манускрипты да побольше ламп и свечей, рассчитывая засесть за работой ни на одни сутки.

Вошедшие в импровизированную лабораторию Ансельмо, Аирмед и Октри застали её в суматохе: целитель раздавал последние указания, выпроваживая тех помощников, которые приволокли корзины с бесценным скарбом и забрали с собой уже ненужный хлам. Диан Кехта до того охватило предвкушение, смешанное с тоской по былым экспериментам, что морщинистые ручонки его нетерпеливо дрожали.

— Мальчик мой, клянусь моей преданностью Мананнану, я сожалею, что сразу не поставил тебя в известность о нашем с Йормундуром уговоре, — не глядя на посетителей, врачеватель достал из выдвижного ящичка тонкие кожаные перчатки и со звонкими щелчками нацепил их. — Пойми, я думал о твоей безопасности. Очень надеюсь, он не втянул тебя в какую-то передрягу.

— Я просто посыльный, — прохладно ответил Йемо, осматривая диковинное убранство.

— Что с вороном, которого послал отец? Он пригодился? — подозрительно нахмурилась Аирмед. — Странно, что он тоже не вернулся на остров.

— Расспросы потом, — строго отрезал Диан Кехт. — Заприте двери.

Когда Октри опустил засов, старик с большой осторожностью разрезал кусок бечевы, которым Йорм перевязал мешок, и медленно высвободил голову Балора из дырявой мешковины. Мумия по-прежнему не подавала признаков разложения и тем более жизни. В дневном свете потолочного люка фомор выглядел всё так же устрашающе, если не хуже прежнего.

— Ну здравствуй, дорогой сват, — прошептал старец, грудь которого сжалась от нахлынувшей ностальгии. — До чего иссох! Ведь когда-то был настоящим исполином… Впрочем, столько времени утекло с тех пор.

Диан Кехт принялся осматривать труп, по-всякому крутя, оттягивая кожу, заглядывая в щербатый рот, огромные волосатые уши и даже провалы ноздрей. Работал он самыми кончиками пальцев, в каждом движении которых проглядывал многолетний опыт мастистого учёного.

— Кто это? — робко спросил побледневший монах.

— Октри, Аирмед, подайте сюда набор. Нужно добраться до его черепа и просверлить отверстия… тут, тут и тут, — Диан Кехт перешёл к другому краю стола, принявшись орудовать увесистыми ножами, щипцами и молотками. — Наш любопытный экземпляр, Йемо, некогда был известен как Балор Страшный Удар или Балор Дурной Глаз. В нём нас интересуют два особых свойства. Первое — связь с такой мало изученной материей, как время, умение её, так сказать, искривлять. Второе — телесное бессмертие. И мне думается, что обе эти вещи неразрывно связаны.

Разрезав толстую шкуру на висках, темени, затылке и лбу, старик подцепил её крюками. Побуревшие от времени кости черепа он очистил, приготовив достаточно толстое и острое сверло, от одного вида которого становилось не по себе. Помощники врачевателя крутились подле него, поднося очередные пыточные орудия и убирая грязные тазы и инструменты для помывки.

— Я ничего не понял, — смутился Йемо. — Что значит искривить время? Это ведь не камышовый прут…

— Может статься, что в каком-то смысле это так. — Диан Кехт провернул ручку сверла, его широкий рот с тёмными губами поморщился от резкого хруста. — Трудно вообразить, но для каждого из нас время течёт иначе. Ну, скажем, летя с очень высокой горы, ты будешь стареть чуть-чуть — на крохотный миг — медленней, нежели стоящий у подножья наблюдатель.

— Грубый пример, отец, — Октри вздрогнул от бесцеремонного удара молотком, из-за которого осколок кости провалился в пустоту черепа. — Ну и ну, а где же мозги?

Эскулап присел, дабы заглянуть в пролом с помощью некой приспособы с выпуклой линзой.

— Эта часть мозга, увы, не сохранилась, чего не скажешь о целёхоньком черепе. Голову насквозь пробили из пращи, и мозг вытек наружу вместе с глазом. Надо думать, череп заново склеили из осколков.

— Постойте! Так для другого человека время может идти не так, как для меня, а медленней? — воскликнул Ансельмо.

— Похвальная сообразительность. — буркнул старец.

— И если он схватит меня в полёте и поставит на землю, я всего этого даже не замечу?!

Аирмед с братом отвлеклись от дел, с недоумением вперившись в озабоченного чем-то приятеля.

— Ты вообще о чём, Йемо? — пожал плечами Октри.

Монах, покусывая губы, нервно зашагал по комнате туда-обратно.

— Не уверен, стоит ли говорить. Йормундур серьёзно изменился. Точней, мы расстались на несколько часов, а вернулся он с новой рукой. — парень встретился глазами с подорвавшимся на ноги Диан Кехтом. — Йорм проломил под нами мост одним ударом, а потом мы вмиг оказались на берегу. Я не понял, что это было, но затем на корабле вспомнил, как финфолк спасли нас от Хафгуфы и Лингбакра, а там и баню сколотили в мгновение ока.

— Ты и впрямь не лыком шит, — целитель вскинул подбородок, поглядев на отрока с гордостью и одобрением. — Финфолк в некоторые периоды своей жизни вправду умеют управлять временем. Дар этот они унаследовали от глубинных созданий — фоморов. Рождённые в самой бездне, они существуют в обоих мирах сразу. Твой рассказ навёл меня на мысль, что Йормундур как-то связан с фоморами. Боюсь, он мог стать одним из них. Вернее, получить часть их плоти.