Андрей Лях - Челтенхэм [litres]

Кофе Джулианна заказала и впрямь мудреной разновидности, по турецкому рецепту, с набором неведомых пряностей, и принес его длинный, невероятно худой парень, с тоской во взгляде и странной белесой шевелюрой – чуть позже Джулианна была изумлена, сколько же у него, несмотря на возраст, седины. Привлек он ее внимание тем, что двигался с развинченной, но вполне определимой грацией.

«Что за такой танцор малахольный?» – мельком подумала старшая сестра, возвращаясь к своему огненному напитку. Если бы ей сказали, что перед ней ее будущий муж, с которым ей предстоит прожить восемь с лишним лет – в любви, но без всякого согласия, зато с мучениями и перепалками, а потом весь остаток жизни втайне от мира оплакивать эту потерю, – она бы наверняка очень удивилась. Но в тот момент ее мысли были заняты совсем другим.

Во-первых, еще не миновал шок от разрыва отношений с Джорджем Соммерсби, врачом все того же приемного отделения. Уж казалось бы, давным-давно все было ясно, все отгорело, прости-прощай – ан нет, свербит до сих пор. Считай, почти четыре года, куда только вместе ни ездили, куда ни ходили, в бейсболе проклятущем научилась разбираться… охохонюшки.

Второе – контузия от мамашиного дня рождения. Господи, ведь и там должна была появиться с Джорджем, все ждали… ладно. Мама, как обычно, завела свою всегдашнюю песню: «Ни о чем не беспокойся, мы с девочками все организуем сами», и как всегда, в итоге для Джулианны все вылилось в очередную гетисбергскую битву с финальным скандалом во время мытья посуды. Как Джулианна ни боролась с собой, как ни подавляла закипающее раздражение, но вечная мамашина манера до седых волос строить из себя милую легкомысленную девочку неизменно выводила ее из себя.

Уровень кофе в чашке стиля ретро опустился до половины, Джулианна было задумалась об обстановке нового дома – кроме ветхих шкафов, прежние хозяева ничего не оставили, – и тут начались события. В заведение старого Мо вошли трое парней – правда, парнями можно было назвать только двоих, третий был дядька вполне зрелых лет, – никаких масок на них не было, были обычные бейсболки, и все одновременно и быстро достали из-под курток большие, как показалось, пистолеты – в этом Джулианна разбиралась плохо. Один встал у двери, перевернув табличку на «Закрыто», второй направил оружие на посетителей и сказал: «Не дергайтесь, и никто не пострадает. Нам тут герои ни к чему», а тот, что постарше, быстрым шагом направился к стойке с кофеварочной жаровней, возле которой стоял сам старый Мо, и сказал:

– Я тебя предупреждал, азиатская рожа. Выкладывай все, что есть, и живо!

Джулианна сообразила, в чем был расчет: перекрыть выход здесь невозможно, меньше чем через минуту троица смешается с толпой, выходящей из универмага, и ищи ветра в поле. Однако сюжет свернул в неожиданное русло. Тощий официант стоял в двух шагах от грабителя, который держал на прицеле публику, смотрел на громилу своим печальным взглядом, и тому это не понравилось. Он нетерпеливо махнул пистолетом:

– Чего вылупился? Ну-ка, марш в угол, глиста халдейская!

– Вы очень невежливо разговариваете, – спокойно заметил удивительный юноша и действительно отошел в угол, однако тут же вернулся уже со шваброй в руке.

Швабра была не современная, пластиковая, самоотжимающаяся, регулируемой длины, а старинная – просто деревянная палка с насаженным на нее бруском, утыканным практически облезшей щетиной.

– Что?.. – с традиционной смесью ненависти и презрения, свойственной лихому люду, начал было детина, но ни договорить, ни выстрелить не успел.

Что, собственно, произошло, Джулианна даже не поняла. В памяти застряла лишь дурацкая ассоциация со стриптизершей, извивающейся у шеста. Точно. Налетчик вдруг крутанулся вокруг ручки швабры так, что ноги взлетели в воздух, и приземлился прямиком на голову, причем раздавшийся хруст сообщил грамотной в вопросах анатомии Джулианне, что дело вряд ли ограничилось шейными позвонками, а, пожалуй, дошло и до основания черепа.

Первым среагировал парень, стоявший в дверях. Оскалившись и не боясь привлечь чьего-то внимания, он дважды пальнул в обидчика. Но фокус в том, что на том самом месте, кроме бездыханного тела, придавившего собственный пистолет, уже никого не было – пули засели в музыкальном автомате напротив, тот включился, замигал огоньками, но играть ничего не стал. Зато официант со своей шваброй волшебным образом, за которым не поспевало зрение, вырос буквально за плечом бандита. Совершенно танцевальный поворот на сдвинутых каблуках, отполированная деревяшка нырнула под вооруженную руку, и на сей раз послышался уже не хруст, а откровенный треск, и затем громовой вопль, перешедший в вой, который, в свою очередь, оборвал выстрел. Это главарь, отвлекшись от кассы, денег и Мо, обернулся и, второпях промахнувшись, всадил пулю в глотку товарищу, заставив всех вокруг некоторое время слушать тошнотворный хрип и бульканье.

Благодаря этому промаху атаман, наверное, на четверть секунды упустил из виду противника, и очень напрасно – гильза еще не коснулась пола, затвор еще ехал на место, а тощий меланхолик уже стоял перед прилавком с кофейными автоматами. Дальнейшее вызывало ассоциации уже не со стриптизом, а с бильярдом. Подобно кию в шар, рукоять боевой швабры врезалась в голову супостата между носом и зубами, и с силой, которую трудно было даже предположить в худосочном теле борца за справедливость – покинутый преступными пальцами пистолет, казалось, еще мгновение висел в воздухе на прежнем месте, перед тем как со стуком приземлиться на крышку стойки, а дальше – на пол. Сам же владелец пальцев и пистолета, задрав руки в неожиданном подобии приветственного жеста, отлетел к стене, оставляя в воздухе красно-капельный шлейф и откинув голову так, что о трубы и вентили у окна, выходившего на кирпичную стену того самого, указанного на вывеске тупика, он ударился не затылком, а теменем.

На этом ограбление завершилось. Немногочисленные посетители кафе, едва придя в себя, удостоили своего защитника овации, и началась обычная в таких случаях суматоха. Старый Мо, в отличие от публики, в восторг отнюдь не пришел и разразился криками и руганью. Ему-де никакие заступники не нужны, он бы вполне уладил дело миром, все под контролем, и, как поняла Джулианна, он вовсе не собирался портить отношения с кем-то-там-такое. Словом, храбреца-неудачника (тут только выяснилось, что зовут его Гарри) уволили, в прямом смысле слова не отходя от им же спасенной кассы. Тогда Джулианна даже не догадывалась, сколько увольнений Гарри ей еще предстоит пережить. Дальше приехала полиция, пришлось ехать давать показания, и как-то так получилось, что из участка они вышли вместе.